Иван Кондратьев - Седая старина Москвы
Зал VI. Он наполнен большей частью чепраками, чалдырями, санными полостями XVII века и другими конскими принадлежностями. Тут же находятся кровать Петра Великого, стальная колыбель императора Александра I работы тульских оружейников, хивинский трон[110], обложенный серебром, и две модели: Кремлевского дворца и древнего Коломенского[111]. Первый дворец проектирован в 1769 году архитектором Баженовым. Императрица Екатерина II предполагала застроить своим дворцом весь Кремлевский холм и окружить им все древние соборы, чтобы доказать иностранцам могущество своей державы. Мысль эта по многим причинам осталась неосуществленной. Вторая модель исполнена по чертежам резчиком Д. А. Смирновым и приобретена Александром II для Оружейной палаты за 3 тысячи рублей серебром. В этом зале находится пять пушек, взятых в Персии в 1827 году, фарфоровые модели египетских храмов изящной работы, а на стенах – картины и портреты, из которых особенно замечательны гобеленовые портреты Петра I, Александра I и Екатерины II.
Зал VII. В девяти витринах этого зала находится конская сбруя: узды, мундштуки, чалдары, оголови, пахви – все XVII века. На стенах зала портреты и бюсты королей и знаменитых людей Польши… Тут же находятся глобус, поднесенный императрице Елизавете в 1746 году от Академии наук, и большие аллегорические гравюры на шелковой материи, подносимые по обычаю XVII века императорам и императрицам от ученых обществ.
Зал VIII. Тут находятся экипажи, или кареты, XVII и XVIII веков, царские возки XVII века со слюдяными окнами, пышные кареты императриц XVIII века, украшенные превосходной резьбой и живописью в стиле рококо. Особенно великолепны по резьбе так называемая цезарская и другая – подаренная императрице Елизавете в 1754 году графом Кириллом Разумовским. Тут же находятся походные кровати с постелями Наполеона I, захваченные при Березине, а также, на стене, портреты государей XVIII века, находившиеся в кабинете последнего польского короля Станислава-Августа. К трофеям, взятым в Польше, принадлежат еще и 22 портрета польских королей от Болеслава Храброго до Фридриха-Августа, писанные художником Бокчиарелли. Все эти портреты взяты из Варшавского королевского дворца, или замка. Между прочим, тут есть и портрет Николая Коперника…
При Оружейной палате есть архив. Он заключает в себе описи всех вещей, издревле хранившихся в ней. Он состоит: из описей разных времен Большой казны, собственно царской; описи броней, оружия, экипажей; выходных книг, в которых записывалось, в какие дни и в каком наряде выходили из покоев; книг кроильных, в которых записывалось шитье новых одежд; книг приходо-расходных по разным отделам казны; походных книг, в которых записывалось, что отпускалось царицам и царевнам при отъезде на богомолье; и наконец – дела по управлению мастерской Оружейной палаты.
Мы перечислили только самую незначительную часть хранящихся в Оружейной палате древних вещей и драгоценностей, но даже и из этого незначительного перечня видно, как велики богатства Оружейной палаты. Им, кажется, и цены нет[112].
Царские терема
Построение теремов относится к царствованию Михаила Федоровича, который в течение тридцати двух лет своего царствования успел не только восстановить старый дворец[113], но и увеличил его новыми каменными и деревянными постройками, которые вырастали по мере потребностей царской жизни. Хоромы эти были построены в 1635 и 1636 годах подмастерьями каменных дел Баженом Огурцовым, Антипой Константиновым, Трофимом Шарутиным и Ларом Ушаковым, построены в три этажа, из которых два верхних назначены были для малолетних царевичей Алексея и Ивана, что значится и в надписи, сохранившейся на них. Самый верхний этаж этих хором, состоящий из одной светлой комнаты, назывался в то время чердаком и каменным теремом, а в начале XVIII века золотым теремком, отчего и теперь все это здание называется Теремным дворцом. Можно с достоверностью полагать, что этот терем есть образец, представитель наших древних теремов, несмотря на то что они большей частью были деревянные. Во всем здании Теремного дворца, или Царских теремов, как в отношении внутреннего расположения, так отчасти, может быть, и в отношении самого фасада сохранился характер старинных деревянных построек: почти все комнаты теремов во всех этажах одинаковой меры, каждая с тремя окнами, что совершенно напоминает избу, сохранившую это число окон. Таким образом, все здание теремов представляет собой несколько изб, поставленных рядом, в одной связке и в несколько ярусов. Верхний этаж имеет одну довольно обширную комнату, которая составляла чердак, или терем, украшавший всегда и деревянные хоромы. В 1637 году эти новые каменные хоромы были отделаны окончательно: конюх Иван Осипов, по ремеслу златописец, наводил уже в то время сусальным золотом, серебром и разными красками на кровлю репьи, «да в те же хоромы, во все окна, делал (опроче чердака) слюдяные окончины».
Стиль здания с его вычурными, символическими орнаментами представляет пестрое сочетание ломбардского с русским и даже индийским стилем в некоторых частях. Теремные покои состоят из столовой (трапезной), соборной (думной), государева кабинета (престольной) с красным, или так называемым челобитным, окном, откуда опускался ларец, в который просители клали свои челобитные государю. В красном углу – царское место. Далее следует опочивальня, молельня (крестовая). Вдоль стен некоторых теремных покоев поставлены дубовые лавки и стулья. Государев кабинет расписан золотом по ярко-красному полю. Перед царским местом лежит ковер, вышитый, по преданию, царевнами. В опочивальне находится деревянная резная кровать с занавесями из китайской шелковой материи. В молельной, или крестовой, комнате два киота, в которых помешены иконы, кресты и панагии, большей частью комнатные, царя Алексея Михайловича. В столовой на стенах написаны лики Спасителя, окруженного евангелистами, св. Константина и Елены, равноапостольного князя Владимира и св. княгини Ольги.
С теремами связано немало и важных моментов в истории русского народа. Так, в 1660 году в царском кабинете происходил знаменитый собор о поступках Никона, в 1682 году – собор об уничтожении местничества и другие события.
В теремных покоях хранятся также княжеские печати и гербы. Сами по себе они чрезвычайно интересны как предметы, к которым наши предки относились с большим доверием и без которых не обходилось ни одно дело – ни государственное, ни частное. Лица, которым необходимо было часто «прикладывать свою руку», употребляли вместо того печати, на которых изображалась рука с надписью, чья она. Поэтому создалась и пословица «Где рука, там и голова». Что же касается князей, то всякий князь выбирал для своей печати то изображение, которое ему более нравилось, или то, которое выражало его политическое положение. Когда установился обычай наследственности печати, то печать обратилась в герб.
Из теремов есть витой ход на вышку. В 1836–1849 годах терема возобновлены архитекторами Солнцевым и Герасимовым, но с сохранением того вида, в каком они были при царе Алексее Михайловиче.
Казармы
Постройка этого здания, находящегося против Арсенала, не относится к глубокой старине: оно построено по повелению императора Александра Павловича в 1810 году под руководством князя Михаила Дмитриевича Цицианова архитектором Иваном Васильевичем Еготовым. Здание предназначено было для Оружейной палаты, которая в нем находилась до 1851 года. В свое время здание это было одним из величественнейших в Кремле и украшалось множеством бюстов и статуй, поставленных на верху карнизов. Все это были лица исторические, знаменитые: Добрыня, воевода Претич, Ордин-Нащокин, заключивший мир в Андрусове, Василий Васильевич Голицын, любимец Софьи Алексеевны, Холмский, друг Ивана Васильевича, и, наконец, боярин Артамон Матвеев.
Под верхним карнизом расположены в барельефах разные происшествия, касающиеся истории государства Российского: прием великим князем Владимиром послов различных вероисповеданий, подношение Владимиру Мономаху даров, покорение татар, победы над турками при Кагуле и Чесме, над шведами при Красной Горке и Ревеле и др. Мы уже говорили о том, что на месте, где построено это здание, находился дворец Бориса Годунова.
С внешней стороны этого здания, по фасаду, на крепостных лафетах стоят пушки – безмолвные свидетели нашей славы… Четыре из них – необычной величины и хранятся как предметы редкости. Из них, несомненно, никогда не стреляли, и отлиты они, вероятно, для того, чтобы наглядно показать иностранцам нашу непобедимость.
Первая из них, самая громадная, стоящая на самом углу казарм против Чудова монастыря на высоком чугунном лафете, иначе – на медведице, Царь-пушка. О ней и о других, более замечательных пушках речь далее.
