Валентин Варенников - Неповторимое. Книга 1
А через 25 лет, 1 сентября 1939 года, когда он уже был президентом, Рузвельт получил из Парижа телефонный доклад своего посла во Франции о том, что ему сообщили из Варшавы о нападении Германии на Польшу. Немецкие дивизии вклинились далеко на ее территорию, идут тяжелые бои, а польскую столицу бомбят самолеты со свастикой. Как же отреагировал душка-президент на это тяжелейшее в мире событие? Как вел он себя, когда свобода народа, целого государства растаптывалась на глазах всего человечества? Этот «гуманист» срочно среди ночи вызвал к себе секретаря Белого дома и, не скрывая радости, сказал:
— Прекрасно, Билл. Наконец свершилось. Да поможет нам Бог.
Можно представить дальнейшую логику Рузвельта: коль Гитлер напал на Польшу, то следует в дальнейшем ожидать, что Германия вступит в войну с Советским Союзом; следовательно, дальше надо ожидать развязывания войны с Японией с целью захвата Советского Дальнего Востока. Таким образом, выпады Японии против США исключались, а это то, что и надо было Соединенным Штатам.
12 марта 1940 года Советский Союз подписывает мирный договор с Финляндией. Это совершенно не отвечает интересам США, поэтому Рузвельт отдает распоряжение о свертывании миротворческой деятельности и прекращении торговли с СССР.
Но с началом войны Германии против Советского Союза Рузвельт принял энергичные меры по организации помощи нашему народу, надо было, чтобы Гитлер все свое внимание сосредоточил на Востоке, а не на Западе. В сентябре 1941 года в Москве состоялась тройственная (СССР — США — Англия) конференция, где были определены размеры взаимных поставок. При этом за получаемые военные материалы СССР расплачивался наличными.
Рузвельт был уверен, что германо-советская война определяет и военно-политический курс Японии, который в этих условиях не может предусматривать столкновения Японии с Соединенными Штатами. А это было стержнем всей стратегии американской дипломатии. Поэтому не мотивы защиты свободы народов Европы и тем более СССР, а втягивание Германии в длительную войну с Советами и надежда на то, что в этой свалке окажется и Япония, у нее просто нет другого выхода, — вот где был главный мотив руководства США. Тем более что в октябре 1941 года в Японии пало либеральное правительство и к власти пришел кровожадный Тодзио со своим агрессивным кабинетом.
С учетом того, что, по заключению президента США, вопрос о нападении Японии на СССР фактически уже предрешен и что теперь дело лишь во времени, соответственно ориентируются и соответствующие политические и военные структуры США, в том числе командующий Тихоокеанским флотом адмирал Киммель, штаб которого располагался на Гавайских островах. Но, оказывается, и великие люди ошибаются, особенно самовлюбленные.
В воскресенье утром 7 декабря 1941 года Япония наносит по Гавайям удар величайшей силы. США сразу теряют практически весь Тихоокеанский флот. Только за первый день было потоплено 8 (из 9) линкоров, 6 крейсеров, эсминец. На аэродромах было уничтожено 272 боевых самолета. Потери личного состава составили 3400 человек. Япония сразу захватила стратегическую инициативу, завоевала господство на море и начала свободно проводить наступательные операции в Голландской Индии, Малайе и на Филиппинах.
День нападения Японии на Тихоокеанский флот американцев стал днем позора для США.
Но это уже военная сторона дела. Что же касается этической и нравственной граней всей большой политики, построенной Рузвельтом, то она не может создавать ему ореол славы борца за свободу. Мир — свидетель тому, как он поначалу всячески уклонялся от объявления войны Германии, даже тогда, когда на США напал союзник Германии — Япония. Что есть, то есть.
И все же, как бы мы его ни критиковали, он все-таки, в сравнении с Черчиллем, был менее агрессивен, когда речь шла о народах, борющихся за свободу и независимость.
В то же время и Ф. Рузвельт, и У. Черчилль на заключительном этапе войны в Европе были главными вдохновителями и организаторами сепаратной капитуляции немцев, что совершенно не вяжется с их внешней миротворческой позицией и тем более с союзническими обязательствами в борьбе с немецко-фашистскими душителями свободы. А суть вопроса состояла в следующем.
Проводя в начале февраля 1945 года Крымскую (Ялтинскую) конференцию, главы трех союзных государств Сталин, Рузвельт и Черчилль условились о порядке принудительной безоговорочной капитуляции фашистской Германии. Все единодушно пришли к выводу: фашистская Германия развязала кровопролитную мировую войну, что явилось тягчайшим преступлением перед человечеством, и, следовательно, никакого другого подхода к ней быть не может. Только полная и безоговорочная капитуляция! Там же было принято решение о создании в Германии зон оккупации, об учреждении общегерманского контрольного органа — Контрольного Совета, куда вошли Г. К. Жуков, Д. Эйзенхауэр, Б. Монтгомери, П. Кёниг (последний французской стороной был заменен на генерала де Латтара де Тассиньи). Этот орган обязан был контролировать проведение мероприятий по ликвидации фашистского режима, разоружению германской армии, созданию государства демократического типа. Кстати, там же, на конференции, с учетом изложенной договоренности, Сталин от имени Советского Союза дал согласие союзникам о вступлении в войну против Японии через 2–3 месяца после капитуляции Германии и окончания войны в Европе.
Таким образом, были оговорены все основные принципы действий союзников по антигитлеровской коалиции, в том числе и о сроках вступления СССР в войну с Японией — именно после безоговорочной капитуляции Германии.
Советский Союз ставил перед собой цель — полностью и окончательно ликвидировать фашизм, не допустить в третий раз развязывания Германией мировой войны, восстановить национальную независимость и возродить демократический порядок в странах, находящихся под гитлеровской оккупацией, обеспечить длительное и всестороннее сотрудничество народов Европы и других континентов. Казалось бы, эти цели могли бы преследовать и страны-союзники. Однако этого не произошло.
США и Англия ставили перед собой совершенно иную цель — ни о каком фашизме, ни о какой демократии можно и не упоминать. Главное — изгнать немецких и японских конкурентов с мирового рынка, а самим гарантированно утвердиться в Европе и Азии. То есть для империалистических кругов этих стран в основе были и остаются навечно их ненасытные чрева, стремление к наживе и обогащению.
Таким образом, по договоренностям, гласно вроде все было нормально, негласно же — готовилась полярная противоположность устройства послевоенного мира. Это уже принципиально для планеты в целом. И хотя формально, согласно принятым на Крымской конференции и официально взятым обязательствам, каждая из трех стран должна была проводить согласованную по отношению к Германии единую политику, фактически США и Англия начали за спиной Советского Союза и втайне от своих народов плести сети с полярно противоположными задачами в сравнении с теми чаяниями, которые вынашивала мировая демократическая общественность.
Немецко-фашистское руководство еще с осени 1944 года, когда стала уже видна безысходность войны в целом для Германии, пыталось найти путь к сепаратным переговорам с Англией и США на приблизительно равных условиях. Вот почему Гитлер решил дать нашим союзникам встряску в Арденнах, рассчитывая тем самым подтолкнуть их к сделке. Однако Сталин сорвал его замысел и перешел в наступление с Вислы раньше установленного срока, пресек дальнейшие события на Западном фронте, не дал возможности осуществиться роковой для народов развязке. Немцы вынуждены были перебросить свои главные силы на Восточный фронт. Однако уже тогда немцы через посольства Скандинавских стран, Швейцарию, Испанию, Ватикан и других, искали контакты с союзниками СССР. Англо-американцы это чувствовали, но, окрыленные нашей Висло-Одерской операцией и стремительным продвижением советских войск, хотели бы все-таки вести переговоры не на равных, как мыслил Гитлер, а на положении побеждающих. Это отвечало бы изложенной выше цели американского и английского империализма.
Уже в феврале 1945 года немецкие спецслужбы в перечисленных странах, контактируя с американской разведкой (наверняка без ведома Гитлера, а скорее всего по указанию Гиммлера), готовы были передать ценные информационные материалы по различным стратегическим проблемам, в особенности относительно Японии, что, несомненно, для США было чрезвычайно важно. В целях организации непосредственных контактов фигур, от которых зависела в большей степени судьба решений, 8 марта 1945 года руководитель американской разведки в Европе — печально известный миру А. Даллес с помощью начальника разведки Швейцарии генерала М. Вайбеля встречается в Цюрихе с генералом СС К. Вольфом — представителем германского военного командования группы армий «Ц» в Италии. Немцы предложили немедленно прекратить военные действия. В этих условиях немецко-фашистские войска смогли бы отойти на юг, юго-запад Германии и нести там комендантскую службу. Тем самым полностью открыть путь англо-американским частям на север Италии и в Австрию. Это полностью отвечало интересам США и Англии. Через десять дней также на территории Швейцарии А. Даллес встречается уже с представителями главнокомандующего союзными войсками в районе Средиземного моря — английского фельдмаршала Г. Александера. Уточняется ряд позиций. В это время германское командование по всему Западному фронту создает для англо-американских войск самую благоприятную обстановку для продвижения.
