Антон Кротков - Воздушный штрафбат
К счастью, потерявшая сознание девушка еще не успела погрузиться на дно. Вторая удача заключалась в том, что, пока Борька искал Ольгу, оставшиеся на мосту Зинаида и мальчишки нашли каких-то мужиков, и те, не раздумывая, бросились на помощь быстро теряющему силы в ледяной воде подростку и спасенной им девушке.
Глава 3
После гибели отца Бориса взял на воспитание в свою семью крупный функционер из Главного управления ГВФ[38] при Совете министров СССР Яков Фальман. Это был, в общем-то, неплохой беззлобный человек с умными глазами и внешностью доброго детского доктора. Он искренне хотел наладить с Борисом дружеские отношения. Но из-за постоянной занятости на службе высокопоставленному совслужащему было просто некогда заниматься воспитанием приемного сына. Эта обязанность целиком легла на супругу Якова Давыдовича — Маргариту Павловну, или Марго, как ласково звал ее любящий супруг.
Хорошего об этой женщине можно было сказать только то, что в молодости она была очень недурна собой. Во всяком случае, об этом свидетельствовал большой фотопортрет хозяйки дома, что висел в хорошей ореховой рамке на стене в гостиной. Впрочем, природа слишком рано отобрала у Марго дар внешней привлекательности.
Когда-то на заре их совместной жизни молодой инженер и его жизнерадостная прелестная спутница, в ту пору подающая большие надежды выпускница актерских курсов, договорились, что не будут обременять себя детьми до тех пор, пока их жизнь не обретет какую-то упорядоченность. Больше десяти лет у них не было постоянного жилья. В это время Яков Давыдович с верной подругой вел жизнь настоящего кочевника, меняя должности, а вместе с ними города и даже страны. Марго с радостью временно пожертвовала актерской карьерой ради любимого, чтобы везде сопровождать его.
Наконец, пять лет назад супруги вернулись из Германии, где Фальман занимал ответственный пост в советском представительстве Русско-германского общества воздушных сообщений «Дерулюфт», и сразу въехали в отдельную квартиру в центре Москвы. Казалось, вот она — долгожданная стабильность. Можно наконец спокойно «пускать корни». Но отложенное на будущее семейное счастье так и не наступило…
Во время обследования в привилегированной клинике для партийной и руководящей элиты Маргарита Павловна, к своему ужасу, узнала страшный диагноз: она больше никогда не сможет иметь детей. Это была расплата за три совершенных «по пути к счастливому будущему» аборта.
— Вам надо было хотя бы первого ребеночка оставить, — то ли с сочувствием, то ли с укором посетовала врач-гинеколог, выдавая Марго медицинское заключение. — Тогда бы вам сейчас хотя бы не так обидно было…
Но несчастная женщина не сразу поверила и приняла чудовищный приговор. Около года она не теряла надежды и продолжала бороться: за громадные деньги проходила тщательное обследование у частнопрактикующих светил медицины.
Вслед за профессорами наступил черед знахарей всех мастей. Каждый был готов что угодно обещать выгодной клиентке, лишь бы заполучить долговременный источник щедрых гонораров.
Маргарита Павловна даже решилась подставить под удар карьеру мужа и собственное материальное благополучие, отправившись вымаливать младенца по святым местам! Но все оказалось тщетно. То ли грех ее был слишком тяжек, то ли на роду ей было написано оставаться бесплодным деревом…
Из-за хронических нервных переживаний в организме женщины произошли гормональные изменения, и она за короткое время превратилась из изящной интересной дамы в бесформенную стокилограммовую тетку. В связи со столь разительной переменой во внешности дипломированной актрисы ни в одном столичном театре для Марго не нашлось места в труппе, даже несмотря на все старания ее мужа. Только лишь из уважения к личности крупного руководителя директор Театра оперетты после долгих уговоров согласился взять его супругу на скромную административную должность.
Это была жесточайшая пощечина той, которая с детства привыкла к своей красоте и таланту. А ведь Маргарите в ту пору было только 36 лет, и в провинциальных театрах, где она периодически играла, режиссеры и коллеги-актеры всегда отмечали ее особенный драматический дар. нервную утонченную природу прирожденной характерной героини…
В конце концов наступил момент, когда иллюзии больше не согревали измученную душу несостоявшейся матери и актрисы.
Хотя человек, как известно, существо, обладающее чудесной способностью приспосабливаться к изменчивой внешней среде. Многие женщины в похожих обстоятельствах находят в себе силы подняться под ударами судьбы и снова улыбнуться миру и самой себе. И Марго тоже при сильном желании могла бы смериться с неизбежным — принять сложившуюся ситуацию как данность и попытаться найти утешение в том, что у нее было: любящий муж, достаточно интересная работа, подруги.
Наконец, в отличие от тысяч простых москвичей, ютящихся в переполненных коммуналках и едва сводящих концы с концами, Маргарита Павловна жила, словно старорежимная аристократка: муж не ограничивал ее в расходах, разрешал пользоваться своей персональной служебной автомашиной; дважды в год Марго обязательно ездила на отдых в Сухуми, Ялту или в Ессентуки. Причем на курорт семьи руководителей советской авиапромышленности и пассажирской авиации доставлял специальный самолет. Этот бывший самолет-разведчик Р-6 специально переоборудовали на 22-м заводе в московских Филях в воздушный лимузин повышенной комфортности. Далеко не каждый американский миллионер имел возможность летать с такими удобствами, как Маргарита Павловна и ее подруги из узкого круга наркомовских и кремлевских жен. Также к услугам Марго всегда была шикарная казенная дача.
Одним словом, причин, если и не для счастья, то хотя бы для благодарного довольства жизнью, было не так уж и мало. Но Маргарита Павловна избрала иной путь — вечных страданий и обвинений. Депрессии у нее чередовались со вспышками агрессии, и тогда виновником всех несчастий несостоявшейся матери и актрисы становился хозяин дома, из-за которого она бросила когда-то сцену и пошла на аборты. Неудивительно, что уставший от постоянных придирок мужчина рад был воспользоваться любой возможностью, чтобы как можно больше времени проводить вне дома — на службе или в командировках.
Усыновляя сына погибшего пилота, Яков Давыдович очень надеялся, что с его появлением в душе жены проснутся неистраченные материнские чувства и в доме наконец воцарится мир. Но он сильно ошибся! С первого дня Маргарита Павловна стала смотреть на Борьку, как на гадкого утенка, вероломно подкинутого ей вместо украденных судьбой родных детей. Но она не желала никого иметь «вместо»! Каждую минуту играющий в комнате, обедающий или спящий чужой мальчик напоминал женщине о том, что на этом самом ковре, за этим столом, на этой кровати могли играть, есть и спать ей собственные дети. За это она практически сразу возненавидела «подкидыша» и не упускала ни одной возможности выместить на нем свою злобу. Но и мальчик быстро научился отвечать мачехе взаимностью. Он буквально на глазах превращался в дикого звереныша, готового в любой момент показать острые зубки и выпустить коготки…
Конечно, Яков Давыдович не мог не видеть, что происходит, но не мог же он сдать приемного сына в детский дом. Это могло самым неблагоприятным образом сказаться на его карьере и даже стать поводом для серьезного разбирательства на парткоме Главка. Ведь его, как теперь стало понятно, ошибочное решение принять в свою семью сына героя Гражданской войны одобрили на самом верху!
В такой патовой ситуации оставалось ограничиваться мягкими уговорами жены и периодическими воспитательными внушениями подростку. Но это мало помогало: Маргарита Павловна продолжала открыто демонстрировать ненависть по отношению к подкидышу, а Борька все меньше считался с новыми родителями. Его совершенно не волновало, что учителя и директор школы жалуются на него Фальманам. Подросток регулярно прогуливал уроки, проводя время в компании дворовой шпаны. Трижды Нефедова с дружками доставляли в местное отделение милиции за мелкие правонарушения. И каждый раз Яков Давыдович, бросив все дела, мчался его выручать. При этом он прилагал все усилия, чтобы факт задержания его воспитанника не получил огласки. Но и терпение приемного отца было не беспредельным…
Однажды Борька нашел спрятанный ключ от ящиков рабочего стола «родителя» и стащил его наградной браунинг с полной обоймой патронов. Как и следовало ожидать, организовавших в Парке культуры стрельбу по воронам оболтусов задержал милицейский наряд. После трудного разговора с как обычно примчавшимся на выручку «папашей» дежурный по отделению милиции передал юных стрелков Фальману. Этим же вечером дома между приемным отцом и подростком состоялся серьезный разговор:
