Алексей Олейников - Где живет колдун
Свет отбросил гончих, и призрачные кони на миг сбились со своего неумолимого шага, и в этот момент поле кончилось – лев оттолкнулся от обрыва и бросился в провал пропасти, на дне которой ворочался многозубый и пенный зверь моря.
Глава 7
«Разобьемся!»
Она заполошно замахала руками. Где-то рядом звучал гулкий барабан и чей-то знакомый голос пел песню на незнакомом языке – протяжном, певучем, мягком. Песня качалась, как лодочка на волнах причудливого ритма, – вверх, вниз, вниз, вверх, снова вниз…
Da sdelali s jetoj drevy,
Da sdelali s jetoj drevy
Gusli zvonchatye, gusli zvonchatye…
«Что это за язык? – подумала Дженни. – Я еще не проснулась?»
Она попыталась открыть глаза, но тяжелые веки слипались. Ее повлекло назад, на постель из клевера и пальто Марко.
Песня и ритм оборвались.
– Тише, тише! – Чья-то рука ее подхватила.
Марко, конечно же это Марко. Он погладил ее по волосам.
– Я еле выбралась оттуда, – прошептала Дженни.
– Джен, что ты видела?
Девушка села.
– Ох… Так сразу не расскажешь. Сначала там было светящееся дерево. Потом из земли вылезли каменные тролли. Потом я провалилась в нору под деревом…
– Древо с сияющими листьями? – напряженно уточнил Марко. – И ты прошла сквозь нору под его корнями?
– Ты как там был, дед. Зришь в корень. Что-то меня шатает…
Дженни еле ворочала языком. Она опустилась обратно на пальто.
– А еще там был Аргус…
– Как Аргус? Титан? Ты общалась с титаном?
– Он грустный, – пробормотала девушка. – В этом месте, под деревом, там темно и одиноко. Мы немного поболтали. Кажется, ему понравилось.
Она зевнула.
– Не надо спать. – Марко деликатно, но настойчиво потряс ее за плечо. – Тебе нельзя сейчас спать.
– Отстань… – Дженни завернулась в пальто, прижала вялого со сна львенка.
– Выпей. – Чашка горячего бульона, которую он почти насильно влил в Дженни, встряхнула ее.
– Ого… – Девушка приподнялась. Тяжелый липкий сон моментально отступил. – Что за варево?
– Потроха черных жаб, перо феникса, сушеная шкурка саламандры…
– Что?!
– Шутка! – Марко завинтил термос. – Просто говяжий бульон со специями. Так ты видела его? Белый ясень с ветвями до небес?
Девушка кивнула.
– А оленей? Прекрасных белоснежных оленей, которые щиплют листву ясеня?
– Нет там никаких оленей. Наверное, их тролли сожрали, – Дженни поежилась. – Они бы и меня прожевали и выплюнули, если бы не Лас.
– Кто?
– Львенок. – Девушка потрепала зверька по плотному загривку. – Он молодец. Не думала, что он такой красивый.
– Ты о чем?
– Все, как ты сказал. Мы с ним разговаривали! Вот как с тобой. А потом он превратился в льва. Или пантеру. Нет, все-таки в льва. У него грива огнем горела, представляешь?
– Так ты дала ему имя? – задумался фокусник. – Там, на Дороге Снов, ты нашла его?
– Ага. А потом мы еле ноги унесли от своры злобных собак-альбиносов и всадников-призраков! В общем, это был самый мощный сон, какой я видела.
– Это был не сон. Ты была на Дороге Снов.
Дженни пожала плечами:
– Какая разница? Кажется, в Магусе просто любят вычурные слова.
Марко пропустил ее реплику, он о чем-то думал. Постукивал пальцами по барабанчику. Дженни этого барабанчика раньше не видела. Бочонок шириной в ладонь и длиной в две. Кожа с необычным рисунком и странным оранжевым отливом.
– Клеверное поле, ясень, тролли и нора, – пробормотал Франчелли. – Тартар и Аргус. Аргус! Подумать только, с первого раза и так далеко забралась.
– Так ты хотел меня в эту нору запихнуть?!
– Конечно, – фокусник был невозмутим. – Первая ступень посвящения в том и заключается. Пройти вратами Нижнего мира и выйти обновленной. Только этого не должно было произойти в твое первое путешествие. В следующий раз тебя надо сопровождать.
– Вот спасибо! – Дженни возмущенно фыркнула. – Я не готова. Только подойди со своим зонтиком!
Фокусник затянул барабанчик в чехол, убрал его в сумку.
– Зонтик больше не нужен. Теперь Дорога Снов всегда открыта для тебя. Она может распахнуться в любую из ночей. Если ты не научишься себя контролировать.
Дженни вздрогнула. Она ляжет спать в кровати, а окажется где-нибудь в Тартаре?
– Вот что я тебе сделала? Зачем ты на мне эксперименты ставишь? К трюку надо готовить!
– Меньше чем через месяц ты столкнешься с самыми отвратительными созданиями, каких только может измыслить извращенная человеческая душа, – ответил Марко. – Я хочу, чтобы ты вернулась живой.
– И как мне поможет кроличья нора и мертвый титан?
Франчелли поднялся, выдернул из-под девушки пальто. Дженни поневоле пришлось встать. Львенок крепко спал, чуть подергивая хвостом. Спасение Дженни далось ему нелегко, так что девушка взяла фоссу на руки.
Они перелезли через стенку и пошли обратно, спускаясь с обрыва по извилистой тропинке. Вечернее солнце простирало на половину неба свои лучи-руки из-за далеких облаков на горизонте, и море казалось чашей янтарного меда, почти недвижимой – лишь мелкая дрожь рябила его поверхность.
Стоял штиль. Воздух был светел и желто-прозрачен.
– Ты помнишь чайку, которую спугнула? – внезапно сказал Марко, когда они уже шли по Марин-драйв, приближаясь к городу.
Дженни неопределенно пожала плечами. Ей не хотелось разговаривать. Она дулась на деда. А еще, если честно, нюхала розы.
Ах, что за розы цвели в Бакленде!
Белые, розовые, бордовые – всех-всех оттенков. Розы-простолюдинки с широкой душой, которые рассыпали свои махровые бутоны. Едва раскрывшись, они уже торопились отцвести, вывернуться наизнанку, отдавая миру свой аромат до последней капли. Розы-аристократки – строгие, стройные, скупо цедящие запах сквозь плотно сжатые лепестки. До последней минуты жизни они сохраняли свой силуэт и «держали осанку».
Но слаще и сильнее всех пах простой шиповник. Его высокие кусты, усыпанные белыми бесхитростными цветами, стояли вдоль дороги живой изгородью.
Девушка задержалась у одного из кустов и, приподняв Ласа, разлегшегося на руках, потянулась за цветком.
Зонтик больно стукнул ее по пальцам.
– Ай!
– Для прошедшей первое посвящение ты удивительно безалаберна.
– Почему?! – возмутилась Дженни. – Я хотела сорвать один цветочек. Вон их сколько!
Фокусник вздохнул:
– Неужели ты ничего не чувствуешь? Взгляни на шиповник. Ты это уже умеешь. Ну же…
Дженни придержала язык за зубами. В словах Марко звучала не просто нотация, но просьба. Важная просьба.
– Кажется, умею, – призналась она. – Только вот не понимаю, как? Раньше все само получалось.
– Обычно начинающим легче привязать ясный взор к какому-нибудь действию, – посоветовал Марко. – Можно тронуть мочку уха, потереть нос или подбородок. Что-то естественное, похожее на обычный жест.
Дженни подумала секунду и нажала пальцами на уголки глаз.
– Отличное решение, – одобрил дед, но Дженни его не слушала.
Ясный взор распахнулся перед ней. Она взглянула мимо шиповника и одновременно сразу на весь куст, объемля его целиком – от темных корней, разбежавшихся по трещинам земли и терпеливо поднимающим сок наверх, по стволу и ветвям, до кончиков темно-зеленых листьев, чьи округлые, зазубренные по краю лопасти шевелил тихий ветерок. И куст запылал перед ней изумрудным огнем. Тот тек и переливался в каждой жилке шиповника, трепетал в бутонах и дрожал в листах. Пламя это было сама суть куста.
– Он живой!
– Ты слышишь, как он поет? – Марко встал рядом и нежно погладил ветку. Та будто качнулась к его руке.
Дженни прикрыла глаза. Удивительно, но изумрудный силуэт по-прежнему пылал перед ней. Она отворила слух: это далось куда легче, чем научиться видеть. Надо было просто слушать, а не слышать. Безмолвная песнь заструилась в воздухе – такая же бесконечная, долгая, терпкая и прозрачная, как аромат шиповника.
– О чем он поет?
– О воде, которая падает с неба, впитывается в землю, собирается в ручьи и реки, течет в море и поднимается паром в небо. О солнце, встающем каждый день и посылающем свое тепло всему живущему на земле. О ветре, приходящем с моря, – соленом и полном дерзости. О ночных туманах, рождающихся в полях, как дыхание Великой Матери – Земли.
Дженни протянула руку к цветку, и тот доверчиво качнулся к ее ладони.
– Так это называется ясный взор?
– Это неотъемлемое качество человека Договора, – сказал Марко. – Ясный взор. Это язык, на котором говорит мир, и мы его знаем. Ты не можешь брать и требовать, как «темники», ты можешь только просить. Но зато твои просьбы будут услышаны. Знаешь ли ты, каких трудов стоило шиповнику вырастить цветок, который ты хотела сорвать? Сколько соков он поднял из земли, сколько ударов ветра и мороза вытерпел, чтобы раскрыть всего один бутон? Если ты хочешь получить цветок, попроси.
