Борис Тагеев - Полуденные экспедиции: Наброски и очерки Ахал-Текинской экспедиции 1880-1881 гг.: Из воспоминаний раненого. Русские над Индией: Очерки и рассказы из боевой жизни на Памире
Когда погода не бывает уж очень сурова, то в 2 часа с музыкой гарнизон отправляется на прогулку в окрестности Шаджана и к обеду возвращается в укрепление. Опять сигнал, затем обед, и долгие, бесконечные разговоры в офицерском собрании под звуки солдатских песен, долетающих из землянок и продолжающихся до поверки.
Прогремел барабан вечернюю зорю, стройно пропета молитва, и снова все тихо, все как будто замерло, притаилось, и только шаги часового да грустное завывание волков раздаются над уснувшею «крышею мира». А луна с необъятной высоты льет свой серебристый свет, играя на штыке часового и озаряя сонные снеговые вершины памирских великанов.
И так каждый Божий день.
Наступил май 1894 года, и афганцы, подстрекаемые Англией, начали действовать энергичнее и открыто выдвинули свои войска в Шугнан и Рошан, производя постоянные рекогносцировки вверх по рекам Гунту и Шах-Даре. Бедное население ханств Шугнана и Рошана, не говоря уже о том, что снабжало их провиантом и фуражом, подвергалось постоянному грабежу и насилию со стороны афганских солдат, распоряжавшихся над таджиками так, как им вздумалось. Ни мольбы, ни жалобы не приводили ни к чему, афганское начальство, недовольное таджиками за службу русскому правительству во время Памирского похода 1892 года и за расположение их к России, не только не препятствовало своим солдатам творить самые возмутительные насилия над порабощенным населением, но даже поощряло это, — ему не приходилось заботиться при таком положении дел о провианте и фураже своих рекогносцировочных отрядов.
Измученное население Шугнана не раз обращалось к русскому правительству за помощью, умоляя его принять шугнанцев под свое покровительство.
Теперь, видя действительно безотрадное положение таджиков, а также появление афганцев в долинах рек Шах-Дары и Гунта и очевидное намерение их начать враждебные действия с Россией, русское правительство решило принять надлежащие меры.
Из Н. Маргелана в мае 1894 года выступил снова отряд на Памир в составе 2-го Туркестанского линейного батальона, конногорной батареи и 6-го казачьего полка Оренбургского войска и, кроме того, отряд, состоящий из выборных людей из линейных батальонов Ферганской области под командой капитана Генерального штаба Скерского для замены зимовавшего на Памирском посту отряда капитана Зайцева.
Отряд капитана Скерского продвинулся на Памир к Памирскому посту, а резервный отряд, отделив от себя часть казаков сменному отряду, остался в долине Большого Алая впредь до распоряжения.
В июне прибыл на Памир и генерал-майор Ионов в качестве начальника отрядов, расположенных на Памире.
Тревожные слухи о движении афганцев к русским границам, жалобы населения и грозящая опасность[95] Памирскому отряду, остающемуся на зимовку в укреплении, раз афганцы стянут большое количество войск в Шугнане и Рошане, заставили генерала Ионова предпринять две большие рекогносцировки вниз по рекам Гунту и Шах-Даре, то есть через весь Шугнан до слияния этих рек и впадения их в реку Пяндж. Кроме того, был послан в ту же сторону небольшой разъезд из семи казаков при офицере[96]. Обеим рекогносцировочным партиям предписывалось по возможности избегать враждебных действий с афганцами, а в случае таковых с их стороны обеспечить свой отряд от нападения.
По реке Гунту выступила партия под начальством Генерального штаба подполковника Юденича, а по Шах-Даре партия капитана Генерального штаба Скерского 19 июля на перевал Кой-Тезек[97].
В состав отряда капитана Скерского, или, как его называли, Шах-Даринский отряд, входили кроме начальника отряда и военный инженер капитан Серебренников, 20 казаков при офицере и 12 пехотинцев для охраны транспорта, состоявшего из 40 вьючных лошадей и четырех верблюдов, с запасом продовольствия на 30 дней.
По знакомым путям, пройденным еще в 1892 году, капитан Скерский прибыл 22 июля со своим отрядом к границе Шугнана, перевалив Кой-Тезек. Между озерами Сасык-куль (Чокур-куль) навстречу русским выехал сын последнего правителя Шах-Дары Абдулла-хана шугнанец Азиз-хан (Абдулла-хан свергнут афганцами в 1884 году). Он радостно приветствовал русский отряд и выражал свои надежды на то, что Белый Царь не оттолкнет протягиваемой к нему за помощью руки угнетенных таджиков.
По словам шугнанца, в настоящее время на реке Шах-Даре афганцы не держат постоянного гарнизона и только время от времени их разъезды рекогносцируют вверх по ней, доходя до селения Барвоз, то есть по всей населенной части долины названной реки. Гораздо же реже их разъезды подымаются до Сейджа и выше, до развалин селения Яушан-Куза, где по приказанию афганцев выставлен таджиками караул, который время от времени и поверяется афганскими войсками.
Азиз-хан очень жаловался на афганцев за их поборы и притеснение населения, и без того бедного, от которого безжалостно отбираются афганцами скот, деньги и даже одежда. «Таксыр[98], — говорил Азиз-хан начальнику отряда, — все жители Шах-Дары с нетерпением ждут прихода русских и готовы служить вам всеми своими силами, ничего они не пожалеют, ни последнего имущества своего, ни жен, ни детей, ни собственной жизни, спаси их, возьми под свою защиту».
В подтверждение этих слов Азиз-хан передал капитану два письма — одно от таджиков Шах-Дары, а другое от жителей всего Шугнана. Привожу оба письма в переводе их с подлинников.
1) Начальнику отряда[99].«Начальнику отряда и всем офицерам желаю всего лучшего. Уведомляем вас, что все жители Шах-Дары желают быть под покровительством Его Императорского Величества Государя Императора Всероссийского. У жителей Шах-Дары было собрание с Мирза-Вафою во главе, на котором и решено было отдаться под покровительство Русских. Все время ждем вас, но вы не приходите. По какой причине? — Мы этого не знаем.
Мы бедны, и без вас находимся как без рук. Если вы придете еще не скоро, то нам нечем будет питаться. По приезде Али-бая жителей стали сильно обижать, а именно: афганцы поносят нас, бьют, берут рупии (деньги) и проч. Если будет добрая воля ваша не оставить нас в таком положении, то покорнейше просим прийти поскорее, теперь же мы все почти сходим с ума от отчаяния. Если же вы прибудете еще не скоро, то помогите уплатить нам 2000 рупий, которые афганцы требуют с нас; мы положительно ничего не имеем.
Просьба населения Шах-Дары.
Остаемся покорными слугами. Курван-бек, Айран-ша, Мурза-Вафа, Муза-Фар». 2) Начальнику отряда.«Начальнику отряда и всем гг. офицерам желаем всего хорошего и молим Бога день и ночь за их здоровье. Уведомляем вас от всего населения Шугнана, что ждем с нетерпением вашего прихода к нам. Положение наше крайне стесненное по следующей причине: афганцы узнали, что мы имеем сообщение с вами и что обо всем даем вам знать относительно их. Поэтому покорнейше просим вас не оставить нас в таком печальном положении и прийти к нам на помощь. Если же вы в скором времени нам помочь не успеете, то наших старшин заберут афганцы.
Шугнанцы только и ждут вашего прихода. Если ваши сердца не сокрушатся, глядя на наши страдания, то да будет воля ваша. Затем желаем всего лучшего и остаемся в ожидании вашего прихода.
Ваши покорные слуги: Халифа Кадамин, Мирза-Вафа, Курван-бек, Муза-Фар, Айран-Ша, Ак-Сакал-Худой-Яр».К вечеру того же дня начальником отряда была получена записка от капитана Александровича, что ввиду дурных слухов он будет ждать у Яушан-Куза, у устья реки, вытекающей из Турунтын-Куля. Записка помечена 21 мая, но места, откуда она была послана, не указано.
Относительно предстоящего пути вниз по долине Шах-Дары Азиз-хан рассказывал разные ужасы, рисуя картины переходов по головоломным карнизам, и заметил, что в четырех местах придется протаскивать вьюки на руках, так как завьюченная лошадь не может пройти в этих местах. Его обещание, что местные таджики, привыкшие к подобному способу переправы поклажи, перенесут весь обоз отряда на руках, облегчал разрешение этого вопроса.
Движение по Шугнану представляло особенное затруднение отрядам ввиду того что, во-первых, Шугнан до сего времени был совершенно неизвестен европейским путешественникам, а потому имевшиеся карты, составленные на основании расспросных сведений, часто неверных, не могли быть точными руководителями отряду, вследствие чего сообщения туземцев имели здесь особенное значение, тем более что неправильные указания не составляли их интереса.
Итак, маленький русский отряд вступал в неизвестную дотоле страну, готовый бороться со всеми преградами суровой природы Шугнана.
Шугнан до 1894 года не был доступен европейским путешественникам, несмотря на все их старания. С одной стороны, это обстоятельство объяснялось враждебным отношением афганцев к европейцам, а с другой стороны, весьма тяжелыми путями сообщения по этому ханству. Только доктору Регелю удалось пробраться до озера Шива, но смелый путешественник сошел с ума, и свои наблюдения и исследования, не успев изложить на бумаге, унес в могилу. В 1883 году экспедиция Иванова и топографа Бендерского дошла лишь до первой деревни Шугнана — Саардым.
