Рикардо Фернандес де ла Регера - Ложись
Сержант все говорил и говорил. Аугусто наскучило его слушать, и он вздохнул с облегчением, когда тот ушел.
В половине пятого Аугусто услышал крик часового! «Стой! Кто идет?» Обеспокоенный, он подошел к солдату и присел на корточки в стрелковой ячейке.
— Что случилось?
— Мне показалось, что кто-то идет.
Молча вглядывались в темноту. Ущербная луна почти не светила.
— Ничего не вижу.
— Наверно, померещилось.
— Какой-нибудь куст принял за человека. Хочешь закурить?
Скрутили сигарету, курили, прикрывая огонек шапкой.
— Как только они покажутся, бросай гранату — и назад, понятно?
— Ara!
В пять снова пришел сержант. Опять говорил о войне, о своей невесте, домашних делах. Все зевали.
В половине шестого Аугусто сменил караулы. Светало. Подул свежий ветерок. На востоке загорелся первый солнечный луч и постепенно залил светом весь горизонт. Звезды и тени мгновенно исчезли, точно на них набросили мешок. Ветер шевелил ветви деревьев и кустов. И они стряхивали с себя сумрак, словно черную пыль.
Раздался взрыв. Аугусто бросился к окопу, но никто из часовых не шелохнулся, не покинул своего поста. Послышалось еще десять или двенадцать взрывов. Один из часовых поднялся.
— Видишь что-нибудь?
— Нет.
Из землянок вышли сержант и лейтенант.
— Что случилось?
— Не знаю. Стреляют справа от нас, — сказал Аугусто.
С отчетливым свистом пронеслось несколько пуль. Выглянуло солнце. На равнине, зацепившись за кусты, лежал редеющий туман. Взрывы смолкли, но усилилась ружейная стрельба.
— Прикажите часовым отходить, — распорядился офицер.
— Эй, вы! Пошли! — позвал Аугусто и спрыгнул в траншею.
Часовые бежали пригнувшись. Аугусто наблюдал за ними через смотровую щель, оставленную между мешками с землей.
Когда солдаты вернулись, Аугусто распределил посты на день и отправился спать.
Но не успел он снять ремень, как со страшным воем пролетел снаряд. За ним, по небу, расцвеченному утренней зарей, понеслись другие. Свист перешел в неистовый грохот, от взрывов задрожала земля.
В землянке все проснулись и, возбужденно переговариваясь, торопливо надевали снаряжение. Аугусто схватил винтовку и выскочил наружу. За ним кинулись остальные.
— Что-нибудь видно? — спросил он у часового.
— Ни черта.
Аугусто расставил людей.
— Вот здесь ящик с гра…
Взрыв снаряда прервал его на полуслове.
— А, черт! Когда этот кончится, отправитесь за другим.
Из окопов слышались взволнованные голоса. Пришел сержант.
— Как дела, Гусман?
— Все в порядке, сержант.
— Если они появятся, веди огонь по своему усмотрению. Ясно? А если потребуются боеприпасы…
Все пригнулись. Снаряды летели один за другим.
— Стреляйте, ребятки! — закричал один из солдат. Другой рассмеялся.
Снаряды взрывались совсем рядом. В воздух взлетел мешок с землей.
— Этак они тут все изуродуют, — пошутил кто-то.
— Смотри, как бы тебя самого не изуродовало… Где-то поблизости послышались растерянные голоса и стоны.
— Санитар! Санитар!
— Тут одного ранило!
— Так вот, если потребуются боеприпасы, пошлешь, кого-нибудь за ними, — договорил наконец сержант и ушел.
— Послушай, капрал, примкнуть штыки? — спросил один из солдат.
— Да нет. Пока не надо. И не высовывай головы, пока идет обстрел.
Снова все пригнулись. Потом Аугусто поднялся и осторожно заглянул в смотровую щель. Вокруг все было окутано дымом и пылью. Проволочные заграждения едва можно было различить.
«Не успеешь и глазом моргнуть, как тебя прикончат», — подумал Аугусто, вздрогнув. Справа от них находилось пулеметное гнездо. Раздалась очередь. Через несколько секунд другая.
Один из новобранцев вскочил и стал стрелять. Сидевший рядом с ним солдат засмеялся.
— Эй, ты, не трать зря патронов! — крикнул новобранцу Аугусто. — Еще успеешь настреляться, когда они подойдут.
Новобранец опустился на корточки и начал переругиваться с солдатом, который над ним смеялся. Грохот снарядов сменился свистом пуль. Пули впивались в мешки с землей, в пол землянки, пролетали над головой.
— Да, наше дело дрянь, — сказал Аугусто сидевшему рядом с ним солдату-ветерану.
— Верно, дружище. Кажется, они крепко взялись за нас. Эй! Берегись!
Втянули головы в плечи.
— …Как только они подойдут к проволочному заграждению, хватай гранаты и бросай. Без паники. Ясно? Остальные пусть продолжают…
Снова пригнулись. Глухо взорвался снаряд.
— Вот сволочи!.. Остальные пусть продолжают стрелять.
Огонь усиливался. Сидели молча, прижавшись к стенке окопа, съежившись. Аугусто смотрел на усталые, побледневшие от пыли и страха лица. Ему тоже было страшно, однако он держал себя в руках. «Нужно, чтобы кто-нибудь вел наблюдение». Но приказа не отдал. Поднялся сам и направился к смотровой щели. Несколько минут внимательно наблюдал, затем толкнул ногой сидевшего рядом солдата.
— Давай ты!
Обстрел становился все яростнее. Пушки ухали, точно надувные мехи, захлебывались от надрывного кашля. Дальние издавали глухой звук, точно лопались пузыри, ближние — короткий и сухой. Над окопами сгустилось облако пыли и порохового дыма, от которого першило в горле.
Ветеран поднялся и подошел к смотровой щели. Аугусто встал рядом с ним. Проволочного заграждения уже совсем не было видно. Густая, золотистая от солнца пыль повисла в воздухе. «Мы и не заметим, как нас окружат и уничтожат». Тыльной стороной руки прикрыл глаза. Сплюнул. Слюна была черная и вязкая от набившейся в рот земли.
— Видишь что-нибудь? — спросил Аугусто ветерана. Тот не ответил. Колени у него подогнулись, он ткнулся головой в мешок и тяжело рухнул на спину.
По телу Аугусто побежали мурашки. Он бросил винтовку и склонился над солдатом.
— Эй, вы, сюда! — позвал он дрожащим голосом. — Скорее!
К нему подскочили двое.
— Этот готов, капрал, — сказал один.
— Что? — стараясь перекричать грохот взрывов, переспросил Аугусто.
— Готов, — подтвердил другой.
Пуля попала в правый глаз и вышла через затылок. Еще дрожала нижняя губа. Левый глаз смотрел неподвижно, печально, отрешенно.
Появился младший лейтенант.
— Что случилось?
— Да вот убили его, лейтенант. — Голос Аугусто дрожал.
— Ну и что? По местам! Приготовить гранаты.
Лейтенант то и дело прикладывал платок к глубокой ране на щеке, откуда струйкой стекала кровь.
— Есть приготовить гранаты!
Они отошли от убитого, который лежал, прислонившись к стене окопа. Голова его безжизненно упала на плечо. Один глаз неподвижно застыл, вместо другого зияла фиолетовая дырочка, из которой фонтаном била кровь. Двое солдат о чем-то заспорили. Один из них уселся на бровку окопа.
— Ты что, спятил, а ну слезай, живо! Хочешь, чтобы тебя убили? — закричал на него Аугусто.
— А вот не слезу! Пусть этот болван не говорит, что я трус!
— Слезай немедленно, а то пристрелю!
Аугусто угрожающе поднял винтовку.
— Можете стрелять, я все равно не слезу!
Земля дрожала от непрерывных взрывов. Они захлестывали ее своими волнами и раскачивали, точно корабль во время бури. Пули сплошной крышей нависли над окопами. Некоторые из них с ужасающим визгом влетали в смотровые щели.
— Ты слышишь, что тебе говорят? Слезай немедленно, дурак!
Парень не отвечал.
— Ах, чтобы тебя… — пробормотал Аугусто в бешенстве: каждую секунду этого парня могли тяжело ранить или убить.
Появился сержант.
— Ты что здесь делаешь?
И с яростью набросился на солдата.
— А что он говорит, будто…
— Молчать! Тебе еще не раз представится случай быть убитым! — И он силой стянул парня вниз.
— Не имеете права! — запротестовал солдат, потирая ушибленную при падении ногу.
— Молчать! А то морду набью!
Когда сержант ушел, солдаты снова принялись ругаться.
— Не имеет права! — продолжал выкрикивать потерпевший. — А ты полные штаны наложил! Ну подожди, окончится эта заваруха, ты у меня узнаешь!
— Молчать, мать вашу! — заорал на них Аугусто. — Эй, ты, ступай сюда. Не смей к нему подходить…
Взрыв заглушил его голос.
— Иди сейчас же сюда!
Нервы у Аугусто не выдерживали, ему казалось, что он задыхается. «Больше не могу!» Вдруг он выпрямился и прислушался.
— Слышите?
— Что это?
— Танки! — крикнул один из новобранцев.
— Что ты смыслишь, болван, — отозвался другой. — Это самолеты. Верно, капрал?
Все кругом наполнилось глухим рокотом, который мгновенно сменился нарастающим гулом моторов. И тут же полил косой свинцовый дождь.
— Они обстреливают нас из пулеметов!
— По землянкам! — закричал Гусман.
