Дарья Лаврова - Трамвай для влюбленных
Или вот так:
«Масеныш!: —))))))))))))))»
А бывает и так:
«Пупсеныш!!!: —))»
Ну и не без этого:
«Любимка мой! Чмафф!: —))))))»
Мне неудобно за нее. Такие же чувства я испытываю, когда смотрю кино и кто-то из героев попадает в неловкую ситуацию. Хочется закрыть глаза и заткнуть уши, а еще лучше – просто переключить канал. Очень противное чувство.
Я нажимаю «удалить» под каждым ее комментом и ухожу в oфлайн.
Я скучаю по Эльке и боюсь признаться самому себе – я ищу кого-то, чтобы отвлечься, а на самом деле жду, что вдруг, однажды, Элька передумает и вернется – будет просить прощения, и я прощу ее. Наверное. Обниму и прощу.
20 октября—1 ноября
Наташа
Субботу мы проводили в ТЦ «Охотный ряд». Настя остановилась у одного из обувных магазинов, схватила Нинку за руку и потащила внутрь.
– Ой, глянь, какие классные… – восхищенно шептала Настя, беря в руки леопардовые ботильоны на тонкой шпильке.
– О-о-о-ой… – донесся голос со стороны кассы. Две девки, года на два-три старше нас.
– Детский са-а-а-а-ад… – гнусавила первая, нарочно растягивая слова. – Штаны на ляа-а-а-амках!..
– Как интере-е-е-есно-то!.. – соглашалась вторая.
Хоть они и шептались, мы все слышали. Настя с Нинкой изумленно переглянулись и подмигнули друг другу. Настя схватила второй ботильон и начала бурно восхищаться.
– Ааай, посмотри какие кла-а-а-а-асные! – сходила с ума Настя и совала под нос Нинке обувь. – Су-у-у-у-упер! Такие прико-о-о-ольные!..
– Ага, посмотри сюда! – Нинка протянула ей замшевый ботинок и тыкнула пальцем в каблук. – Посмотри, как клево-о-о-ово!!! Офиге-е-е-е-еть! Я просто тащу-у-у-усь!.. – вздыхала она, еле сдерживая хохот, переходящий в лошадиное ржание.
Нина и Настя издевались еще пять минут. Девки у кассы примолкли и только злобно смотрели на них. После они расплатились за покупки и испарились из магазина.
Тем временем мы аккуратно поставили обувь на место. Настя чуть было не расцеловала ботильоны для большего эффекта. По-идиотски смеясь и держась за животы, Настя и Нина выбрались наружу, так ничего и не купив.
– Девчонки, мы ненормальные! – сказала Настя, переводя дыхание. – Только мы могли до такого додуматься! Я просто хотела показать ботильоны, которые мне понравились, – серьезно продолжала она. – Я что, не имею права показать обувь?
* * *Чего хочет девушка?
Нина хочет выучить английский настолько хорошо, чтобы он стал родным. Перепрыгнуть языковой барьер и общаться на равных с Сэмом.
Нина скорее купит еще один англо-русский словарь на тысячу с лишним страниц, чем потратит деньги на очередную кофточку, десятые джинсы или новую помаду, которую я в свои неполные семнадцать лет до сих пор не умею подбирать.
Мы с Настей недавно сказали, что ей надо лечиться, но Нина ответила, что все в порядке – лучше одержимо учить иностранный язык, чем фанатеть от «Сумерек» и слушать Бибера.
Нина живет с родителями, младшим братом, кошкой и ручной крысой.
Димка младше ее на два года, учится с нами в одной школе, всегда палит, когда она списывает домашку по геометрии, и требует сотню за молчание. Приходится платить со словами: «Вали отсюда!» – хоть и жалко. Одна домашка – сто рублей, а десять домашек – это уже русско-английский словарь внушительных размеров.
У Нинки две большие любви – Сэм с фейсбука и английский язык.
Последнее время Нина полюбила заходить в мужские отделы популярных магазинов, ходить среди вешалок, трогать руками большие уютные толстовки, просторные футболки и свитера. Наверное, она представляла, что когда-нибудь сможет подарить Сэму – вот эту кофту, например, с теплым капюшоном и карманом на животе.
Задумчиво смотрит, прикладывает к себе, смотрит размер на вороте. Мне кажется, Нинке грустно. Она выбрала простую серую толстовку на «молнии», самого маленького мужского размера и направилась к кассе. Мы с Настей подтянулись за ней.
Впереди нас – влюбленная пара. Мерзкая, как и все влюбленные пары в самом начале отношений, когда они не могут оторваться друг от друга и постоянно целуются. Как их только не тошнит друг от друга?
– За-а-ай, ну дава-а-ай, возьмем эти шортики? – тянула лохматая девушка с неровно обесцвеченными волосами и смотрела на парня глазами Ослика, которого Шрек не хочет брать с собой на прогулку. – Ну, ведь кла-а-асные, смотри… – сует ему почти под нос вешалку с драными джинсовыми шортами.
– Нет, зай, давай не будем, – строго отвечал ей парень, вешая штаны обратно.
– Ну, почему-у-у? – девушка повисла на руке парня. – Зай, а что мне тогда носи-и-ить?
Парень не ответил.
Мы втроем переглянулись, поняв друг друга без слов.
– Зачем тебе эта кофта? – спросила Настя Нину.
– Сама буду носить, – ответила Нина. – Скоро зима, а кофта большая и теплая.
– Этот неловкий момент, когда парень дает тебе свою толстовку, а она тебе мала, – задумчиво сказала я. Нинка ответила мне лишь хмурым взглядом.
Настя протянула руку и задумчиво погладила серый капюшон мужской толстовки. Она ничего не сказала, но я знала, о чем она подумала.
* * *Настя обожает животных. Она готова тащить домой каждого бездомного кота, что встречается ей по дороге, помогать каждой больной собаке и искать добрые руки для каждого брошенного хозяевами зверя.
– Вчера шла в магазин вечером, снег пошел… – рассказывала Настя. – У крыльца сидел мопс, дрожал от холода. Потерялся, наверное, или оставили. Подумала, если обратно пойду, а он все еще будет сидеть, возьму его с собой.
– Ты неисправима, Насть, – вздыхала Нинка. – У тебя же кот. Так ты взяла его?
– Да, он сидел там. Сказала ему, пойдешь со мной. Он будто понял и пошел рядом.
– Что думаешь теперь делать?
– Если хозяин не найдется, выложу «Вконтакте». Может, возьмет кто.
– Фотки есть? – спросила Нина.
– Конечно! – обрадовалась чему-то Настя и полезла за телефоном. – Вот он.
– Ути какая лапа, – засюсюкала Нинка. – Какие черные глазки, какой плюшевый. Как можно было забыть такого под дождем?
Я не люблю людей. Особенно тех, кто бросает животных. Это еще хуже, чем предать друга. Месяц поноют и заживут как раньше, а домашний кот, оказавшись на улице, не проживет и года.
А что же я? Когда я закрываю глаза, я представляю, что веду прогноз погоды или вечерние новости на Первом канале. А иногда мне хочется работать на орбитальной космической станции. Еще я бы хотела снимать кино. Авторское кино, или арт-хаус, или меланхоличные драмы, оставляющие нежно-горькое послевкусие. Я не знаю, чего хочу. Желания меняются каждый день, иногда повторяются, что-то забывается. Остается только – прогноз погоды, космос и кино.
А еще остаются мысли о К. и о нашей прошлой осени. Если я чего-то сейчас и хочу, так это увидеть его.
Мы были мерзкими, как и все влюбленные пары в первые три месяца.
Если уж и быть мерзкой, то только с ним.
* * *Мы гуляли по второму ярусу Манежной площади, откуда можно было видеть сказочные скульптуры уже неработающих фонтанов. Рядом с Иваном-дураком и Царевной-лягушкой пряталась влюбленная парочка.
– Нашли место! – ворчала Нинка.
– Завидуй молча, – прошипела я и тише добавила: – Стерва.
– Я боюсь за этого парня, – объяснила Нина. – Смотри, как он зажал ее в углу. Сейчас он ее поцелует.
– Надеюсь, она превратится в лягушку.
– Надеюсь, он тоже.
– Да ну вас, девчонки, – не понимала Настя. – Злые вы какие.
– Какие же мы мерзкие, – начала смеяться Нинка, чуть позже к ней подключилась я, после меня и Настя.
* * *Воскресным утром я зашла в полупустой трамвай, уткнулась лбом в стекло и закрыла глаза. Всего сорок минут, и я буду на конечной.
Сегодня ровно год, как мы познакомились.
Когда до конечной оставалось две остановки, к горлу подступил ком. Сдавленная боль отдавала в виски, стало трудно дышать. Ни выдохнуть, ни вдохнуть. Внутри сжималась пружина. Все сильнее и сильнее. Кажется, что сильнее уже некуда, но она все сжимается и сжимается, давит со всей силы и злости. Хочется кричать. И плакать. Кричать проще. А плакать не получается. Удушье без слез. Моя личная вспышка психологического ада.
В такие моменты хочется уже добить себя вконец. Прореветься, вдохнуть, отдышаться и успокоиться. Только вот чем себя добить?
Лучше всего помогают песни. У меня даже есть специальный плейлист – личный сборник самых унылых и душераздирающих песен. Вот, например, Доминик Джокер «Если ты со мной». Выбираю, нажимаю «play».
Через минуту, когда трамвай остановился у «Иль Патио», я открыла сумку и достала солнечные очки. Я всегда ношу их с собой, несмотря на то что лето закончилось больше двух месяцев назад.
Слезы потекли, медленно и лениво. Защипало глаза. Я надела очки и посмотрела на свое прозрачное отражение в окне, незаметно смахнула слезу.
