Самсон Агаджанян - Звезда печали и любви
Елена Шушунова сидела рядом и когда увидела в глазах Иры безнадежность, схватила ее за руку.
— Считай до ста! — неожиданно потребовала она.
Ира смотрела на нее и не понимала, что от нее хотят.
— Считай! — еще более настойчиво потребовала та.
Ира машинально стала считать. При счете 87 она услышала свою фамилию.
— Ирина Наумова… Советский Союз.
Ира беспомощно посмотрела на Лену. Та, подбадривающе улыбаясь, прошептала:
— Ни пуха и ни пера!
Ира вышла на помост. Поднятием руки поприветствовала судей и зрителей, встала на краю ковра, замерла. Голова наклонена вперед, левая рука на сердце, правая вытянута вдоль туловища. В зале стояла тишина. Но вот раздалась зажигательная испанская музыка и, резко сменив положение рук, покачивая бедрами, Ира начала свой танец «Любовь волшебницы». Мир словно исчез куда-то. Была только музыка и она, Ира Наумова, которой очень хотелось победить.
Упражнение подходило к концу. Перед заключительными акробатическими прыжками Ира замерла у края ковра, глубоко втянула в легкие воздух и, прежде чем завершить концовку, непроизвольно посмотрела в сторону судей. Ей показалось, что своим выступлением особого впечатления на них она не произвела. Если так, значит, она проиграла румынке. В голове молнией пронеслась мысль: «Надо идти на риск. И будь что будет!»
Медленно запела гитара, потом все быстрее, словно звала ее за собой. Взмахнув руками, Ира стремительно побежала по ковру и, сделав рондат-фляк, как птица взлетела над ковром. Зал протяжно ахнул…
* * *Олег, подложив под спину подушку, смотрел по телевизору Олимпийские игры. Показывали соревнования по плаванию. Он ждал, когда будет гимнастика, и как только комментатор объявил, что начинают показ соревнований гимнастов, позвал мать.
— Мама, иди скорее, гимнастика началась!
Елена Владимировна вбежала в комнату.
— Иру показывают?
— Еще нет, соревнования только начались.
Раздался голос комментатора Ларисы Латыниной.
— Здравствуйте, дорогие товарищи! Мы ведем репортаж с Олимпийских игр. Сейчас начнутся личные соревнования гимнасток. Как вы уже знаете, накануне блестяще выступили наши гимнасты и в общекомандном зачете уверенно заняли первое место. В личном зачете абсолютными чемпионами Олимпийских игр стали наши замечательные Владимир Артемов и Елена Шушунова. Это большой успех советской гимнастики…
В вольных упражнениях от нашей страны выступают две гимнастки — Ирина Наумова и Ольга Харченко. В обязательных упражнениях они соответственно показали вторые и третьи результаты, пропустив вперед румынскую гимнастку Микулеску, которая опережает нашу Иру на одну сотую балла. Ира выступает после румынской гимнастки. С одной стороны, это ей выгодно, она уже будет знать ее результат и сможет ориентироваться, а с другой стороны, при удачном выступлении Микулеску — это психологически может отрицательно подействовать на нашу Иру. Все зависит от ее выдержки. Дорогие товарищи, мы надеемся, что наша Ира не подведет и покажет свой характер. А сейчас внимание! На ковре румынская гимнастка Микулеску.
Латынина замолчала. Олег смотрел выступление румынки. Та безупречно, словно на одном дыхании, выполнила вольные упражнения.
— Ничего не скажешь, Микулеску выступила блестяще и почти без ошибок! — прокомментировала Латынина. — Теперь, чтобы обойти ее, Ире надо получить максимальную оценку — десять баллов. Хотелось бы верить, что Ира превзойдет самою себя, но не будем загадывать. Давайте лучше посмотрим ее выступление…
Она замолчала. Олег увидел, как на помост поднялась Ира, и затаил дыхание. Когда заиграла музыка, Ира легко и стремительно понеслась по ковру. Олег словно впервые видел ее. Ему не верилось, что это она. А та, обаятельно улыбаясь, исполнила танец «Любовь волшебницы». Перед последними акробатическими прыжками Ира замерла на краю ковра. Оператор крупным планом показал ее лицо. Глаза Иры были устремлены вдаль.
По экрану телевизора запрыгали полосы. Олег громко позвал:
— Мама! Переключи канал!
Та растерянно посмотрела на сына. Олег понял, что не успеет увидеть концовку выступления Иры и… вскочил с кровати, подбежал к телевизору, переключил канал и снова лег на кровать.
Ира, взмахнув руками, стремительно побежала по ковру, сделав рондат-фляк, высоко, словно птица, взлетела над ковром, сделала тройное сальто, приземлилась на ноги и встала, как вкопанная. Зал ахнул, потом раздался гром аплодисментов.
— Это невероятно! — Латынина ликовала. — То, что Ира сделала тройное сальто, логике не поддается! Еще ни одна гимнастка в мире не делала этот смертельный прыжок! Даже многим выдающимся гимнастам-мужчинам тройное сальто не под силу! В зале стоит что-то невообразимое! Зрители требуют высший балл!
Крупным планом оператор показал зрителей, которые стоя что-то скандировали. Потом камера показала судей. Те оживленно дискутировали. Вновь раздался голос комментатора:
— Судьи ошеломлены, к ним направился главный судья соревнований.
Оператор показал, как главный судья, внимательно слушая судей, утвердительно кивнул головой, и через несколько минут на световом табло появилась цифра — 10,00.
Зал взревел. Оператор крупным планом показал лицо Иры. У той по щекам катились слезы.
— Мама, Ира чемпионка! — возбужденно крикнул Олег и повернулся к матери.
Елена Владимировна сидела неподвижно и удивленно смотрела на сына. Олег вновь уставился на экран. Ира, счастливо улыбаясь, сбежала с помоста вниз и очутилась в объятиях подруг по команде. Оператор вновь показал зрителей, те, стоя, что-то скандировали и дружно отбивали себе ладони.
— Дорогие товарищи! — вновь раздался голос комментатора, — Сейчас в нашу студию мы пригласили Иру. То, что она совершила, не укладывается в голове! Мы спросили мнение главного тренера сборной страны по поводу ее тройного сальто. В ответ он сказал, что сам поражен ее тройным сальто… Вот и Ира подошла. Ира, от всей души мы поздравляем тебя с победой!
— Спасибо.
— Ирочка, тебя слушает вся наша страна. Зрители, вероятно, хотят узнать, как ты решилась на такой фантастический прыжок?
— Сама до сих пор не могу понять, как я на это решилась, — простодушно призналась Ира.
— А дома, на тренировке, ты делала тройное сальто?
— Полностью не делала, мой тренер Константин Петрович запрещал мне его самостоятельно выполнять. Разрешал тренироваться только с ремнями.
— Ирочка, что бы ты хотела передать нашим телезрителям?
— Большое спасибо всем, кто за меня болел. Спасибо моему тренеру Обухову Константину Петровичу, хореографу Татьяне Алексеевне, учителям школы, директору школы Галине Анатольевне, Елене Владимировне, маме и папе…
Она замолчала, потом спросила:
— Можно, я еще несколько слов скажу?
— Ирочка, сегодня твой день. Тебе все можно!
— Олег, ты слышишь меня? Я выполнила свое обещание! Теперь слово за тобой!
Олег вздрогнул и растерянно посмотрел на мать. Та по-прежнему неподвижно смотрела на него. Это его удивило.
— Мама, ты что молчишь? Мама, да очнись, что с тобой?
Та вздрогнула, как-то странно посмотрела на сына и тихо прошептала:
— Олег, кто переключил канал?
— Как кто? Ты же и переключила!
Она затрясла головой.
— Нет, канал переключил ты! Я это видела своими глазами. Ты вскочил с кровати, переключил канал и снова лег!
— Ты шутишь?
— Я не шучу! Я говорю правду!
Олег грустно улыбнулся.
— Наверно, ты не можешь прийти в себя оттого, что Ира стала олимпийской чемпионкой и тебе пригрезилось Бог знает что…
Мать, как-то странно пятясь и не спуская с сына глаз, вышла из комнаты. На кухне она выпила валерьянку. «Но я же видела, я же собственными глазами видела, как он вскочил!» — тихо прошептала она и снова побежала к Олегу. Тот по-прежнему смотрел телевизор.
— Олег, телевизор переключил ты! — возбужденно произнесла она. — Попробуй встать еще раз!
— Мама, успокойся. Ты днем и ночью об этом думаешь, вот и померещилось. Ты даже слова не сказала после того, как Ира стала олимпийской чемпионкой! Ты что, не слышала, как она на весь мир назвала твое имя?
Но Елене Владимировне было не до каких-то там Олимпийских игр. Она откинула с Олега одеяло, взяла за руку, потянула к себе.
— Вставай!
— Мама, успокойся!
— Вставай!
— Мама, прошу тебя, успокойся!
— Сынок, я же своими глазами видела, как ты вскочил с кровати, подбежал к телевизору, переключил и снова лег. Или я сошла с ума, или это было на самом деле!
Глаза Елены Владимировны фанатично блестели и словно в лихорадке тряслось ее тело. Олег испугался не на шутку. Впервые он видел мать такой возбужденной.
— Сынок, прошу тебя. Встань!
