Марк Гроссман - Засада. Двойное дно
Они выскочили на землю, вытащили туда же челнок и поспешили удалиться от Ловати. Потом вошли в болото, и Смолин сказал, уныло усмехаясь:
— Придется помокнуть в трясине до утра. Теперь все равно: ни одной сухой нитки.
— А почему не пойти к своим тотчас?
— На нас не написано, кто такие. В темноте все кошки серы.
— А-а, разумно.
Как только рассвело, подняв на всякий случай руки и перебрасываясь короткими словами, молодые люди пошли навстречу штыкам и дулам, навстречу своим штыкам и дулам!
Взвод разведки сначала не узнал в обожженном человеке командира. Но когда Швед крикнул, что это, черт вас всех побери, их незабвенный старшина, их Саша Смолин, дорогой начальник и товарищ, все стали шуметь и радоваться, как дети. Даже Васька Тляш похохатывал от удовольствия и хлопал себя пудовой лапой по лбу.
Лишь теперь Смолин почувствовал, как смертельно устал. Он надеялся, что ему дадут поспать и привести себя в порядок, прежде чем вызовут в разведку дивизии, но вышло все не так. Полдня над старшиной колдовали врачи, а затем машина умчала его и офицеров-разведчиков в штаб фронта.
В Валдае он доложил обо всем, что видел, сообщил сведения, переданные связной Партизанского края. Авиаторы, артиллеристы, разведчики, сотрудники отдела по работе среди войск противника внимательно слушали старшину, по очереди задавали вопросы, что-то помечали в своих блокнотах.
Затем его попросил зайти к нему в кабинет работник контрразведки, и они вместе попытались установить все, что известно о Крыловой. Девушка утверждала, что ушла с территории, захваченной немцами, потому что не могла выдержать бесчинств и издевательств, ежедневно и ежечасно творимых оккупантами на русской земле. Дочь учителя из города Шимска, она была свидетельницей гибели отца и матери, заподозренных в сочувствии партизанам. Она пыталась установить связь с каким-нибудь отрядом, но ничего не вышло. Тогда решила перейти линию фронта и попроситься в армию.
Встретив Смолина, Крылова сначала не поверила ему — мало ли в прифронтовой полосе всяких подозрительных людей! — но, слава богу, все закончилось благополучно.
Так, по свидетельству контрразведки, она заявила сама, и старшина не может ни подтвердить, ни поставить под сомнение ее прошлое. Перед тем, как проститься с офицером, Смолин высказал единственное опасение, которое возникло у него еще там, в лесной избе.
— Хорошо, ни о чем не надо беспокоиться, старшина. Мы проверим.
Вернувшись из Валдая, Смолин взял у Шведа письма, которые отдал ему перед уходом в Старую Руссу.
Две недели он почти не занимался делами разведки. Врачи из дивизионного медсанбата мазали его какими-то снадобьями, от чего нижнее белье противно липло к телу.
Крыловой нашли место у медиков, и Смолин изредка видел девушку, теперь облаченную в белый халат. Она вполне была довольна своей судьбой, благодарила случай, позволивший им встретиться и вместе добраться к своим. Ее красивые темные глаза, осененные длинными ресницами, иногда подолгу останавливались на лице Смолина, и это смущало старшину.
Взвод разведки открыто гордился своим командиром. Швед в свободное время похаживал по окопам стрелков и задирал бойцов:
— Так и постареете без настоящего дела! Проситесь в разведку, темные люди!
Пехотинцы понимающе посмеивались, отбивались без раздражения:
— В разведке скучно, сержант. Ни тебе штыковой атаки, ни тебе бомбежек!
Даже Намоконов не удержался от соблазна подчеркнуть достоинство взвода, возглавляемого таким человеком, как Александр Романович.
— У кого служишь? — корил он молоденького робеющего солдата из последнего пополнения. — У Смолина служишь. Понимать надо, Варакушкин!
Тот торопливо кивал головой и бормотал:
— Точно так, Иван Петрович! Разве ж не понимаю!
Ожоги Смолина оказались не такими сильными, как могло подуматься в начале, и на исходе третьей недели он вернулся в строй.
Штаб принял решение добыть пленного с помощью глубокого рейда в тыл немцев, и взвод готовился к разведке засадой.
Уточнялись сведения о противнике, еще раз изучалась местность за своим передним краем, каждый получил задачу, пополнил боеприпасы.
В самый разгар подготовки разведчиков подняли по тревоге. Оказалось: радисты запеленговали чужую станцию, работавшую в ближних тылах дивизии. Разведчикам и штабному взводу приказали найти рацию противника и, по возможности, взять живым радиста.
Люди сутки с лишним прочесывали лес. В предрассветной мгле они почти в упор наткнулись на человека в гражданской одежде, открывшего по ним огонь.
Немца застрелили первой же очередью.
В подкладе его пиджака нашли план боевых порядков дивизии. Значит, он не успел передать его в свой центр, в противном случае незачем было хранить схему.
Вечером Смолина вызвали в штадив. Вернулся он оттуда не в лучшем расположении духа.
— Тебя кто-нибудь обидел, Саша? — пытался завязать разговор Швед, но, взглянув в глаза товарищу, осекся. — Что случилось, старшина?
— Арестовали Крылову.
— Веру?.. За что?
Старшина покосился на приятеля.
— Сменим тему сержант. Нам предстоит глубокая засада, и давай говорить о деле.
* * *Уполномоченный особого отдела предложил Крыловой стул и, подождав, когда она сядет, сказал:
— Мы начнем разговор с того, с чего начинают подобные разговоры все следователи. Чем откровенней показания, тем больше шансов уцелеть. Итак, кто и для чего послал вас к нам?
Крылова несколько секунд разглядывала нахмуренное лицо молодого человека и внезапно попросила сигарету.
— Возьмите «Беломор». Я не курю сигарет. Итак?..
Не отвечая на вопрос, Крылова сказала:
— Меня, полагаю, выдал радист, дурак и трус, но где набрать одних умниц? Впрочем, допускаю, он ни при чем, и нас просто видели вместе.
Контрразведчик неопределенно пожал плечами.
— Знаете что? — перестав курить, кинула Крылова. — Игра в прятки — детская игра, и у меня нет желания заниматься этой забавой. Раскройте ваши карты, а я — свои. Иначе просто ничего не скажу. Я ведь хорошо знала, куда шла и что грозило.
— Ну, что ж, резонные доводы, — согласился чекист. — Извольте полюбопытствовать.
Он пододвинул к краю стола тонкую папку и закурил.
Это было следственное дело, и в нем находились ее бумаги и ее фотографии. Дочь бывшего русского фабриканта, уроженка саксонского города Лейпцига Марианна Старчакова, как следовало из бумаг, была молодым, но способным агентом германской разведки, и командование немцев возлагало на нее серьезные надежды.
— Прислали партизаны после налета на штаб фон Буша, — отвечая на немой вопрос разведчицы, сказал офицер.
После паузы добавил:
— Впрочем, мы уже через сутки после вашего появления здесь знали, что вы не та, за кого себя выдаете.
— Я полагаю, капитан хочет выглядеть проницательным сыщиком и преувеличивает свою осведомленность?
— Нет, отчего же? Вы не хуже нас знаете, что на Северо-Западе действуют многочисленные партизанские отряды. Да и гражданское население на территории, оккупированной врагом, отнюдь не помогает ему. Короче говоря, мы обратились к товарищам в Шимске. Детальная проверка показала, что в этом городе нет и никогда не было учителя по фамилии Крылов. Ваша разведка придумала весьма шаткую легенду. Одного этого было вполне достаточно, чтобы установить за вами постоянное наблюдение… У вас есть еще вопросы ко мне?
— Нет. Впрочем, один, кажется, есть. Надеюсь, этот мальчик, этот ваш дивизионный герой, ни о чем не догадался?
Она постучала пальцами по мундштуку папиросы; рисуясь, выпустила изо рта колечки дыма, пытаясь убедить офицера, что ей не занимать бесстрашия у своих бывших соотечественников. Но чекист видел и пятна страха на ее щеках, и огоньки бессильной ярости, горевшие в глубине затуманенных глаз.
— Он очень мне пригодился, ваш мальчик, — криво усмехнулась она. — Лучшего способа перебраться к вам, пожалуй, и не придумать… Я достаточно наслышана о вашем отношении к провинившимся. Бедный старшина! Вы теперь забудете все подвиги этого парня и станете — как это? — прорабатывать козла отпущения. Ну, что ж, нам обоим не повезло…
Чекист покосился на арестованную, сказал сухо:
— В ваших утверждениях есть доля истины. Старшина, действительно, молод, и агентурная разведка — не его специальность… Однако там, на чердаке избы, вы бредили во сне. Это были немецкие фразы. Фразы, а не один случайный оборот. Вас плохо готовили ваши хозяева, они не поинтересовались — что и как вы говорите во сне…
ТРОЕ СУТОК ВЫДЕРЖКИ
В чистом прохладном небе лениво перемещается луна. Безжизненные ее лучи тускло отражаются в трясине.
