Франтишек Фрида - Опасная граница: Повести
На границе Марван неоднократно попадал в неприятные ситуации, но ни одна из них не имела трагических последствий. В глубине души он надеялся, что старые времена еще вернутся. Верил, что германская экспансия долго не продлится, что найдется сила, которая уничтожит фашистов.
Однажды ему в руки попала гитлеровская «Майн кампф». Объемистая книга, полная извращенных мыслей, бредовых идей о превосходстве нордической расы. Он так и не дочитал до конца эту библию фашизма, одурманившую немецкий народ, такой рассудительный и трудолюбивый, давший миру немало гениев. Но теперь в жилах этого народа течет отравленная кровь. Кто сумеет его вылечить?
Уже восемь лет Марван жил в Кенигсвальде. Первое время он тосковал по Шумаве, по ее густым лесам, по дому, стоявшему на берегу реки. Здесь было спокойнее, климат мягче, да и люди совсем другие. Контрабандисты тут не носили оружия, а таможенный закон знали лучше иного молодого таможенника, знали, что могут себе позволить, а что строжайше запрещено.
Но вот из-за рубежа наползли грозовые тучи и отношения между немцами и чехами в пограничных областях крайне обострились. Люди, раньше не занимавшиеся политикой, теперь вывешивали флаги со свастикой, носили на лацканах пиджаков нацистские значки, вели себя дерзко и высокомерно, сделав своим лозунгом фразу «Придет день!». Потом Марван начал замечать, как многие знакомые перестали с ним здороваться. При встрече с ним они отворачивались, хмурились и раздражались, будто видели в нем заклятого врага. «Что произошло?» — спрашивал он неоднократно и неоднократно же выслушивал жалобы на то, что судетских немцев угнетают, что они лишены элементарных прав. Однако он-то прекрасно знал, что ничего подобного в Судетах не было и в помине.
Из раздумья его вывели шаги.
— Что случилось? — спросил Марван, узнав Стейскала.
— Из окна спальни видно, что со стороны Румбурка подъехал грузовик. Остановился наверху, между домами Вальдека.
— Наши?
— Трудно сказать. Думаю, наши подъехали бы к самой станции.
— Значит, еще одна группа немцев. Наверное, услышали, что мы заняли станцию, и боятся ехать.
— Ну вот, теперь они окружили нас со всех сторон. Лучше бы нам уйти. Гентшель утверждает, что к утру будет туман. Правда, он может и ошибаться. А что потом?
— Как мы понесем Маковеца?
— Это самое трудное, — вздохнул Стейскал. — Боюсь, он не выдержит. Очень уж плох. У него жар.
— Почему жар? — спросил Марван.
— Наверное, это была разрывная пуля. Он не выживет.
Марван выругался.
— Носилки я починил: старое полотно заменил одеялом.
— А Пашек?
— Еще одна загвоздка. Он вдруг заявил, что не хочет уходить отсюда. Заговорил о каких-то переговорах. У этого человека, пан Марван, кажется, не все дома. Он вбил себе в голову, что утром придут регулярные немецкие войска, которые займут все Судеты. Он хочет вступить в переговоры с офицерами, которые могут гарантировать ему безопасность.
— Значит, ему в лес не хочется?
— Он говорит, что таким образом мы убьем Маковеца.
— Но спасем шестерых. Вашу жену, вашу дочь...
— Что же делать? — вздохнул Стейскал.
— Подождем немного, тем более что Гентшель обещает туман. Посмотрим...
Стейскал вернулся в дом, а Марван направился к шоссе. Над болотом появились первые клочья тумана.
На шоссе раздались шаги.
— Стой! — скомандовал Марван, как только человек приблизился.
— Не стреляйте! — испуганно отозвались по-чешски.
— Кто идет?
— Почтмейстер Карлик.
— Подойди ближе! Один!
— Со мной никого нет.
Под ногами почтмейстера заскрипел песок. Марван включил фонарик — узкий луч высветил долговязого человека.
— Это правда я, Карлик. За мной никто не идет, не бойтесь. Можете мне верить.
— Что ты здесь делаешь?
— Меня подняли с постели. Иди, говорят, в Вальдек. Там чехи. Потолкуй с ними.
— Мы думали, ты хочешь присоединиться к нам.
— Я не могу, вы ведь знаете... Если бы я был один...
— Тебя арестовали?
— Меня? Нет, меня никто не арестовывал.
Их разговор привлек внимание остальных защитников станции.
— Зачем же его арестовывать? Он же пользуется их доверием, — с издевкой сказал Юречка.
Карлик разозлился:
— Я ни во что не вмешиваюсь. Служу как надо, почта у меня в порядке. А остальное меня не касается.
— Кому служите, пан почтмейстер?
— У нас пока республика!
— Мы тоже так думаем. Но вот те, кто тебя послал...
Карлик пристыженно молчал.
Многие годы он работал на кенигсвальдской почте. Женился на немке, у них было много детей.. В Семье говорили только по-немецки, его жена за все это время не выучила ни одного чешского слова.
— Так зачем ты пришел, Карлик? — спросил Марван.
— Пан Марван, я...
— В чем дело?
Карлик нерешительно переступал с ноги на ногу, не зная, с чего начать.
— Пан Марван, мне нужно с вами поговорить, — вымолвил он наконец.
— О чем?
— Ну... обо всем. Ведь стрельба и убийства — это же бессмысленно...
— В этом мы с тобой согласны, Карлик.
— А вы нас выманили на свет, зря подвергаете опасности,— зарокотал бас Пашека. — Все в тень!
— Добрый вечер, пан начальник, — подобострастно поздоровался почтмейстер.
— Уже утро, Карлик, — резко ответил Пашек. Он привык наводить страх на людей.
— Да-да... Вы правы...
— Быстро! Что вы хотите? Говорите! — торопил Пашек почтмейстера.
— Я... вы ведь меня знаете, паи начальник, я мухи не обижу, — начал оправдываться почтмейстер. — Я ненавижу насилие.
— Вы это нам пришли сообщить? — насмешливо спросил Пашек.
— Может, у него автомат под пиджаком, как у тех парламентеров, — заметил Юречка. — Обыскать бы его.
— Подожди, Иржи, — успокоил его .Марван и обратился к почтмейстеру: — А вы говорите по существу..,
— Панове, соглашение уже подписано.
— Какое соглашение?
— Об отторжении Судет.
— Кто его подписал?
— Правительство.
— Откуда ты знаешь?
— Эти сведения достоверны. Даже если правительство попытается возражать, фюрер все равно заставит его подписать соглашение! — повысил голос почтмейстер.
— Подожди, ты сам себе противоречишь. Сначала сказал, что правительство уже подписало, теперь говоришь, что его заставят подписать. Так не пойдет. Нас не запугаешь.
— Ей-богу, пан Марван, это правда!
— Я знаю, почтмейстер, ты с ними заодно, по почему тебе именно сейчас поручили завлечь нас в западню? — грустно спросил Марван.
— Пресвятая дева, я повторяю только то, что мне приказали!
— Ты ведь тоже чех, — с упреком произнес Юречка.
— При чем здесь это? — вздохнул почтмейстер. — Для меня сейчас главное — выжить. Семья на шее, дюжина детей, вы понимаете... мое положение...
— Вы нам так и не сказали, чего хотите от нас, — заговорил Пашек. — Из вас приходится все тащить клещами.
— Ну... вы должны немедленно сложить оружие. Не только вы, но и фуковский и шлукновский отряды...
— Следовательно, ты думаешь... — начал Пашек, но Марван сильно сжал ему плечо и тот замолчал.
— Да, мы все здесь и ждем вас. Тридцать человек, три пулемета и много гранат. Вы зубы о нас обломаете. Все!
— Иди, скажи это своим собратьям! Всех перестреляем! — Гневный голос Пашека был слышен даже в лесу.
— Они меня послали, чтоб по-хорошему...
— Значит, мы должны сложить оружие? — переспросил Марван.
— Стало быть, вы боитесь, что утром сюда придут паши солдаты?! — воскликнул Пашек.
— Никто вам на помощь не придет. Солдаты сидят в укреплениях. Вы остались одни. Но вы должны уйти отсюда, как и другие чешские отряды. И вы это знаете.
— Это ты хорошо сказал, почтмейстер, — с горечью проговорил Марван. — Ты, оказывается, уже считаешь себя одним из них.
— Не важно, кем я себя считаю, — устало отозвался Карлик. Ему было холодно, но он был обязан выполнить задание. — Подумайте о людях, которые могут погибнуть. Сложите оружие и отправляйтесь домой.
— А почему нельзя уйти с оружием? — спросил Марван.
— Это приказ: чехи должны сложить оружие и уйти!
— Я знаю, чего вы хотите: уговорить нас сейчас, а потом хвастаться, будто сыграли важную роль в ликвидации чешского отряда.
— Я ничего не хочу. Утром сюда придут отряды «корпуса свободы». У них гранаты, пулеметы. Вы все погибнете. Но зачем? Люди, опомнитесь!
— Плевать мы хотели на ваш «корпус свободы»! — воскликнул Юречка. — Утром здесь будут наши танки с солдатами. И вы еще побежите от нас!
— Нас здесь достаточно. Тридцать человек, три пулемета. Так и передай, Карлик, — сказал Марван.
— Передам, пан Марван.
— А теперь уходи, иначе мы повесим тебя на каштане у костела.
— Люди, люди, не сходите с ума! У меня жена... дети...
— А кто нам гарантирует безопасность, если мы сдадимся? — спросил Пашек.
