Владимир Богомолов - Момент истины
Он действительно нагнулся и, не спуская с меня глаз, зашарил у ног, но я летел на него стремглав, и, не выдержав, он бросился бежать через поляну, а я пустился за ним, успев отметить, что помощник коменданта и бритоголовый «капитан» лежат не двигаясь, причем поза последнего – спиной кверху, с неловко вывернутой вбок правой рукой – мне весьма не понравилась.
Слева захлопали выстрелы из ТТ, и, кинув туда взгляд, я увидел, что «лейтенант», оборачиваясь, стреляет в Малыша, а тот, как я его учил, на бегу уклоняется, не очень ловко, но в целом грамотно.
Я боялся за Малыша, опасений же, что «лейтенанту» удастся уйти, не испытывал, поскольку знал, что, если даже я его потом не догоню здесь поблизости, через двадцать минут – к тому времени, когда он в лучшем случае достигнет опушки, – весь лес по периметру уже будет охвачен огромной «каруселью», и за пределы столь плотного оперативного кольца ему не выскочить и не проскользнуть.
В кобуре у амбала, на ремне за правым бедром, был еще ствол, скорее всего «Браунинг Лонг 07», схожий по форме и размерам с ТТ, и хотя рука у него болталась, как плеть, а гимнастерка под погоном потемнела от крови и брюки сзади повыше колена тоже – Паша все-таки сумел в него попасть! – я держал ухо востро. Утверждение, что якобы у левши правая рука развита недостаточно, – это байка для дефективных детишек. А в действиях его чувствовался настоящий парш.
Я услышал возгласы: «Стой! Стрелять буду!» – оглянувшись, увидел старшину, выскочившего с автоматом из кустов перед «лейтенантом», заорал ему и Малышу: «Не стрелять!» – но в тот же миг «лейтенант» поднял руки вверх, и я подумал с облегчением: вдвоем-то они наверняка его слепят теплым и невредимым.
В жизни каждый двадцатый – левша, их миллионы, но я уже убедил себя, что именно этот самый амбал пытался убить Гусева, того шофера с «доджа», и, следовательно, причастен к делу «Неман». Я просто мечтал, чтобы так оно и оказалось.
Раненный в плечо и в ляжку, он бежал даже лучше, быстрее, чем я ожидал. Но ему нужно было достигнуть деревьев или оторваться от меня, чтобы обнажить ствол, а я спокойно сокращал расстояние между нами и готовился его слепить. Он наверняка уже понял, кто мы такие и что наша задача – взять его живым. Конечно, я без труда мог его стреножить, но дырявить даже парша без необходимости – мне поперек горла, и зачем стреноживать, если он и так не уйдет.
На бегу я опять оглянулся влево. Малыш, положив «лейтенанта» лицом в траву, стягивал ему вязками руки за спиной. Старшина, воинственно наставив вниз автомат, стоял рядом.
И в этот момент амбал наконец сделал то, чего я все время ждал, – правой рукой ухватился за кобуру. Она у него наверняка была с вытяжным ремешком, и мешкать не следовало.
Тут могло быть два реальных решения: сбить его подсечкой или же оглушить ударом в голову. Имея в виду оперативную обстановку здесь, на поляне, и то, что нам предстояло, я выбрал второе: наддав, сократил дистанцию и, как только пальцы его оказались в кобуре, взлетел над ним в прыжке и сверху ударил его рукояткой нагана правее макушки, вполсилы, с расчетом кратковременного рауша[77].
Он упал вперед и чуть влево, по инерции метра полтора проехал лицом вниз по траве. Замер расслабленно, голова не поднималась, и я понял, что на какие-то минуты он вырубился. Сунув выпавший из кобуры браунинг себе в карман, я ухватил его за правую целую руку и в темпе, как куль, потащил к месту засады.
Туда же Малыш и старшина уже вели «лейтенанта». Он шел со связанными за спиной руками, и, бросив на него взгляд, я уже соображал, как буду его потрошить.
На ходу я успел посмотреть на часы – для рапорта. Зафиксировать момент начала сшибки я не имел возможности, но продолжалось все это не более трех-четырех минут.
Паша с лицом, залитым кровью, сидел, зажав рукой рану на голове, а двое других – бритоголовый и помощник коменданта – по-прежнему лежали в траве. И, увидев, что Паша сидит, я возликовал, от радости как гора с плеч слетела – могло быть и хуже.
И теперь, когда я увидел его живым и было совершенно ясно, что хорошо или плохо, но мы слепили всех троих, вопрос, который с момента их появления на поляне все время назойливо занимал меня: «Кто они?» – сменился другим. Я уже нисколько не сомневался, что это действующие немецкие агенты, однако то, что один из них левша, еще ничего не доказывало, и теперь меня буквально свербило главное, самое в эту минуту существенное: «Имеют ли они отношение к делу „Неман“?… Имеют или нет?…»
98. Оперативные документы
«Весьма срочно!
Егорову
Механик 294-го ОРВБ старшина Гурченко Николай Тарасович, по прозвищу Коляныч, подтвердил, что прошлой зимой, когда его часть и батальон, где служил сержант Гусев, располагались по соседству под Гомелем, в феврале или начале марта Гусевым у него действительно был приобретен за бутылку водки точно такой портсигар, как предъявленный ему нами для опознания.
Однако за прошедшую зиму Гурченко изготовил десятки одинаковых по форме, размеру и рисунку портсигаров со стандартной надписью „Смерть немецким захватчикам!“, и ввиду отсутствия у них каких-либо индивидуальных особенностей и примет он не может утверждать достоверно, что именно этот портсигар был им передан Гусеву.
Бондаревский»Шифротелеграмма«Срочно!
Колыбанову на №… от 19.08.44 г.
Надо смотреть правде в глаза. Все без исключения возможное нами предпринято и делается. Однако никаких гарантий, что разыскиваемых удастся взять сегодня или даже завтра, нет и быть не может.
Егоров»Записка по ВЧ«Срочно!
Егорову
В действиях и поведении Чеслава и Винцента Комарницких за время наблюдения ничего подозрительного обнаружить не удалось.
Логинов»Записка по ВЧ«Весьма срочно!
Колыбанову на №… от 19.08.44 г.
Малая саперная лопатка, обнаруженная в хате Юлии Антонюк и принесенная, как установлено, Павловским, имеет выдавленное заводское клеймо „Ч-к 44“ и по справке Главного инженерного управления КА изготовлена в Челябинске в 1944 г.
Лопатка же, находившаяся в машине у Гусева, как нами точно установлено, имела заводское клеймо „К-в 43“ и была изготовлена в Коврове в 1943 г.
Произведенной нами с целью идентификации тщательной проверкой получить доказательства того, что портсигар, обнаруженный у Павловского, является портсигаром Гусева, не удалось.
Таким образом, никакими данными о принадлежности Павловского к группе „Неман“ мы пока не располагаем.
Поляков»Записка по ВЧ«Весьма срочно!
Гродно, Логинову
С соблюдением всех мер предосторожности без промедления негласно арестуйте Чеслава и Винцента Комарницких и самолетом с надежной охраной доставьте их в Лиду. За остальными продолжайте наблюдение.
Поляков»Шифротелеграмма«Воздух!!!
Егорову
Ввиду отсутствия результата по делу „Неман“ согласно отданным ранее подготовительным распоряжениям под Вашу личную ответственность надлежит сегодня с 18.00 задействовать глухое блокирование р-нов Вильнюса, Гродно и Лиды по варианту „Западня“.
Проведение „Западни“ санкционировано Ставкой ВГК.
Выполнение проконтролируйте и немедленно доложите.
ГУКР Смерш категорически требует ни на минуту не ослаблять усилий по подготовке вариантов „Большой слон“ и „Прибалтийское танго“, которые в случае необходимости будут задействованы в указанные Вами сроки.
Колыбанов»99. «Бабушка приехала»!
Таманцев стремительно подтащил безжизненно-тяжелое тело амбала к месту засады, где, по-прежнему не двигаясь, лежали в траве бритоголовый «капитан» и помощник коменданта, стояли на неторной дороге два вещевых мешка и возле них с залитым кровью лицом, зажав ватно-марлевым тампоном из индивидуального пакета рану на голове и уперев локоть этой руки в подставленное колено, беспомощно сидел Алехин.
– Порядок! – громко сообщил ему Таманцев. – Двое наверняка теплые!
– Ты не ранен?
– Ни царапинки! И Малыш цел!.. А у вас… немного разбита голова… Ничего страшного! – оглядев Алехина и определив, что ранение всего одно, с нарочитой бодростью крикнул Таманцев, хотя не знал и весьма сомневался: разбита поверхностно или пробита? – Как самочувствие?
– Нормально, – тихо сказал Алехин. – Не отвлекайся…
Даже в этом состоянии его более всего занимал момент истины, и Таманцев отлично его понимал.
