Альберт Зарипов - «Был жестокий бой»
«Ну, чтобы жизнь мёдом не казалась! — думал я. — И чтобы на пару выплачивать компенсацию за причинённый ущерб. Водителю ведь скучно одному платить…»
Затем я подумал о том, что удачно так протараненный нами ЗиЛок уже уехал от нас. Хоть так-то… Но затем моё настроение быстренько вернулось в своё прежнее состояние. Как бы то ни было, но мы продолжали своё движение к чеченской столице.
А ведь существовало ещё одно обстоятельство, от которого невозможно было отмахнуться, как говорится, за просто так. Пожалуй, именно это обстоятельство меня встревожило более всего. Поскольку оно имело важное значение. Ведь, если посмотреть с одной стороны, этот повреждённый Урал можно было заменить на другой автомобиль, присланный из бригады. Но с другой стороны, моя доблестная разведгруппа без особого труда перебралась в кузов Денисовской машины. Правда, только лишь с личным оружием, а также средствами связи и наблюдения. Сухой паёк и спальные мешки остались в покалеченном Урале…
Меня всерьёз озадачивало и одновременно с этим немного печалило то, что подобный случай произошёл дней с десять назад. Тогда в город Грозный отправилась разведгруппа под командованием лейтенанта Черникова. Где-то на полдороге его Урал попал в аварию, получив при этом серьёзные повреждения. По дежурной радиочастоте прозвучал сигнал о помощи и из 22-ой бригады срочно выехал другой автомобиль. Затем разведгруппа пересела на исправный автомобиль, после чего и продолжила свой путь. Но вот по прибытию в чеченский город… Словом, на следующий день Володя Черников погиб. Его тело отправили в Моздок военно-транспортным бортом, а оставшаяся без командира разведгруппа вернулась обратно в Моздок на том же Урале.
И вот минут двадцать назад случилось то, что дней десять назад произошло с лейтенантом Черниковым. Причём, по очень уж похожему сценарию войны. И мой Урал получил серьёзные повреждения, в следствии которых его дальнейшее выдвижение к Грозному становилось невозможным. И воинские звания у нас одинаковы. Не говоря уж про маршрут, занимаемые должности и подчинённые подразделения.
Однако подполковник Тарасов тоже знал про этот случай. Возможно, поэтому он не стал запрашивать из бригады срочной технической помощи. Тогда совпадение приобрело бы ещё большую схожесть. Тарасов решил действовать самостоятельно, то есть обойтись своими собственными силами и возможностями. И это ему удалось. Ведь мы сейчас продолжаем ехать в этот город, бывший когда-то крепостью Грозной.
Мы ехали вперёд… Невзирая на полученные моим Уралом повреждения… Несмотря на существенно ограничившиеся военно-транспортные возможности. И вопреки всем недобрым знакам и прочим суевериям.
Ведь мы ехали на войну! И именно этим объяснялось многое.
Глава 3
Приближение войны
Часам к шестнадцати мы добрались до моста через реку Терек. Правда, и сам мост, и эта река находились слева. Тогда как наша колонна спецназначения повернула направо. Именно в том направлении и шла дорога на Грозный.
К этому времени погода заметно улучшилась. И ведь очень даже кстати! Если с самого утра небо было затянуто сплошной сумрачной пеленой, то теперь оно прояснилось почти что до горизонта. Выглянувшее солнышко хоть и не грело, но всё-таки радовало нас своими неяркими лучами. При таком освещении окружающий нас чеченский пейзаж становился более мягче… Скажем так, естественней… И даже миролюбивей что ли. Во всяком случае именно так мне казалось.
И сейчас здесь — на освещённом солнцем ландшафте вроде бы ничто не напоминало об уже недалёкой войне. Ну, разве что наши здоровенные Уралы, отбрасывавшие беспрестанно мелькавшую тень на правую сторону дороги. Эти тёмные силуэты автомашин тоже двигались к Грозному. Тени четырёх автомобилей не отставали от нас. Они тоже мчались вперёд, стало быть на войну. Эти тени то стремительно поднимались на небольшие пригорки, то резко проваливались в ямки и ложбинки… Но они упорно преследовали… Вернее, сопровождали нас на данном отрезке маршрута.
После того, как мы повернули не на север, а на войну… То есть не на этот мост через Терек, а в противоположную сторону… От этой контрольной точки нам предстояло проехать несколько километров по ровной низменности, после чего дорога плавно поднималась на уже знакомую возвышенность. перед тем как мы повернули от моста, это плато более часа тянулось справа от нас. Слева виднелись низкие берега Терека, заросшие камышом, кустарником и мелкими деревьями… А вот справа — это плоскогорье. Но после поворота мы теперь двигались прямо к данной возвышенности.
Меня всегда настораживали любые мало-мальски естественные складки какой-либо местности. Может быть это стало привычным рефлексом после Афганистанских моих прогулок, когда наша разведгруппа № 613 в пешем порядке или же на броне покоряла всё новые и новые километры явно недружелюбного пейзажа. А теперь, когда окружающая картина несколько видоизменилась… Когда бескрайние просторы афганских пустынь Дашти-Марго и Регистан сменились чеченскими долинами и вайнахскими взгорьями, по которым нашей военной братии следовало двигаться только вперёд… То и теперь моя привычка шарить бдительно-настороженным взглядом по всяким там подозрительным оврагам, кустам и пригоркам… Увы… Но эта афганистанская привычка только лишь усилилась. Наверное, от одной только мысли о том, что сейчас мы едем-едем-едем… Но не в далёкие края, а чуток поближе — в самое пекло чеченской войны.
Вот именно на полпути к этой возвышенности нас и обстреляли.
Как всегда это бывает, ничто не предвещало очередных наших неприятностей… Сначала вполголоса ругнулся мой солдат-водитель. Потому что тянувший нас Урал затормозил, как шутится, всеми четырьмя колёсами. Денисовский автомобиль резко остановился прямо на дороге. Мой водитель успел грамотно отреагировать, так что мы ни во что не врезались. Да и ни в кого тоже… Ведь из кузова стали шустро выбираться все бойцы. Причём, так встревожено и быстро, словно их чем-то там ошпарили…
Пока первые пассажиры спешно покидали свои места…Пока эти вооружённые до зубов солдаты спецназа неуклюже переваливались через задний борт, я увидел выскочившего из кабины командира роты. Ничуть не заботясь о чистоте своего обмундирования, капитан Батолин стремглав кинулся в придорожную канаву, да прямо в ней и принял положение для стрельбы лёжа. Выставив автомат вперёд, ротный повернул голову к уже десантировавшимся бойцам и что-то им закричал… В этот момент я уже спрыгивал со своей подножки… поэтому мне удалось разобрать слово «Быстрей!» и далее что-то явно непечатное… Про каких-то не очень хороших людей, стреляющих куда ни попадя.
Заняв боевую позицию напротив кабины своего Урала, я внимательно огляделся по сторонам. Из третьего Урала тоже повыскакивали бойцы и их командиры… То есть сам Пуданов и вдобавок к нему Юра Денисов. По левому флангу занимали оборону первая и вторая группы… А общее руководство осуществлялось как подполковником Тарасовым, так и капитаном Батолиным.
Я сначала хотел было перебраться поближе к своим бойцам, но они лежали в канаве вперемешку с денисовскими солдатами. Поэтому я остался на уже занятой позиции. Странным было то, что вся обстановка вокруг нас оставалась спокойной. Не слышалось ни коротких автоматных очередей, ни длинных пулемётных… Не раздавались даже одиночные снайперские. А ведь спешивающийся из грузовых автомашин личный состав является самой лакомой целью для вражеских диверсантов, устроивших здесь засаду.
Но всё вокруг было спокойно. Где-то далеко позади нас по дороге медленно двигалось несколько отставших от колонны спецавтомобилей связи. Перед нашими Уралами шоссейка была пуста. Низменность между плоскогорьем и рекой Терек выглядела совершенно безопасной и абсолютно безлюдной. Лично я не обнаружил там ни малейшего признака хотя бы одного затаившегося боевика или его товарища — наёмника из жарких стран. Правда, вот на возвышенности, что находилась слева в полукилометре, просматривались небольшие кусты и неглубокие ложбины… Кое — где были даже овраги, прорезавшие склон тёмными бороздами… Но и там всё было по-прежнему спокойным… Ни мерцающих огоньков автоматных выстрелов, ни малейшего облачка порохового дыма или взметённой выстрелами пыли…
— Отбой тревоги! — послышалось слева. — По машинам!
Это командир роты отдал необходимые приказания. Ведь противник больше себя не обнаружил и теперь можно было двигаться дальше. Я отряхнул своё горное обмундирование и, пока бойцы загружались в кузов, быстрым шагом прошёлся до кабины первого Урала.
— Во-от она! — произнёс Батолин с явно злорадствующей усмешкой. — Семь шестьдесят два! Зараза!
— Снайперская. — сказал Тарасов и взял из руки ротного свежевыпущенную пулю.
