Хайнц Конзалик - Штрафбат 999
Барт кивнул:
— Ко всему иному и прочему он специалист по кражам со взломом, грабежам и растлитель малолетних. Когда-то был ефрейтором и, судя по всему, не из трусливых.
— Завтра с утра займусь им, — порозовев от негодования, пообещал Беферн. — Неслыханное нахальство!
— Надеюсь, вы его приведете в чувство, — сказал Барт, выпуская струю синеватого дыма к потолку.
— Так ведь без этого не обойтись, разве не так?
— Вам уже приходилось служить в такого рода подразделениях?
— Нет, до сих пор я решал несколько иные задачи, герр гауптман, — ответил обер-лейтенант Беферн, скрестив руки на груди.
— В таком случае вам предстоит слегка перестраиваться, дорогой мой. Причем в ваших же интересах. Это вам не просто подразделение, каких сотни. Это штрафбат.
Последнее слова Барт произнес неторопливо, точно смакуя — чуть ли не по слогам.
— Здесь, — продолжал он, — тон задают люди типа этого Шванеке, не признающие никаких авторитетов, кроме собственных инстинктов и желаний. Заметьте, никаких, а уж о званиях я не говорю. Здесь вам предстоит столкнуться с теми, кто признает лишь собственные идеалы, которые находятся в полном противоречии с вашими… простите, я хотел сказать, с нашими идеалами. Как, например, этот Шванеке, движимый лишь преступными инстинктами. И не пытайтесь нагнать на них страху, опираясь на свой авторитет, — и они поведут себя так же, как этот Шванеке. Есть здесь и третья группа: это те, кто так и не понял, как здесь очутился, таких, по-видимому, здесь подавляющее большинство. Среди них присутствуют и разновидности — от тех, кто будет выгибаться перед вами в три погибели, до тех, кто готов стену лбом прошибить.
— Выходит, нам ничего не остается, как поднять руки вверх? — с отчаянием в голосе спросил Беферн.
— Я этого не говорил — я сказал «перестроиться», — серьезным тоном произнес Барт. — Взять, например, обер-лейтенанта Обермайера. Его отец был офицером. Как и его дед. Прадед его служил гвардейцем у короля-солдата. А он? Бывалый фронтовик, прошедший все, что можно, Железный крест 1-й степени, Германский крест в золоте и так далее. Однажды его фамилия прозвучала даже в сводке ОКВ. И когда он прибыл сюда, не сомневался, что и здесь будет все, как и раньше. Прошла неделя, и он места себе не мог найти. Правда, теперь вроде бы отыскал.
— Как бы то ни было, я на первом же построении все равно врежу этому Шванеке так, что у него мозги из задницы полезут. Хотя бы устрашения ради.
— Вы изъясняетесь на удивление образно, — вежливо заметил Обермайер. — И где вы только этому учились? По-видимому, освоили учебник новейшего армейского жаргона под редакцией обер-фельдфебеля Крюля с пометкой «для унтер-офицеров». Верно?
Явно довольный Барт хохотнул.
Беферн гневно молчал. «Ну и банда! — мрачно подумал он. — Тюфяки! Расписаться в своей беспомощности перед этими подонками, которых только из милости не вздернули. Перестроиться! Смех, да и только!» Он посмотрел в окно. 2-я рота занималась строевой подготовкой. Призраки с дырами вместо глаз, с озлобленными харями и в стоящей колом от грязи форме.
Беферн тут же отвел взор. Ему было противно. Расстрелять всех, подумал он. Это было бы лучшим выходом.
Вечером, когда Обермайер отправился в город, в кино, когда Вернер сидел у своей приятельницы — владелицы имения — и размышлял, то ли ему поесть, то ли лечь спать, а гауптман Барт, сидя у радио, наслаждался Бетховеном, обер-лейтенант Беферн обходил бараки и таким образом представлялся батальону. Сначала ему повстречался обер-фельдфебель Крюль. Тот возвращался с очередной инспекции — повторно заставил Дойчмана отдраить сортир, поскольку отхожее место показалось Крюлю недостаточно чистым. Какое-то время он стоял, заложив руки за спину и наблюдая, как ученый возится с ведром и тряпкой, но в конце концов это ему опостылело, и он отчалил, заверив Дойчмана, что явится полчаса спустя.
— И если к тому времени туалет не будет выглядеть, как операционная, вам, главный чистильщик сортиров, придется вашим интеллектуальным язычком все здесь вылизывать, понятно?
И вот на пике эйфории Крюль попался Беферну.
— Ваша фамилия, обер-фельдфебель? — фамильярно поинтересовался обер-лейтенант.
— Обер-фельдфебель Крюль, герр обер-лейтенант!
— Ах, так это значит, вы и есть обер-фельдфебель Крюль, — удивленно ответил Беферн.
— Так точно, герр обер-лейтенант! — ответил явно польщенный Крюль.
Значит, его слава докатилась и до этого новенького! Но обер-фельдфебель был бы явно разочарован, знай он, что на уме у этого вновь прибывшего лейтенантика. А тот решил просто-напросто сорвать злость, охватившую его после разговора с Обермайером, и не на ком-нибудь, а на легендарном обер-фельдфебеле Крюле.
— Каков ваш вес? — осведомился Беферн.
Крюль насторожился. Уж не сбрендил ли часом этот обер-лейтенант, мелькнула у него мысль.
— Не могу сказать, герр обер-лейтенант!
— Зато я могу. Вы весите 190 фунтов[5], обер-фельдфебель.
— Мне кажется, все же меньше… — попытался возразить Крюль, но обер-лейтенант Беферн перебил его.
— Так вот, вы весите 190 фунтов, разве не так?
— Так точно, герр обер-лейтенант!
— То есть как минимум на 40 фунтов больше, чем следовало бы.
— Так точно, герр обер-лейтенант!
— Надо бы их сбросить, обер-фельдфебель.
— Так точно, герр обер-лейтенант!
Сбитый с толку Крюль был почти уверен, что на этом обер-лейтенант поставит точку. Но он заблуждался. Напротив, новичок и не собирался закрывать тему. Самое интересное было впереди. Строго говоря, Крюлю следовало бы знать, что его подход к подчиненным отнюдь не уникален.
— Вот сейчас мы этим и займемся, обер-фельдфебель, — сообщил Беферн. — Кругом! — металлическим голосом скомандовал он. — Вперед марш!
Крюль выполнил команду — он взад и вперед бегал по плацу. Разинув рот и с раскрасневшейся физиономией. Такое происходило впервые за пять лет. Нательная рубаха прилипла к телу. Он не мог взять в толк, что все это происходит с ним, причем наяву. Непостижимо: до сего момента Крюль не сомневался, что между ним и офицерским составом стоит знак равенства. А теперь эта лощеная макака доказала ему, что, дескать, нет, герр обер-фельдфебель Крюль, ошибаетесь — мы одно, а вы — другое. Крюль почувствовал, что задыхается. А пронзительный голос офицера командами ввинчивался в мозг:
— Быстрее, обер-фельдфебель, быстрее, не лентяйничать! Это весьма полезно для организма! И для бронхов! Кругом марш!
В конце концов, пытка все же завершилась — когда Крюлю милостиво позволили перейти на шаг, он уже думал, что вот-вот свалится.
Но для обер-лейтенанта Беферна это было всего лишь началом. Прикончу всех этих идиотов, разъяренно думал он, отпустив Крюля, сам толком не понимая, кого именно имеет в виду. Им всем крышка, втопчу их в грязь, раздавлю сволочей! Солдат, унтер-офицеров, всех скопом. Неплохо было бы и этих приспособленцев-офицеров. Всех разом! В том числе Обермайера и Барта!
В бараке № 2, где размещалась 2-я рота, Беферн увидел нечто такое, что лишило его дара речи. То есть он испытал примерно те же чувства, что и за пару дней до этого обер-фельдфебель Крюль. Обер-лейтенант Беферн увидел те же фривольные картинки рядового Шванеке.
Шванеке он застал как раз за тем, когда тот прилаживал фотографии к передней спинке кровати. Обер-лейтенант Беферн подошел поближе.
— Снова вы мне попадаетесь! — громогласно произнес он за спиной Шванеке.
Тот обернулся. На физиономии сияла все та же неизменная улыбка.
— Герр обер-лейтенант, так и до смерти напугать недолго! Ну как они вам? Правда, милашки?
— Подождите… — начал было Беферн, но Шванеке не дал ему и слова сказать.
— Нравятся они вам, герр обер-лейтенант? Вот эта блондиночка — она из Берлина. С ума сойти, правда? Если изъявите желание…
Тут Шванеке наклонился к офицеру и зашептал, словно решив доверить страшную тайну.
— Так вот, если надумаете, герр обер-лейтенант, могу вам и ее адресок подкинуть. Будете в Берлине, заглянете. Не пожалеете, самый прожженный е…рь мальчишкой себе покажется, поимев с ней дело.
Беферн невольно поежился. У него перехватило дыхание. Он хотел что-то сказать, но смог лишь нечленораздельно прошипеть в ответ.
— Что это с вами? Уж не прихворнули ли вы, герр обер-лейтенант? — озабоченно спросил Шванеке.
После этого Беферн полчаса гонял Шванеке по двору казармы. Пока не охрип и не устал. А Шванеке хоть бы хны — знай скалит зубы. Разве что вспотел немножко.
— Да, герр обер-лейтенант, у вас получается почти так же, как у моего самого первого фельдфебеля, у которого я еще в новобранцах бегал, — признался он Беферну. — Ну а насчет адресочка той крали…
— Замолчите! — фальцетом выкрикнул Беферн.
