Дарья Лаврова - Трамвай для влюбленных
– Ой, ну это же глупо со стороны Сережи! – утешала ее блондинка чуть выше ростом, обнимая ее за плечи. – Он же сам тебе разрешил…
– И что особенного? Ну, поцеловала один раз и что, расставаться теперь? Тем более он же был не против!
– А ты не пробовала представить себя на его месте? – вмешалась третья девушка.
– Нет…
– А ты попробуй… Представь, что у Сережи внезапно появляется желание поцеловать твою лучшую подругу. Катюху вот, например. Ты ему разрешаешь… И что дальше?
– Да я б ему…
– Я тоже!
– Ой… как же мне теперь с ним помириться?!
Таню тем временем пытались снять с барной стойки. Ей понравилось танцевать и что на нее все смотрят. Так что уходить ей совсем не хотелось.
– Я не хочу! – упиралась Таня. – Где Ваня? Я хочу к Ванечке…
– Ванечке лучше не видеть тебя такой, – отвечала ей одна из подруг. – Самой же стыдно будет завтра.
– Мне нечего стыдиться. Мне шестнадцать лет! Я взрослая.
Нинка наблюдала за ними, снисходительно улыбаясь.
– Значит, его зовут Ванечка, – сказала она. – Какое милое имя. Ми-ми-ми.
– Ванечка, – повторила я за ней.
– Иван in a million, – серьезно произнесла Нина.
– Чего? – не поняла я.
– Иван in a million. One in a million, – сказала Нина. – Звучит почти одинаково. Это игра слов. Один на миллион. Иван на миллион.
– Скорее, таких Иванов – миллионы, – поправила я.
– Они расстанутся.
– Наверное.
– Завтра же. Максимум через неделю.
– К Новому году – точно, – улыбнулась Настя.
– Какие вы добрые, девочки.
– С тебя пример берем.
Мы танцевали еще полтора часа. Таню и ее парня в этот вечер больше не видели, да и подруги ее быстро собрались и исчезли в течение получаса.
В девять вечера я вышла из метро и двадцать минут прождала трамвай под лениво порхающими снежинками. Мне так хотелось спать, что не было сил подслушивать чужие разговоры. Да и пассажиры в это время суток не были настроены на плодотворное общение.
Я смотрела в окно и старалась ни о чем не думать. Мне казалось, я задремала с открытыми глазами. Должно быть, я странно смотрелась со стороны.
Пришла в себя, когда мы остановились на проезде Шакальского. В соседнем трамвае, что ехал в сторону Останкина, сидел парень и водил рукой в окне. Я подняла глаза – он смотрел на меня и улыбался. Он был в шапке, но видно, что симпатичный. Я улыбнулась ему в ответ, и мы еще с полминуты смотрели друг на друга, пока трамваи не поехали – каждый в свою сторону.
* * *Настя держалась рукой за бортик бассейна, а мы с Нинкой спокойно балансировали рядом в воде. Мы уже проплыли десять дорожек и теперь могли просто отдыхать оставшиеся двадцать минут от урока.
– Слушай, а кто такой Михаил Пустовалов у тебя в друзьях? – спросила Нинка.
– Разве я не рассказывала? Мы познакомились неделю назад. Он мок под дождем на детской площадке, а я предложила пойти ко мне и пожрать. Вот и все.
– Ты совсем долбанулась? Вдруг он маньяк.
– Да не, он нормальный парень. И кстати, вроде бы свободный пока.
– У меня есть Сэм, – отмахнулась Нина.
– А у меня Алишер, – поддержала Настя. – Хотя Миша очень симпатичный.
– Насть, он фотает себя в зеркало на айфон, – брезгливо прошептала Нина. – И фоточки в инстаграм выкладывает. Он же обычный хипстер!
– Он обычный парень, – ответила я. – Завтра могу вас познакомить. Он правда милый. Можем пойти вместе по магазинам, а потом поесть где-нибудь.
– Ты пойдешь? – спросила Нинка Настю.
– Пойду, – кивнула она.
– Мы пойдем, – подтвердила Нина.
– Ну неужели… – я вдохнула побольше воздуха и ушла под воду. Достала ногами кафельное дно и поднялась наверх. В этот же момент меня обдало градом брызг. В метре от меня нырнул парень в бирюзовых длинных шортах.
– Смотри, куда ныряешь, дебил! – крикнула Нинка, направляясь к лестнице.
– Придурок… – шептала я, тяжело дыша. Немного вправо, и не обошлось бы без травм. – И откуда только он взялся?
– Извини, пожалуйста, я не специально… честно… – оправдывался парень.
Я не хотела его слушать и быстро плыла к лестнице. Даже смотреть на него не хотелось. Время нашего занятия уже закончилось, а мы все еще сидели в воде. Я начинала замерзать. Хотелось на пару минут в сауну погреться и собираться домой.
* * *Сначала мои подруги настороженно восприняли Мишу, но уже через час умудрились рассказать ему даже о Сэме и Алишере.
Миша оказался таким, что ему хотелось обо всем рассказать и спросить совета. С ним было легко. Хоть он и выглядел как хипстер и фоткал все, что его окружало, в том числе еду, – Миша оставался простым парнем. «Своим» таким парнем, «своим» человеком. С таким можно долго-долго дружить, а потом в момент влюбиться. Или лучше влюбиться сразу? Мне кажется, у них с Настей могло бы что-то получиться, если бы она перестала мучить себя воспоминаниями об Алишере и оставила попытки вернуть его.
– Я знаю, что тебе нужно сделать, чтобы твой Алишер на тебя внимание обратил.
– И что же? – недоверчиво отозвалась Настя.
– В моем классе, когда еще мы в Красногорске жили, была девчонка, – рассказывал Миша. – Сначала мы очень хорошо дружили, все было клево, но потом она стала ко мне липнуть. Не давала прохода, звонила постоянно, преследовала и все такое. Куда бы я ни пошел, где бы я ни был – везде была она. Ксюша. В общем, так она меня достала, что я не выдержал и послал ее очень далеко. Оттуда не возвращаются. В шутку, правда, но все равно обидно, наверное. С этого момента ее как подменили. Она резко стала меня игнорить. Перестала здороваться, попадаться на глаза, звонить, общаться. Как будто я просто не существую для нее. И не только это. Она сама как-то изменилась. И дело не в том, что стала по-другому одеваться или волосы отстригла… Тут другое. А потом пошел слух, что у нее парень появился. Еще чуть позже, где-то через неделю, что она заняла первое место на городской олимпиаде по математике. Еще через месяц, что написала какую-то книгу. Короче, столько всего интересного она скрывала… И знаешь, как-то я даже пожалел, что нахамил ей тогда. Захотелось увидеться, потрепаться, как раньше, хотелось вернуть то, что было. Я заскучал по ней, а потом мы переехали в Москву. Тебе нужно сделать так же. Просто перестань ждать его под окнами. Думаешь, он не знает об этом? Знает, поверь. Если сам не видел, то ему точно об этом говорили. Стань недоступной. Во всех смыслах.
– Слушай, а ведь это здорово, – улыбнулась Настя. – И так просто.
– Чем хуже относишься к парню, тем больше он тянется к тебе. Главное, не перестараться.
Нина тем временем долго рассматривала мою ладонь, приближала, потом удаляла. Смотрела под разными углами и даже надевала отцовские очки. Хмурилась.
– Ну что там?
– У тебя тут крест. Вот, смотри. – Ткнула пальцем в ладонь. – Присмотрись внимательно. Видишь?
– Не-а, – пожала плечами. – А это плохо?
– Это знак однолюба.
– Не слушай ее, – сказал мне Миша прямо в ухо.
Ваня
В пятницу нас сняли с третьего урока, чтобы мы еще раз отрепетировали свою песню в актовом зале и хорошо выступили на следующей неделе. Я, Элька, Марина и Дашка сидели в актовом зале и ждали парней.
Пришла эсэмэска от Тани. Мы не виделись больше недели. С того дня, как она танцевала на барной стойке в «Крейзи Дейзи», а потом ее тошнило. Подруги привели ее в чувство, а я отвез домой. Таня живет в Медведкове, почти на конечной трамвая 17. От ее дома до Останкина – сорок две минуты, я специально засекал.
Ей удобно ездить ко мне домой. Мне удобно ездить к ней. Это плюс.
Я не люблю ее. Даже не могу сказать, что она мне нравится. Это минус.
Таня
Если тебе все равно на меня, то так и скажи. Неужели трудно?
Это действительно трудно – трудно сказать девушке, что она тебе не нравится, забрать надежду и отпустить ее.
Проще – мучить ее неизвестностью, не отвечать на сообщения, откладывать встречи и забывать звонить, если обещал. Это проще. Намного проще, а они влюбляются еще сильнее – побочный эффект равнодушия.
И я ответил ей.
Да, думаю, встречаться мы не сможем.
Нажал «Отправить» и спрятал телефон. Парни уже были готовы, репетиция концерта продолжалась.
* * *Королев, как всегда, шутил. Когда мы начали петь, выяснилось, что он совершенно не помнит слов песен. Дашка держала перед ним листок со словами, чтобы он их читал и не путался, но это не сильно ему помогало. И тогда Даша не вытерпела, подошла к нему и засунула в рот шоколадную конфету.
– С цианистым калием, что ли? – шутил он, хитро глядя на Дашу.
– Учи! – Даша показала пальцем на листок со словами и подошла к Эльке.
Она сидела за синтезатором и лениво жала на клавиши, думая о том, что произошло со всеми ними за эти четыре месяца одиннадцатого класса.
