Владимир Попов - Закипела сталь
— Гранаты у тех троих, что на нас набрели, отобрал?
— Как же…
— Давай сюда. — Он засунул гранаты за пояс, взял автомат.
Первым вывел свою группу Павел — ему предстоял самый долгий путь по туннелю к складу. Потом стали выходить люди Гудовича.
Вокруг Сердюка сгруппировались бойцы второго взвода.
— А после заводоуправления что делать будем? — спросил один рабочий.
— Займем его и засядем там. Это ключевая позиция: против заводских ворот, у начала заводского шоссе.
— А танки немцы могут бросить? — встревожился другой.
— Могут и танки, — ответил Сердюк. — Но что они сделают?.. Большинство людей разместятся так, что их и не увидишь. — Сердюк посмотрел на часы: — Ну, пора и нам.
В рельсобалочном цехе было еще темнее, чем на дворе. После тишины подземелья все звуки казались очень громкими, и рабочие невольно передвигались осторожно, ступая на носках.
Здание заводоуправления никто не охранял снаружи — охрана разместилась в вестибюле. До подъезда заводоуправления оставалось не больше полусотни шагов, когда со стороны сортопрокатного цеха, где находился склад боеприпасов, донеслась беспорядочная стрельба. Дверь проходной распахнулась, и оттуда выскочило несколько автоматчиков. Солдаты хорошо были видны на фоне освещенной двери.
Сердюк ожидал, что у проходной сейчас же завяжется перестрелка, но группа Гудовича молчала. «Дают возможность начать нам», — догадался Сердюк и, пробежав по ступенькам, рванул на себя дверь. Она была заперта.
— Wer ist da?6 — встревожено спросили из помещения.
Сердюк отскочил, осмотрелся. В окнах вестибюля мерцал синий свет. Он размахнулся, бросил в окно гранату, следом за нею вторую и третью. Из окон со свистом полетели осколки, зазвенели по тротуару стекла: в вестибюле на разные голоса завопили гитлеровцы. И тотчас у проходных ворот застрекотали автоматы. Сердюк не мог определить по звуку, кто стрелял, потому что и рабочие и гитлеровцы были вооружены немецкими автоматами. Двери проходной уже не стало видно — то ли погас свет, то ли ее закрыли.
— Лезь в окно! — Сердюк подставил спину какому-то парню, стоявшему рядом.
Тот мигом очутился на нем, больно наступив на плечо, но в вестибюле прогремел выстрел, и рабочий плашмя упал на асфальт.
Сердюк склонился над парнем, лежавшим у стены. Он не дышал.
Убитого бережно отнесли в сторону.
Андрей Васильевич прислушался. В городе заливались свистки полицаев, гудели сирены автомашин, прерывистыми басистыми гудками откликнулся на станции паровоз. Поднималась тревога.
«Что же делать? — думал Сердюк. — Стоять и ждать? Чего ждать?» Забыв всякую осторожность, он кинулся к двери и в упор выпустил из автомата всю обойму. Чья-то сильная рука оттащила его к стене, в образовавшееся с ладонь отверстие в двери сунул автомат Вавилов и, пока Сердюк менял обойму, выпустил веер пуль. Следом за ним прочесал помещение Сердюк. Гитлеровцы не отстреливались.
Не ожидая команды, рабочие один за другим взбирались на окна и прыгали в темноту вестибюля.
Сердюк взял за локоть стоявшего рядом рабочего.
— Сбегай к проходной, узнай, что там, — приказал он. — Только осторожно, чтобы не подстрелили наши. Беги вон туда, где газон. Если наши засели, то только там. И сейчас же обратно.
Со стороны сортопрокатного цеха доносились звуки перестрелки. «Раньше нас начали и до сих пор не захватили», — нервничал Сердюк, жалея, что не взял на себя тот участок.
В вестибюле раздались радостные возгласы, зажегся свет. Потом распахнулась дверь, и из нее вышел Петр Прасолов с автоматом в руке.
— Петро! — вскрикнул Сердюк.
— Я, Андрей Васильевич! Заходите.
Вестибюль был полон народа. В коридоре, примыкавшем к вестибюлю, тоже столпились люди.
— Товарищи дорогие, — обратился Сердюк к рабочим, — нам уходить с завода некуда. Город у врага, а завод должен быть у нас. Вооружимся — и будем защищать завод до прихода Красной Армии. Это наш долг, и это задание партизанского штаба. Все, кто без оружия, — за мной, бойцы с автоматами остаются здесь. Командует Петр Прасолов.
Люди высыпали на площадь. На заводе было тихо — нигде ни одного выстрела.
— Петя! — окликнул Сердюк. — Передай Гудовичу, пусть на проходной оставит десять человек, а остальных — по точкам обороны. — И побежал по асфальтовому шоссе.
В окнах склада сортопрокатного цеха мерцал слабый свет. Сердюк влетел в распахнутые настежь ворота. На штабелях рабочие разбивали ящики с оружием, с патронами. Направо у стены сгрудились люди. Он протиснулся и увидел лежащего на цементном полу на разостланном ватнике Николая. Рука его была неестественно отброшена в сторону.
— Что с ним? — дрогнувшим голосом спросил Андрей Васильевич.
— Подстрелили, проклятые, — сквозь зубы простонал Николай. — Бескаравайного — наповал…
Чтобы остановить кровотечение, Сердюк снял с себя ремень, перетянул руку, как жгутом, выше раны. Подошел Лопухов.
— Привел, товарищ Сердюк, из тоннеля первую очередь, человек двести.
— Молодец, — похвалил Сердюк, не поднимая головы. — Сколько еще будет?
— Да я уж и счет потерял. Много.
«Наберется всех больше тысячи, — радовался Сердюк. — С такой армией можно повоевать».
Из глубины склада вынырнул Павел с ящиком перевязочных материалов.
Забинтовав Николаю руку, Сердюк поднялся.
— Ящик снеси в газопровод, — попросил он Павла. — Там очень опасно.
Гитлеровцы ожидали бомбежки, воздушного десанта, внезапного прорыва фронта и появления танков, но только не того, что произошло.
Комендант города послал на завод роту автоматчиков. Они прошли заводские ворота и походным маршем зашагали по шоссе.
Петр Прасолов, командовавший «управленцами», подпустил солдат шагов на полтораста и только тогда открыл огонь, но гитлеровцы проскочили мимо заводоуправления и попытались между мартеновским и доменным цехами прорваться к складу боеприпасов. В них стреляли со всех сторон, и они, не видя врага, панически заметались по шоссе, боясь приблизиться к зданиям. В конце концов, неся большие потери, они, как стая волков в горящей степи, помчались к выходу из завода.
После этой неудачной попытки овладеть заводом наступило длительное затишье. Было несомненно, что гарнизон готовился к серьезному наступлению, и Сердюк решил принять контрмеры.
Шоссе от ворот завода и почти до заводоуправления заминировали противотанковыми минами. Их клали наспех, прямо на асфальт, и присыпали землей. Железнодорожный путь у въезда на завод подорвали в нескольких местах и тоже заминировали на тот случай, если танки будут прорываться с этой стороны прямо но рельсам.
Закончив эти приготовления, Сердюк обошел с Сашкой все пункты обороны. Их оказалось очень много. Горожане в основном засели в бытовых помещениях, в лабораториях, заводские, как ни пытался Сердюк сконцентрировать силы, заняли огневые позиции по своим цехам. Даже в огнеупорном цехе он обнаружил рабочих, засевших в печи для обжига кирпича.
— Что вы делаете, товарищи? — обратился к ним Сердюк. — Фашисты ваш цех взрывать не будут, он им не нужен.
— Так нам нужен, — с обидой в голосе ответил старый мастер. — А кроме того, товарищ начальник, мы тут тыл прикрываем. Если гитлеровцы со стороны степи пойдут, мы их первыми встретим, а остальные поддержат.
Сердюк не стал возражать — в его распоряжении и без них была тысяча хорошо вооруженных людей.
Вторая атака кончилась почти мгновенно. Со своего наблюдательного пункта — из кабинета директора завода, выходившего окнами на три стороны, — Сердюк увидел танк и автомашины с солдатами, которые на полном ходу мчались к заводу.
— Вот сейчас… — произнес Андрей Васильевич и не успел договорить.
Танк влетел в ворота, от взрыва нескольких мин подпрыгнул на месте и остановился как вкопанный, загородив собой въезд. Машины с автоматчиками резко затормозили.
Сердюк припал к ручному пулемету и дал по машинам длинную очередь. У другого окна Сашка, войдя в азарт, лихо палил из автомата, выпуская обойму за обоймой. В соседних комнатах тоже стрекотали автоматы.
Выскочив из машин, пехотинцы врассыпную разбежались по улице.
Стемнело. Сердюк, Прасоловы и Сашка собрались в директорском кабинете.
— А ночью, Андрей Васильевич, не сунутся? — вкрадчиво спросил Сашка, и нельзя было понять: опасается он ночной схватки или жаждет ее.
— Ночью навряд ли. Это им не по степи на танках разъезжать — здесь у каждого угла смерть.
«Что они устроят завтра? — пытался разгадать замыслы противника Сердюк. — Взорвут где-нибудь заводскую стену и введут танки? Обстреляют заводоуправление из пушек? Ну, что ж, продержимся сколько можно, а потом — в цеха. Взорвать цеха все равно не дадим».
