Юлий Анненков - Штурманок прокладывает курс
— Очень, оч-чень рад, герр Динглингер, вашему появлению в этом отвратительном городе!
Готфрид представил меня как офицера по особым поручениям штаба «Цеппелин» и допросил выполнять все мои пожелания незамедлительно. Нам предстояло провести тут неделю. Оказалось, что высадка моей группы у поселка Кулеви, в районе Поти, отложена. Теперь ждут сообщения от агента Жоржа с указанием новой точки и времени высадки.
— Ну, а герр Динглингер, видимо, не спешит? — спросил Ральф, пододвигая Готфриду коробку сигар.
— Спасибо, я курю сигареты, — ответил он. — Полагаю, отправимся одним кораблем с Вегнером.
— Слушаюсь! — сказал Ральф. Он был старше по чину, но явно заискивал перед Готфридом.
Мне стало ясно, что Ральф знает о делах Готфрида значительно меньше, чем я. Скорцени тут как будто не появлялся. Может быть, он уже в Тегеране?
Готфриду и мне предоставили номера в гостинице «Карол». Там уже поселился косой Франц, который встретил нас на аэродроме. Мою группу решено было оставить в здании СД.
— А будет ли там удобно фрау Ирме? — спросил я. — Она чистокровная немка, а не какая-нибудь перебежчица. Шеф особо выделяет ее как весьма ценного агента.
— Да, да, конечно! — подтвердил Готфрид. — Казарма — не место для дамы, даже если она агент секретной службы.
Ральф тут же позвонил по телефону, и Анни поселили в гостинице «Карол», рядом со мной.
Когда Готфрид ушел по своим делам, Ральф положил передо мной три тоненькие папки:
— Вам нужен еще один человек из моряков? Посмотрите пока документы. Если подойдут — прикажу доставить людей.
Оказалось, двое из них — уголовники, а третий — рыбак с Азовского моря. У меня были все основания для отказа.
— Нет, герр подполковник, такого дерьма хватает в лагерях в рейхе. Нужны настоящие моряки. Может быть, пошарим в карманах у абвера? Фон Ригер санкционировал мою беседу с майором Лемпом, начальником ялтинской абвергруппы. Нельзя ли запросить управление порта о попутных кораблях в Крым?
Ральф поговорил с кем-то по телефону и заулыбался:
— В Ялту вы, конечно, сможете съездить, но, по-видимому, Лемп сегодня здесь. Вы знаете, куда я звонил?
— Полагаю, в абвер или в штаб кригсмарине.
— Ничего подобного! В казино. Здесь одно из богатейших заведений в Европе, почти Монте-Карло. И ваш знакомый нередко посещает его. Сегодня будет большая игра.
Я вышел на улицу. В Германии уже поздняя осень, а здесь почти лето. Ноябрь выдался на редкость теплый, и хотя море штормило, а солнце грело не очень жарко, на клумбах было полно цветов. Садовники в черных шляпах, как два года назад, неторопливо поливали канерозии и георгины.
Снова Констанца. Круг замкнулся, но теперь не надо ни от кого прятаться. Румынские моряки с надписью «Marina militara» на бескозырках старательно отдавали мне честь. Даже старшие по званию офицеры-румыны спешили приветствовать первыми.
Кучка людей сбилась у пестрой будочки. Тот самый лотерейщик, которого мы с Васей Головановым видели в позапрошлом году, вертел свой прозрачный бочонок. Заметив немецкого офицера, люди расступились. Лотерейщик выбежал из будки:
— Вам угодно испытать счастье, герр корветен-капитан?
— Да, попробую!
Мимо проезжал извозчик на дутых шинах. Я остановил его:
— На улицу Мангалия!
В магазине «Лувр» народу было немного. Ко мне подбежали две продавщицы с ресницами невероятной длины. Они залопотали по-немецки, снимая с вешалок один костюм за другим:
— Вот этот, парижский, герр офицер, очень вам подойдет.
— Может быть, итальянский? Изящно и дешево!
Мне не подошел ни один костюм. Я потребовал вызвать старшего продавца. Оказалось, что домнул Дмитреску уехал за товаром в Бухарест. Связи пока нет. Но не могу же я везти этих бандитов, Пелевина и Коврова, на советскую землю, не предупредив, чтобы нам устроили соответствующую встречу!
— Пожалуйста, заходите, герр корветен-капитан! Завтра у нас будет новый товар.
Я сказал, что непременно зайду, и пошел пешком к кафедральному собору. Вот и переулок, где жил русский румын Степан со своей женой Марицей. Теперь зеркальца на окне не было. Не оказалось и Степана. В квартире жили другие люди.
Вечерело. Пока я дошел до берега моря, совсем стемнело. У самого уреза воды сияло всеми окнами вычурное здание, которое я видел с палубы лидера «Ростов».
2
В казино действительно шла большая игра. Все места за широкими зелеными столами были заняты. Мужчины и женщины. Старые и молодые. Румынская и немецкая форма. Черные пиджаки. Голые плечи. Дробно сверкали бесчисленные хрустальные подвески на люстрах, поблескивали неестественной величины драгоценные камни в ушах, у влажных шей, на запястьях женщин, на галстуках и манжетах мужчин.
Я подошел к ближайшему столу. С той стороны, где сидел крупье во фраке, с лопаточкой на длинной рукоятке, вертелась вдавленная в стол плоская чаша. В ней то летел по кругу, то останавливался блестящий шарик. Казалось, он движется под давлением взглядов — исступленных, умоляющих, ненавидящих, отчаянно жаждущих выигрыша. Крупье загребал лопаточкой кучки денег, падали на стол фишки, мелькали цифры на ободе лежащего навзничь колеса счастья.
— Зеро!
— Красное!
— Игра сделана!
Понемногу я начал разбираться в правилах этой несложной игры. Я обошел все столы. Лемпа не было ни за одним. В глубине помещения, за резными ореховыми дверями, размещались «приватные» залы. В каждом небольшом зальце стоял один стол. Ставки здесь были побольше, а игроки посолиднее. И если что и блестело тут, то не фальшивые брильянты, а плетеные генеральские погоны.
В одной из этих комнат для солидных игроков я увидел Лемпа. Ничего не замечая вокруг, он вцепился короткопалыми ладонями в высокий рант стола, как утопающий в планширь шлюпки. Расширенные зрачки не отрывались от магического шарика.
Я простоял довольно долго в двух шагах от Лемпа. Ему не везло. Пачка денег перед ним уменьшалась, а лицо все гуще наполнялось темной кровью. Когда денег больше не осталось, Лемп расстегнул мундир, вытащил из внутреннего кармана две бумажки по пятьсот марок и швырнул их на стол:
— Черное!
Шарик побегал, побегал и остановился на красном поле. Лемп охнул, будто его ударили ножом в бок. Бледность опускалась на его лицо — сначала побелел лоб, потом нос и щеки, губы, подбородок. Никто не обращал на него внимания. Крупье называл цифры, летал одержимый бесом игры шарик...
Лемп все еще не видел меня, хотя нас разделял только стол. Я бросил ему через стол сто марок:
— Играйте, Ферри! Ставьте на зеро.
Мне приходилось наблюдать, как пьяные люди мгновенно трезвели от выстрела над ухом. Нечто подобное произошло с Лемпом. В этот момент он забыл об игре.
Я кивнул крупье:
— Он ставит на зеро!
Игра продолжалась. Лемп выиграл дважды подряд. Он готов был продолжать до тех пор, пока снова не останется ни пфеннига. С трудом я вывел его в большой зал.
— Опять вы?.. — устало сказал Лемп. — Зачем вы мне сбили игру?
— По-моему, я вернул вашу тысячу марок.
— Все равно... Я проиграл значительно больше. Продулся, как никогда. У вас есть еще деньг!?
— Деньги нужно заработать.
Мы вышли на веранду, спустились на берег моря. Здесь было пусто и темно.
— Ну, кто вы теперь? — спросил он раздраженно.
— Корветен-капитан Вегнер к вашим услугам.
— Та-ак... — Лемп долго переваривал это известие. — Кто вас послал искать меня здесь?
— Я здесь служу. А в казино меня направил Ральф.
— Раньше или позже вас все равно повесят, — сказал он.
— Вместе с вами! Кто меня рекомендовал на Черное море? Кстати, Ферри, мне нужны русские моряки, завербованные керченской абвергруппой. Вполне официально! — Я назвал четыре фамилии, в том числе Шелагурова.
Лемп поднял камешек и швырнул его в темноту моря.
— Пожалуй, не по моим силам добыть этих русских! К тому же после высадки советского десанта керченская абвергруппа передислоцирована в другой порт.
Я взял его под руку, и мы пошли вдоль парапета.
— Эти моряки, — сказал я, — нужны не только моим первым хозяевам, но и вторым. Вы получите за это хороший куш.
Лемп вдруг остановился, выдернул свою руку:
— Не вздумайте дурачить меня, как бы вас ни звали!
— Вегнер, и никак иначе. А отношения по-прежнему деловые. Ваш счет открыт в Цюрихе.
— А может быть, в Москве?
— Простите, не понимаю.
— Я не удивился бы, — сказал он, — если бы вы оказались не только офицером СД и агентом английской службы, но и русским разведчиком!
Я приложил ему руку ко лбу. Лемп дернулся, схватился за задний карман.
— У вас определенно жар, Ферри! — Я рассмеялся, и он оставил в покое свой пистолет. — Это от рулетки! Предположим, однако, вам пришла в голову безумная мысль, будто я большевистский агент. Что это меняет? Тем хуже для того, кто дал мне рекомендацию. После войны вы получите в Цюрихе кругленькую сумму, а сейчас я могу уделил вам кое-что из личных средств. Вы же проиграли казенные деньги? Не так?
