Йозеф Глюкселиг - Сейф дьявола (роман и повести)
— То есть?.. — в нетерпении спросил Крулих.
— Вы исправите глупость, которую совершили, отказавшись выехать в Канаду.
— Почему? — с удивлением посмотрел на него Крулих.
— Потому что вы будете нам нужны там. Извинитесь перед Крайским и Галвой, понимаете? Сделайте все возможное, чтобы попасть в Канаду, хоть на коленях умоляйте. В противном случае получите тысячу марок за информацию, и мы вас не знаем. — Ноймайер с безразличным видом посмотрел на Крулиха.
Бывший инструктор фирмы ТАНАСС лихорадочно обдумывал это предложение, но никаких контраргументов так и не нашел.
— Хорошо, герр Ноймайер, я согласен, — ответил Крулих.
Ноймайер встал:
— Вам следует уехать в Канаду с их помощью, а не с нашей… Это главное условие нашего дальнейшего сотрудничества.
Крулих утвердительно кивнул:
— Я понимаю…
— И еще одно, герр Крулих… В своей информации вы упоминали, что Галва встречается с какой-то женщиной.
— Да… это его любовница.
— Что вы знаете о ней?
— Это было так, — начал издалека Крулих. — У меня есть знакомый, его зовут Дин Пауэлл. Он владелец бара «Романе». Однажды я зашел к нему, и как раз в это время Галва выходил оттуда с женщиной… Оба уже стояли на ступеньках лестницы… Ну, ей можно было бы дать лет тридцать с небольшим, но женщина что надо…
— Давно это было? — перебил его Ноймайер.
— Почти полгода назад.
— Это все, что вы о ней знаете?
— Все… Только я удивился, что Пауэлл как-то странно рассмеялся, когда узнал, что я знаком с Галвой. У меня создалось впечатление, что он хорошо знал ту женщину, что Галва нарвался на шлюху или что-то в этом роде.
— А кто, собственно, такой этот Пауэлл?
Крулих задумался, но потом вдруг понял, что широкий круг знакомств повышает его цену, и охотно ответил:
— Дин Пауэлл долгое время работал на англичан, в основном на Ближнем Востоке… Потом в чем-то провинился перед ними. Только в Англию ехать ему что-то не захотелось.
— Вы с ним работали?
Крулих решительно замотал головой:
— Ну что вы! Это всего лишь мой знакомый. Ноймайеру этого было вполне достаточно.
Крулих в тот же день побывал у Крайского. Тот сначала встретил его высокомерно, но потом смягчился. И через несколько дней новоиспеченный агент боннской секретной службы вылетел в Канаду…
10
На следующий день после разговора с Крулихом Йохен Ноймайер нашел владельца бара «Романо» в его кабинете, если так можно назвать роскошно обставленную комнату, напоминавшую что угодно, только не кабинет. Да и стройный мужчина в пурпурном смокинге совсем не походил на кабатчика.
— Герр Пауэлл? — официальным тоном обратился к нему Ноймайер.
— Дин Пауэлл… к вашим услугам, — четко ответил мужчина в пурпурном смокинге на приличном немецком.
Ноймайер без приглашения уселся в кресло, от которого, казалось, нельзя было ожидать никаких сюрпризов. Но это оказалось обманчивое впечатление: он буквально утонул в нем, в результате чего видел Пауэлла теперь где-то между коленей.
— Это кресло для карликов, — проворчал он.
— Скорее для мини-юбок, — улыбнулся англичанин. — Не назовете ли ваше имя, герр…
— Извините… Курт Регнард, — назвался Ноймайер одним из своих псевдонимов. — У меня есть для вас предложение.
Пауэлл с пониманием кивнул.
— Однажды, — продолжал Ноймайер, — приблизительно полгода назад, к вам заходил один ваш знакомый, по имени Крулих… — Ноймайер замолчал и взглянул на хозяина бара «Романо».
— Продолжайте, пожалуйста, — спокойно произнес тот.
— И этот герр Крулих совершенно случайно встретил здесь другого своего знакомого с женщиной, что вызвало у вас улыбку. Вы не могли бы мне сказать почему?
— У меня отвратительная память, герр Регнард.
Ноймайер вытащил пачку ассигнаций:
— Здесь тысяча…
Пауэлл подпер голову рукой:
— В какой валюте?
— Естественно, в марках, — деловито ответил Ноймайер.
— В марках… — повторил Пауэлл. — Если б вы знали, сколько передо мной каждый день проходит людей! А сколько знакомых у герра Крулиха…
Ноймайер прищурил глаза:
— Ваша цена, герр Пауэлл?
Англичанин встал и включил радио. Подождал, пока в комнате зазвучала музыка.
— Десять тысяч — это сумма, которая наверняка восстановит мою память, — заявил он безразличным тоном.
Ноймайер убедился, что у его шефа удивительная способность предвидения. Он сказал буквально дословно: «Если этот человек продаст вам информацию за тысячу марок, значит, вы выбросите эти деньги в камин. Возьмите с собой еще девять тысяч — это верная цена за хорошую информацию!»
— Вы будете их иметь, — сказал Ноймайер и с немецкой пунктуальностью отсчитал десять тысяч марок.
Пауэлл положил деньги в открытый сейф и начал рассказывать:
— Несколько лет назад я был связан с группой лиц, которые отстаивали на Ближнем Востоке интересы англичан. В то время там находилась также одна дама по имени Судана Карпентье. Имя у нее было французское, но работала она на коммунистов, это я знаю точно. А теперь представьте, как я должен был смеяться, когда увидел мадемуазель Карпентье в обществе заместителя шефа филиала американской секретной службы, чешского эмигранта Галвы! Она, видите ли, работает сейчас на чехов. Удивительно, как обеднели эти американцы!
— Под каким именем она работает сейчас? — нетерпеливо спросил Ыоймайер.
Пауэлл улыбнулся:
— Если бы я это знал, то такая информация обошлась бы вам в пять раз дороже, герр Регнард.
— Как она выглядит?
— Это я могу вам сказать… — согласился Пауэлл и обрисовал внешний вид Райн.
Ноймайер тщательно все записал, но перед уходом спросил:
— Не понимаю, почему вы не предложили эту информацию американцам?
— Сам не понимаю, приятель, — протянул англичанин, — почему… Просто эта женщина сейчас более опасна для вас, чем для американцев. Я знал, что в конце концов вы наткнетесь на нее…
11
Как только Райн вернулась из Парижа, она в тот же день встретилась с Галвой. Они бродили по живописному парку, играя роль влюбленных.
— Что же все-таки произошло с Гранднером? — с нетерпением спросил Галва. — Раймер после возвращения из Праги сообщил, что этот американец напился и попал в аварию, чуть не угробив при этом какую-то девушку.
— И вы ему верите? — улыбнулась Райн.
— Гита, мне не до шуток, не испытывайте мои нервы!
— Успокойтесь… Он действительно в состоянии сильного опьянения разбил машину, в результате чего девушка, ехавшая с ним, получила тяжелые ранения. Кроме того, он подрался с полицией.
Галва с минуту помолчал и внимательно взглянул на свою собеседницу:
— Больше он ни в чем не был замешан?
— Нет, Петр.
— Кто-нибудь из посольства говорил с ним?
— Конечно.
Только сейчас Галва вздохнул с облегчением:
— Это хорошо. Ну, теперь Говард убедился, что этот пьяница сам во всем виноват, и оставит меня в покое.
Райн взяла его руку и с нежностью посмотрела на него:
— Мне кажется, полковник Говард действует вам на нервы, не так ли?
— Немного, — откровенно признался Галва.
— Не обращайте на него внимания… и на Прагу тоже…
— Ну конечно! — рассмеялся Галва. — Только они могут поехать на футбол, чтобы отвлечься, в то время как я…
— В то время как вы должны выяснить, по какой причине эта звезда американской секретной службы тратит здесь свое драгоценное время, — перебила его Райн. — Надеюсь, вы меня правильно понимаете, Петр?
— Насколько я смог уяснить, Гита, это поручение немного прибавит мне забот.
— Кажется, да. Но я хотела бы сообщить вам, что на встречу со мной в Париж прилетал начальник…
Теперь Галва перебил ее:
— И вы, вероятно, сказали ему, что в последнее время я немного захандрил?
— Почему я должна была это говорить? — с удивлением спросила Райн. — Ведь нужно быть совсем ненормальным, чтобы эта работа совершенно не отражалась на нервах.
Галва воспользовался ролью влюбленного и по-настоящему поцеловал Гиту. Райн отвернулась, мгновение смотрела на крону соседнего дерева, затем быстро повернулась к Галве и сказала:
— Это было неплохо…
Галва не сразу нашелся, что ответить. Для него это было не так просто. Отношение к Райн у него было особое: с одной стороны, он ценил ее как опытную разведчицу, а с другой — особенно в последнее время — она очаровала его своей женственностью. Вначале он принял конспиративную игру во влюбленных равнодушно, однако с недавних пор почувствовал, что игра эта заводит его в ловушку. Он боялся, что и Гита это почувствует. Но еще больше он беспокоился, что она об этом никогда не узнает и в один прекрасный момент исчезнет, как это часто бывает, а когда они встретятся снова, будет поздно.
