Геннадий Дубовой - Рыцари Новороссии. Хроники корреспондента легендарного Моторолы
– Вы рассказывали, что до войны занимались пиаром, политтехнологиями. Как вам этот опыт пригодился в работе военкором?
– Да, наверное, никак не пригодился. Косвенно, опосредованно все пригождается. Но в прямом смысле – нет, я никого не пиарил, никому никаких проектов не выстраивал.
– Речь не столько о пиаре. Мне кажется, вы один из идеологов Новороссии.
– Постоянно об этом спрашивают. Дело в том, что я намеренно от этих моментов уходил, чтобы не казаться идеологом, тем не менее меня именно так и воспринимают, особенно украинцы. «Русский наемник пропагандист-журналист призывает убивать украинских журналистов!» – именно в таком ключе это все подается с их стороны. Никого я не призывал убивать. А что касается проекта Новороссия, проекта республик, Большого Русского мира на территории бывшей Украины, то у нашего агентства соціально-политического моделирования «Вэйс-Украина» (сейчас «Вэйс-Новороссия») есть соответствующие наработки, программа социально-экономических преобразований, которая просто никому не нужна. Этим занимаются другие люди. Конечно, можно себя попиарить: мы предложили, а руководство республик отвергло или приняло, а ничего не делается, но мне это неинтересно. У меня сейчас задача реализовать проект, договоренность о котором есть с одним издательством, и осветить все, что было не освещено. Если говорить об идеологии, я ее показываю вживую, через живую ситуацию, через лица, через истории. И стараюсь структурировать материал, чтобы в каждой истории был заложен идеологический момент, чтобы это была не просто зарисовка, очерк или аналитика, а чтобы в скрытом виде содержалась программа действий для читателя. На таком уровне да, в политтехнологическом плане нет – пусть этим занимаются другие.
– Прошел уже почти год после выборов глав республик, Народного совета, сохраняется ли уровень поддержки власти?
– В целом да. Я не играю сейчас на руку власти. Всегда есть недовольные, но суть в качестве недовольства, в глубинности мнения людей. Наше агентство занимается тем, что проводит опросы общественного мнения методом косвенного интервью. Такие опросы ведутся регулярно с разными категориями людей, но данные всегда показывают, что есть максимум 2 %, которые еще согласны с тем, что можно жить в составе Украины. А недовольство в чем – маленькие зарплаты, маленькие пенсии, где-то кому-то не помогли, с кем-то какой-то чиновник не встретился. Это такое мелкое повседневное недовольство, которое есть всегда и везде в любой стране, в любом обществе, оно не носит решающего характера. В какой-то тестовой ситуации люди будут на нашей стороне. Недовольства произошедшими изменениями, тем, что возникла республика как прообраз Большого Русского мира, нет.
– А что касается оппозиционных сил?
– Мы находится в ситуации военного времени, по сути, в ситуации войны. Когда государство находится в состоянии войны, о каких-то оппозиционных движениях не может быть и речи. Часто вот такие моменты экономического, бытового недовольства используются в политике. Это происходит повсеместно. Но организованных политических оппозиционных движений нет, нет достаточного количества людей, чтобы создать базу для этих движений. Во-вторых, все понимают, что идет война. И сейчас выражать недовольство, бунтовать означает проиграть. Это поняли все обыватели.
– Вы затронули социальные проблемы, с которыми сталкиваются сегодня добровольцы. Какой механизм можно придумать, чтобы помочь им, – понятно, что постов в Facebook с просьбами о помощи явно недостаточно.
– Выход может быть только один: нормальное государственное устройство. Вот и все. Работающая экономика, соответствующий бюджет. Есть структуры, которые этим занимаются на государственном уровне при соответствующем контроле. Чтобы не было такого, что людям, получившим тяжелейшие ранения, выдавались спустя год какие-то копейки, которых даже на сигареты не хватает. Поэтапно всем выдать компенсации, создать медицинские структуры, чтобы всех нуждающихся протезировать, дать реабилитацию – все это сейчас уже возможно. Проблема в организации, и это должно быть именно на государственном уровне. Никакие общественные организации с этим не справятся, спасибо всем ребятам-гуманитарщикам, всем общественным организациям, кто этим занимается, но это только подпорка. А то, о чем речь, – это масштабная государственная задача на десятилетия. На уровне правительства должно быть четко принято соответствующее решение, и когда оно будет принято, люди снизу уже самоорганизуются.
– Какова ситуация со СМИ? Cейчас уже появились государственные информагентства, появляются и надстроечные издания, такие, как «Афиша Новороссии». Какие издания и СМИ нужны сейчас Донбассу?
– Я когда-то сделал газету «Голос Народа – Голос Республики», которая замышлялась как проект с обратной связью. Мы хотели создать сетевой проект: люди на местах постоянно нас обо всем информируют, по рубрикам – экономика, настроения в обществе, криминальная составляющая и так далее. Газета планировалась как подписное издание с минимальными деньгами, покрывающее практически всю республику. Мы быстро оформляем материалы в статьи, происходит такое мгновенное сканирование информации. Газета планировалась ежедневная, а выжимка ложится на стол руководству республики, в министерство экономики, министерство информации. Я ушел на фронт, газету зарубили и стали делать обыкновенную бюрократическую байду. То, что сейчас делается на государственном уровне, мне не нравится, потому что ничем не отличается от того, что было раньше. СМИ не доносят точку зрения граждан до руководства, не обеспечивают обратную связь. Дело еще в том, что одни журналисты уехали, другие по тем или иным причинам перестали ими быть. Очень мало осталось профессионалов. Все это настолько серо и убого и, как бы это ни замышлялось, получается таким образом. В информационном плане пока что все очень плохо. Даже не то что плохо, вообще никак. Но это вопрос времени.
– Вы затронули проблему нехватки кадров. Действительно ли возвращаются сейчас люди в республики? Есть ли конфликт между теми, кто сейчас возвращается, и теми, кто никуда не уезжал?
– Да, возвращаются, но это не значит, что возвращаются профессионалы. Все помнят старую украинскую власть и ее методы отбора. Базовая причина этой войны – это не нацисты пресловутые, а тотальная неэффективность власти. Ее унаследовали именно регионалы, именно ставленниками регионалов забито все сейчас в Донецке, и вот они снова возвращаются. У них в голове других схем управленческих нет, они будут править точно так же: либо тупо исполняя указания хозяина, либо коррумпированно. То, что они возвращаются, не радует, это печально. Более того, только у людей появились какие-то социальные лифты, как возвращаются прежние «одобрямсы» и все перекрывают. Это приведет к внутренней гражданской войне. Я вообще считаю, что тех, кто был на территории Украины во время боевых действий, вообще нельзя пускать, это откровенные враги.
– Но люди же видят перспективы жизни в Донбассе?
– На данный момент люди видят одну перспективу – вхождение в состав РФ. Потому что все эти накопившиеся проблемы в рамках ОРДиЛОСОСа невозможно решить. Это надо, как минимум, либо две области отвоевать – и тогда можно будет моделировать реальное государство, либо строить большую Новороссию, но этот проект закрыт надолго, либо входить в состав Российской Федерации, чтобы выжить сейчас.
– Какая главная идея сегодня, которая позволяет республикам двигаться дальше? Это уже не Новороссия?
– Сейчас уже нет. Воссоединение с Россией. Мы русские, мы не получили того, что хотели, тех социально-экономических преобразований, но, Бога ради, давайте мы будем жить с Россией. Потому что проблемы, существующие в России, совершенно ничто по сравнению с теми проблемами, которые накопились сейчас в республиках.
– А для себя какой идеальный вариант развития событий вы видите? Расширение ДНР и ЛНР или воссоединение с Россией?
– Это варианты взаимодополняющие. Для тех, кто стал воевать за Русский мир, алгоритм следующий: мы отвоевываем хотя бы две области, затем отвоевываем Новороссию. Или есть алгоритм, который сейчас действует: мы преобразуем Украину изнутри, это очень долгий, поэтапный процесс, но самое главное – большая часть Украины становится русской, при этом Западная Украина остается. Я не знаю, сколько на это понадобится времени, это очень долгие сроки. Да, внутреннее преобразование Украины невозможно, если ЛНР и ЛНР войдут в состав России, для этого мы сейчас и используемся. Я говорю о том, что, если руководство России решит сохранить государство Украина, у нас другого пути не останется, кроме как воссоединение с Россией, чтобы сохранить хотя бы эти два клочочка. Иначе нам не выжить. Что бы там ни говорили, это самообман, нет потенциала развития у этого огрызка. Может сработать любой проект в зависимости от изменившейся политической, экономической ситуации и в зависимости от того решения, которое будет принято в Кремле. Все может измениться в любой момент на самом деле.
