Василий Козлов - Верен до конца
Даже отряд Столярова вырос в бригаду. И вырос он как раз за счет тех людей, которых Столяров недооценивал в первые дни войны, — за счет местного населения. Проездом мне случилось побывать в лагере Столярова. Ничего похожего на то, что я видел здесь когда-то! В отрядах образцовая дисциплина и порядок, партизаны аккуратно одеты, подтянуты, во всем чувствовались боевой дух, деловитость. И самого Столярова не узнать. Это был уже не упрямый и своевольный человек, каким все знали его в первый год войны, а рассудительный, опытный командир. Партизаны уважали его.
Очень приятной была встреча с Николаем Николаевичем Розовым. Он примчался в штаб, раскрасневшись от быстрой верховой езды. Мы долго разговаривали. Николай Николаевич рассказывал о своей бригаде и партизанах. Говорил он искренне и с увлечением. Я от души радовался тому, что Розов стал близким человеком, настоящим боевым товарищем и другом. Однажды в беседе по-приятельски мы с ним вспоминали прошлое, и я спросил:
— Что у тебя было на душе и что ты думал о подпольном обкоме при первой нашей встрече?
Розов прямо и открыто посмотрел мне в глаза и сказал:
— Я верил вам, но… был убежден, что партизанским движением должны руководить военные, а не гражданские люди. Мне казалось, что меня хотят прибрать к рукам, прижать. Нелегко было перебороть себя. Уже все факты были против меня, а я все еще сомневался. Постепенно я понял, что мне искренне хотят помочь и радуются каждому моему успеху. Прежние сомнения были развеяны.
В числе других был награжден правительством и Николай Николаевич. Когда на другой день я от имени Президиума Верховного Совета СССР вручил ему орден Красного Знамени, он в присутствии членов бюро обкома, командиров, комиссаров и партизан торжественно поклялся, что отдаст все свои силы и способности, а если надо будет — и жизнь делу великой всенародной борьбы за свободу и независимость Родины.
Вслед за Розовым приехал в штаб Столяров. Он явился после довольно трудной и сложной операции, которая не принесла успеха. Командир бригады был утомлен. Неудача сильно раздосадовала его, и он долго ходил по тропинке, погруженный в свои мысли, время от времени что-то старательно наносил на карту. А потом подошел ко мне.
— Василий Иванович, — сказал он, — тут у меня есть один план, сегодня ночью опять пойду в бой.
Столяров рассказал о своих наметках по разгрому крупного фашистского гарнизона в поселке Белый Переезд.
— Что ж, хорошо, — согласился я. — Только справишься ли своими силами? Может, нужна помощь?
— Справлюсь! — уверенно ответил комбриг. — Только вот дело одно есть у меня к вам, Василий Иванович. Давно уже собираюсь спросить, да все как-то не решаюсь. В сорок первом году я хотел вступить в партию, да война помешала. Уже и рекомендации были… Как вы думаете, Василий Иванович, могу я теперь подать заявление о приеме в кандидаты партии?
— Думаю, что можешь, — ответил я.
Столяров оживился, благодарно посмотрел мне в глаза и спросил:
— А ваша поддержка будет?
Я твердо ответил:
— Будет.
Теплые, задушевные встречи были у меня с командирами и комиссарами отрядов, дислоцированных неподалеку от аэродрома. Многим из них в торжественной обстановке я вручил высокие правительственные награды.
Александр Иванович Долидович получил награду в своей бригаде. На лесной поляне были выстроены отряды. Новый начальник штаба соединения Григорий Гнусов зачитал Указ Президиума Верховного Совета СССР. Когда наступила очередь Долидовича, он твердым шагом подошел к столу, покрытому красным сукном, вытянулся и неподвижно застыл. Я протянул ему орден. Александр Иванович взял его, потом крепко пожал мне руку и взволнованно поблагодарил партию, правительство за доверие и высокую оценку его заслуг перед Родиной. В его светлых с суровинкой глазах искрилась глубокая, неподдельная радость.
— Я понимаю, — стараясь быть спокойным, говорил Долидович, — я понимаю, что у меня были ошибки… Много раз думал и передумывал я все… Даю слово, и слово мое будет твердое: больше не допущу подобных ошибок.
Были мною вручены ордена и медали партизанам и других бригад. К сожалению, несколько орденов и медалей остались неврученными: награжденные партизаны погибли в героической борьбе с фашистской нечистью…
В штаб стали поступать ходатайства командиров о новых награждениях. Много героических дел совершили отряды Минщины за время моего отсутствия. Взять хотя бы операцию по взрыву железнодорожного моста через Птичь. Немало усилий, инициативы, энергии пришлось приложить партизанам для того, чтобы подготовить и провести эту операцию. Таково задание правительства, таково решение нашего штаба, таково было непоколебимое желание всех партизан. Убей фашиста в Белоруссии, он не появится под Сталинградом! Белорусские партизаны хорошо знали, какую неоценимую помощь окажут они славным защитникам Сталинграда, если надолго остановят движение вражеских эшелонов на одной из важнейших магистралей. Вот как проходила эта операция, по рассказам командиров отрядов.
…Мост охраняло около семисот гитлеровцев. Кроме того, большие гарнизоны стояли в Птичи, Калинковичах, Муляровке, Петрикове. В любую минуту они могли выступить на помощь охранным отрядам. Через каждые четыреста — пятьсот метров вдоль магистрали торчали дзоты.
В плане операции были предусмотрены меры, которые обеспечили успех. Прежде всего надо было снять угрозу окружения наших штурмовых групп со стороны Петрикова и Муляровки. Там стояли словацкие части. Еще в сентябре на совещании командиров и комиссаров отрядов мы решили развернуть соответствующую работу среди антифашистски настроенных словацких солдат и офицеров. Подпольный обком партии и штаб соединения выполнили эту задачу. Со словаками была установлена связь. Мачульский, Мазуров, Скалабан и Михайловский несколько раз ходили к словакам. Большинство личного состава словацких частей ненавидело гитлеровцев и было готово помогать партизанам. Для начала договорились, что словаки помогут партизанам взорвать железнодорожный мост через Птичь. Передавая планы укреплений этого района, они обещали не оказывать сопротивления, а если их заставят выступить, то не стрелять в партизан. Командование словацких частей дало слово чести, что в назначенный час они откроют артиллерийский огонь по гитлеровскому гарнизону на станции Птичь.
Имея такую надежную поддержку, наши отряды двинулись в поход. На операцию вышло десять отрядов — Долидовича, Павловского, Макара Бумажкова, Болотникова, Патрина, Жигаря, Столярова, подрывная группа Пущина и Шимшонка, автоматчики Александра Жуковского. Для того чтобы подойти к мосту, отрядам надо было пройти немалое расстояние: большинство из этих отрядов дислоцировались в Любанском, Октябрьском и Глусском районах, а мост через Птичь находился на территории Петриковского района. Кроме своих районов им надо еще пройти через Копаткевичский и Петриковский районы Полесской области.
Первый сбор был назначен в деревне Комаровичи Копаткевичского района. Сюда приехали Мачульский, Мазуров, Бельский, штабные работники. На коротком совещании командиров и комиссаров Мачульский и Мазуров еще раз подробно объяснили задачу.
— Помните, товарищи, — сказал Мачульский в заключение, — что это правительственное задание. Мы должны обязательно выполнить его.
Двинулись дальше. Конная разведка впереди. Бойцы шли большими колоннами, а между колоннами — подводы со станковыми пулеметами, боеприпасами, взрывчаткой. Позади двигалось сформированное для этой операции артиллерийское подразделение.
Километров за пятнадцать от Птичи отряд Макара Бумажкова отделился. Этому отряду предстояло подорвать железнодорожное полотно на запад от моста, чтобы фашисты не подбросили подкреплений со станций Старушки и Житковичи. Отряд Патрина остался в засаде на скрещении дорог Копаткевичи — Новоселки. Пройдя еще немного, отделился и двинулся влево отряд Павловского во главе с комиссаром отряда Маханько. Его задача: взорвать железнодорожную линию с восточной стороны моста и перерезать дорогу фашистским подкреплениям из Калинковичей и Мышанки. Отряду Долидовича вместе с артиллерийским подразделением было приказано захватить станцию Птичь, отрезать от мостовых укреплений станционный гарнизон и подавить его. Отряды Болотникова и Жигаря со станковыми пулеметами, группа автоматчиков под командой Александра Жуковского и подрывная группа Пущина и Шимшонка пошли на мост. Недалеко от реки был установлен командный пункт. Здесь стоял и отряд Столярова. Командование соединения оставило его в резерве.
Хоть и длинна осенняя ночь, но надо было спешить: немало времени прошло, пока подошли к мосту, заняли боевые позиции. Мачульский достал из полевой сумки план операции. Подошли Бельский и Мазуров. При свете фонарика, накрытого плащ-палаткой, командиры еще раз проверили, все ли сделано, не упущена ли какая-нибудь деталь.
