Айвен Честный - Пульт от девушки
Но они и не думали, чтобы перестать рисковать. При помощи пульта Макс выведал все Катины фантазии. Были среди них и безобидные, по типу, начать приставать к ней в метро в час пик и рукой заставить ее кончить. Но были и достаточно странные. Для реализации одной из таких фантазий, они остались ночью на сцене в “консерве”. Катя плакала и играла на рояле посреди сцены, а Макс должен был хлестать ее по заднице дирижерской палочкой каждый раз, когда она сбивалась. Она просила бить сильнее, хоть сама уже и корчилась от боли. Ему даже почудилось, что она шепчет: “Я все разучу, Виктор Петрович, пожалуйста”. А после, все завершилось позой “шестьдесят девять” прямо на крышке большого белого лакированного рояля. Были среди ее фантазий и настораживающие, когда она одевалась, как девочка, завязывала банты и просила изнасиловать ее на диване, пока они смотрели “Ну, погоди!”. Но большинство ее желаний все же являлись вполне здоровыми, что в целом его радовало.
Один раз, катаясь на вечерней электричке, она уселась на Макса ничуть не смущаясь редких пассажиров, которые сделали вид, что заняты своими телефонами. А чтобы добрать остроты ощущений, Катя потащила Макса в тамбур, и пока тот имел ее сзади, она через окошко двери смотрела на освещаемые луной проплывающие пейзажи. Макс уже изрядно перенервничал и в тот момент желал только поскорее все закончить. Но Катя, чувствуя приближение самого "пикантного" момента, вдруг дернула стоп-кран.
– Зачем ты это сделала? Нас арестуют! – Макс из-за резкого торможения хорошенько приложился лбом о стену.
– Но ты же возьмешь всю вину на себя, правда ведь? – Катя смотрела на него абсолютно невинными глазами.
– Я? Ну… Д-да…
– Бежим, дурак! – Она открыла дверь, откинула щит со ступенек, и они выпорхнули в ночь, освещаемую лишь луной.
Держась за руки они бежали через лес и смеялись, как дети, которые разбили стекло в школе.
– Куда мы? – спросил запыхавшийся Макс.
– Мне показалось, что сквозь деревья я увидела чудесное место…
– Что за… – Он не успел произнести свой вопрос, как перед ними возникло совершенно волшебное озеро. Лунная дорожка едва колыхалась на воде посреди леса. Рывком Катя стянула с себя платье через голову и полезла в воду. Скинув одежду, за ней последовал и Макс. Ощущения горячего влагалища посреди прохладной воды заглушило у него в голове все вопросы по поводу того, как они будут добираться домой…
А через неделю после этого приключения Катя потащила его на один из нудистских пляжей. Поначалу в Максе конкурировали два ощущения: чувство стыда за свое тщедушное тело и ревность от того, что кто-то кроме него видит его девушку во всей первобытной красе. Но поняв, что на этом пляже из всех женщин у Кати было самое красивое тело, в нем поселилось что-то еще. Макс подумал, что именно так себя чувствуют удачливые и уважаемые охотники в своем племени. Он ловил на себе завистливые взгляды других самцов, которым повезло куда меньше со своими бледными курами.
Сначала он и Катя просто лежали и болтали обо всем подряд, ничем не выделяясь среди окружающих, кроме ее внешности. Затем она легла на спину и потянула на себя Макса.
– Ты что, совсем чекнулась, Катюха?!
Она нежно взяла в свою руку его пенис, который тут же отреагировал.
– Я хочу, чтобы ты расслабился и хорошенько меня трахнул. – шепнула она ему, обвив его зад ногами. Еще через минуту она говорила уже громче: "Отымей меня, имей… Еби меня, еби всю! Я хочу, чтобы меня ебал только ты"!!! В тот день своим поведением они подали заразительный пример некоторым из посетителей пляжа. И после этого случая Макс решил взять перерыв от Кати на пару дней, сославшись на завал в работе. Но как бы не так. В первый же вечер Катя позвонила ему и вместо привычного "привет" выпалила: "Я хочу стоять на коленях и сосать твой член"…
– Бери такси. Я заплачу водителю.
****
Макс любил смотреть, как Катя занимается дома, сидя голой за синтезатором и разучивая партии. Иногда она сидела прямо на нем… Играла и пела Баха. От акустических колебаний и мышечных напряжений ее влагалище выдавало такой сложный букет вибраций, что у него буквально закатывались глаза. Затем она брала его руки, подносила их к своей груди и показывала ему, как следует “подкручивать” высоту, тембр, громкость и выбор станций. Это называлась “игра в радио”.
Но больше всего им обоим нравилось заниматься сексом перед самым выходом Кати на сцену, когда она выступала где-либо. В таких случаях, Макс имел счастье иметь, когда служанку, а когда и царицу ночи. Они достигли такого мастерства, что ровно за минуту до ее выхода на сцену оба успевали кончить где-нибудь за задником. И когда уже взволнованная труппа, начинала не на шутку беспокоиться из-за отсутствия героини, та стремглав появлялась, как ни в чем ни бывало… правда, порой, слегка помятая. Так, в четвертом действии “Свадьбы Фигаро” во время исполнения знаменитой арии Сюзаны “Giunse alfin il momento…Deh vieni, non tardar” у гроиони по бедрам стекало семя… что вряд ли было задумано автором.
– У меня со старших классов была фантазия забыть надеть трусы… И чтобы это кто-нибудь заметил, а мне бы было очень стыдно. Всегда очень хотелось. Но я так и не решалась… Так себе фантазия… Оказалось, что не работает.
– Почему? Думаю, кто-то да заметил…
– Да, но но мне вовсе не стыдно.
– Ах ты, бесстыдная моя служанка! – Макс перевернул Катю на живот и слегка укусил её в ягодицу.
– Ты знаешь… Я хочу петь графиню, а не Сюзану в этой опере, – поделилась она.
– Так, как ты, никто не споет арию Сюзаны. Чем тебе не нравится твоя партия? – спросил Макс.
– Не в этом дело, дурачок. Просто тогда бы ты имел графиню, а не служанку.
Они никогда не планировали свои дни заранее. И в зависимости от того к чьему дому из них двоих они оказывались ближе поздним вечером, там они и ночевали. Катя, как и Макс, тоже снимала маленькую квартирку. Жить она тоже предпочитала “самостоятельно”. Но в отличие от него, ей в этом помогали родители и бабушка, так как кроме подработок у Кати другой занятости не было. Максу только оставалось удивляться откуда у нее берутся деньги на изящный гардероб и далеко недешевую косметику. Впрочем, имея родителей профессоров, это было на так уж и удивительно. Сей факт только пробуждал в Максе чувство классового несоответствия с Катей, и порой подстегивал его к сладкой мести в ритме злого траха, когда во время секса с ней, в нем вдруг просыпался мальчик из бедной семьи.
Серьезно они не ссорились. А если и бывало, что кто-то из них надуется из-за чего-либо, то долго это не продолжалось. В конце концов, они условились, что если кому-то из них станет совсем грустно, то он скажет: “минутка нежности”. И тогда оба должны были крепко обняться вместе и забыть о всех раздорах. Как правило, такие примирения заканчивались сексом.
Но по факту Максу осознавал, что ее обиды никак не смогут отразится на ее подчинении. Он делал с Катей все, чего только мог пожелать в любое время дня и ночи. Вне зависимости от обстоятельств она беспрекословно выполняла все, что Макс повелевал ей при помощи пульта. Он воплощал все свои извращенные фантазии, переодевая ее в персонажей любимых, со времен голодных сексом студенческих лет, ролевых игр. Останавливая лифт между этажами, он разрывал на ней одежду и имел ее там абсолютно нагой. Ему ни разу не пришлось услышать от нее о больной голове или о плохом настроении. Конечно, были еще и месячные, но такие дни они называли “неделей устных упражнений”. Порой, к удивлению Макса, Катя даже проявляла инициативу, начиная отдрачивать ему прямо в ресторане под столом. Или когда в такси она ложилась ему на колени подремать, но через минуту он чувствовал, как расстегивается его ширинка.
Все остатки угрызений совести по поводу использования пульта окончательно рассосались и больше не докучали его ненужной рефлексией. Макс уже и думать забыл, что всему, что есть между ним и Катей, он обязан пульту. Но один раз произошел случай, который выбил из-под него почву, на которую он уже привык опираться. Макс буквально побелел, когда войдя в комнату, увидел Катю, держащую в руках пульт от самой себя. Он совершил большую неосторожность, забыв его на диване.
– Как мило. Что это? – спросила она?
– Заказал на алиэкспресс… Коллеге хочу сюрприз на работе сделать. – Макс протянул руку, чтобы забрать пульт, но Катя играючи одернула ее.
– Ну, дай посмотреть! Ого, сколько здесь всего! Это что-то типа успокоительного для вечных девственников? Хи-хи… А давай поиграем, а? Только говори мне, что ты выбрал. Или нет… Не говори. Я сама попробую угадать, – она вскочила ногами на диван.
– Ну ладно, прекрати. Давай его сюда, а то не доживет до вручения. Китайское же говно все-таки.
– Да не бойся, новый закажем. – Катя отвела руку с пультом назад, чтобы Макс не смог до него дотянуться. Затем, весело смеясь, она побежала вприпрыжку через всю комнату, – догони меня!
