Доктор Нонна - Женский ликбез
Нина стояла у дверей, чтобы уйти на работу, но ей было очень тяжело оставлять четырехмесячную малышку. В честь прабабушки ее назвали Фаиной…
Фая умерла недавно. У нее участились гипертонические кризы. Как-то, сидя на краю постели, упершись руками и наклонив вниз голову, она сказала жалобным голосом, от которого у Клары почему-то побежали мурашки по коже:
– Устала я, доченька.
– Поехала бы ты с папой в отпуск в Литву, а, мам? Ты же любишь там отдыхать.
– Поедем. Через недельку…
Она прилегла, поправила аккуратно одеяло и свернувшуюся простыню и заснула… Навсегда. Яков тогда сказал:
– Теперь она со своими сыновьями.
Клара думала, что так умирают святые: Фая не была прикована к постели, не жаловалась, жила своей жизнью, растила внучек… Многим была обязана Клара своей матери. Несмотря на непростые отношения, сложившиеся между матерью и дочерью после известий о гибели всех сыновей в их семье, Клара дорожила мамой. Ведь именно Фаина была для дочки примером мудрости и дальновидности, силы и женской смекалистости. Утрата не просто матери, но образца для подражания, палочки-выручалочки, преданного друга была втройне тяжела.
Яков остался жить в коммуналке, где был так счастлив со своей Фаиной. И как ни упрашивала его Клара переехать хотя бы на время к ним в дом, не соглашался.
Глава 28
Два раза в неделю с маленькой Фаинкой сидела Клара. Она души не чаяла во внучке. Конечно, в пятьдесят шесть лет она продолжала работать, но свои дежурства с малышкой она называла «праздником». Так и говорила мужу:
– Сегодня вечером иду на праздник.
Света звонила раз в неделю, но все, что могла Клара сделать для дочери, – это посылать ей деньги.
Нина после бессонной ночи, так как у Фаинки лезли зубы, сидела на лекции и боролась с дремотой. Вдруг дверь аудитории открылась, и вошедшая лаборантка, вглядываясь в сидящих студентов, сказала:
– Есть здесь Нина Кудрявцева? Ее срочно вызывают домой.
Нина даже не поняла, что она обращалась к ней. Ребята переглянулись. Нина собрала тетрадки и вышла. Она даже не успела спросить: почему? куда? Лаборантка исчезла из виду.
Нина, Юра и Фаина жили отдельно, но молодая мать взяла такси и поехала домой не к себе, а к родителям. Поднималась по лестнице, а ноги не слушались ее. Когда она увидела открытые настежь двери, Нина сердцем почувствовала – умер отец.
Клара обняла дочь, и они долго молчали. Было очень страшно ждать агента из похоронного бюро. Когда он появился, Нина тихо застонала… Вечером соседки, помогавшие обмыть покойника, ушли, а Нина, Клара и приехавший дедушка Яков сидели уже без слез по обе стороны гроба. Клара сказала:
– Света не успеет приехать, ей не с кем Юлечку оставить. Вот как страшно. В этом году мы маму похоронили, Гарика, а теперь Гришу. Как несправедливо! Он такой молодой! И шестидесяти нет! Не успела я его долюбить, все некогда было: то учеба, то его служба, то мои дежурства, то внуки. Он меня просил не уходить вчера вечером, но я не могла не прийти к Фаиночке…
Слезы вновь стали катиться по щекам Клары. Нина тоже не сдерживала себя, а хуже всех было Якову Семеновичу:
– Это мой пятый сынок ушел…
После похорон Нина предложила Кларе:
– Поживи с нами, мамочка!
– Нет, доченька, у каждого свой дом! Я ведь договорилась с отцом, что он будет жить со мной, не волнуйся за нас, родная! – Она шла, выпрямив спину. Гордая осанка говорила о силе воли этой необыкновенной женщины.
Но сверху Всевышний вершит все сам. Началась полоса страшных событий, которым не было объяснений…
После родов Нина стала мучиться болями в спине. Клара отвела ее к знакомому ортопеду. Сделали рентгеновский снимок. Ортопед долго смотрел на него и сказал:
– У нее тяжелейший сколиоз, а сейчас растет реберный горб. Необходима сложнейшая операция.
– Какие последствия в случае неудачи?
– Паралич конечностей.
Нина остолбенела. Ей казалось, что говорят о каком-то постороннем пациенте. Мозг отказывался воспринимать информацию.
– Почему это произошло после родов?
– Это я объяснить не могу. Есть теория, что во время беременности кости размягчаются под воздействием гормонов. А плод был крупный?
– Очень.
Клара взяла сигарету и закурила.
– Кто может ее оперировать?
– Есть один профессор в Военной академии, но к нему большая очередь.
– Сколько у нас времени?
– Чем раньше прооперируем, тем легче это пройдет.
Клара погрузилась в свои печальные мысли. Горбатая дочь!
«Это мне за убийство Игоря Степановича! Господи!»
Она прикрыла заплаканные глаза.
Глава 29
Несколько дней спустя она через знакомых вышла на профессора Приходько из Военной академии и договорилась о консультации.
Нина после осмотра профессором спросила:
– У меня через два месяца экзамены. Можно на этот срок отложить?
– Можно, но тебе, деточка, придется ходить в корсете.
Клара очень волновалась за Нину и, чтобы она не поднимала Фаинку, даже переехала к ним жить. Юру перевели служить в Мурманск. Нина засобиралась к мужу.
– Нет, доченька, сначала операция!
Клара все взвалила на себя: уход после операции за дочкой, Фаиночку забрала к себе. Прадедушка в свои восемьдесят семь лет с удовольствием играл с правнучкой, которую называл на идиш «а шейне мейделе» (красивая девочка).
Сидя в больнице у кровати дочери, Клара продолжала свои уроки:
– Всевышний дает женщине силы на все. Вот смотри, я, похоронив мужа, маму и внука, несмотря ни на что, не иссякла. У меня есть цель – поднять тебя после операции!
Нина взглянула на маму и вдруг сказала:
– Ты ведь никогда не умрешь, мамочка?
– Умру. Все умирают. Все боятся смерти, но я еще многому должна вас со Светой научить. Я хочу передать знания китайской медицины, тебе, доченька, они пригодятся. Вот сейчас закрой глаза и представь, как синий целебный воздух заходит в позвоночник, и выдохни позвоночником. Дыши так, пока боль не уйдет…
– Правда легче, мамочка!
– Профессор сказал, что тебе придется всю жизнь жить с болью… – Клара помолчала, дав дочери время осмыслить услышанное. А та, вспомнив отца, вдруг сказала:
– Боль… У каждого своя боль. И все живут с ней. А в силах ли я помочь себе? Помогла ли я отцу? Надо было мне выбрать кардиологию, мама! Если бы я имела тогда побольше знаний, может, спасла бы папу. Я до сих пор не понимаю, раз – и инфаркт.
– Я видела признаки сердечной недостаточности, но не знала, насколько все серьезно. Но его спасти нельзя было, не вини себя, доченька! Кардиологом, будучи женой военного? Судьба занесет в такие края, где и кардиограмму снять не сможешь – нечем будет. Хорошо, что пошла в терапию, – везде пригодишься.
Глава 30
Нина пыталась научиться жить по-новому: садиться, вставать, ходить. Она провела в больницах почти год. Юра приезжал в отпуск, целовал ее и быстро прощался. Он постепенно становился чужим. Клара, имея богатый жизненный опыт, понимала, что Юра уйдет. Многие мужчины не готовы к трудностям, а жить с больной женщиной хватает мужества у единиц. Когда Нина выписалась, Юра не приехал ее забирать. У женщины началась депрессия. Поэтому, как только дочь подходила к окну, Клара сразу оказывалась рядом.
Малышка Фаина уже легко бегала и довольно сносно лепетала. Она заглядывала в грустные глаза Нины, призывно улыбалась, показывая молочные зубки. Но даже ребенок не мог отвлечь Нину от мыслей о муже, который не появлялся. Нина понимала, что Юра боится реальности. Боится ответственности и тех трудностей, которые неизбежно падут на его плечи.
Прошел месяц.
Нина приспособилась физически к своему состоянию после операции, но, к сожалению, только физически. Осознать его она по-прежнему не могла.
Однажды вечером раздался звонок в дверь: на пороге стоял Юрий. Фаинка вышла из детской и громко воскликнула:
– Дядя!
– Папа, – смущенно поправила ее Нина.
Юра снял шинель, без приглашения зашел в комнату Нины и прикрыл дверь.
– Поговорить хочу, – начал он.
– Слушаю тебя, – тихо сказала Нина.
– Я прошу развод.
– Нет проблем, – стойко ответила Нина. – А сейчас, пока мама не пришла с работы, уходи!
– Завтра встретимся в двенадцать в суде.
Нина стиснула зубы, чтобы не отвечать.
Он вышел, даже не обняв Фаинку, которая крутилась в прихожей.
Клара вернулась с работы, как всегда, нагруженная продуктами: ни Нина, ни дед не могли ей помочь. Она поставила сетки на стол и начала растирать онемевшие от тяжести пальцы.
– Что вы такие тихие?
– Мамочка, Юра приехал.
– А где же он? Я сейчас стол накрою.
– Мы завтра подаем на развод.
Клара выронила банку со сгущенкой, та с грохотом укатилась под стол. Усталая женщина села на табурет и сказала:
– Будем жить по новому принципу: не будешь ты, Юра, – так будет три, не будет три – так будет пять, не будет пять – так ты опять!
