Сборник - Ладога родная (Воспоминания ветеранов Краснознаменной Ладожской флотилии)
Корпус дока был выполнен из брусьев сечением 200х200 миллиметров и досок — наружной обшивки. Докуемое судно входило через ворота в корме, и устанавливалось прямо на днищевой набор. В носовой части дока имелись небольшие служебные помещения и насосная станция, с помощью которой его осушали за 8-10 часов. Словом, это было очень простое и весьма непрочное сооружение.
Док стоял на реке Волхове у деревни Юшково (в пяти километрах от Новой Ладоги).
Канлодка «Бира» своим ходом пришла на рейд Новой Ладоги, однако в Волхов она зайти не могла. Как известно, устье Волхова преграждает поперечная песчаная отмель — бар. Глубина здесь не более 3 метров. Канлодка же имела осадку около 4 метров.
Офицеры технического отдела флотилии Костромитинов и Комаров предложили оригинальный план: вывести Ровский док на рейд, где продоковать канлодку, а затем отбуксировать док с кораблем на место — к деревне Юшково. Этот план одобрило командование.
Дело происходило в начале июня, в разгар белых ночей. Не спрячешься под покровом темноты! Приходилось все время учитывать опасность воздушного нападения. Однако канлодку нужно было ввести в строй во что бы то ни стало.
Сразу же возникало и другое препятствие. Длина дока равнялась 100 метрам, а длина канлодки — около 50 метров. Для балластировки дока требовалось одновременно с канлодкой поставить в него другое судно водоизмещением не менее 400 тонн. Но как раз под руками ничего подходящего не оказалось. Пришлось взять большую баржу и загрузить ее камнем, который собирали на берегах Волхова где только можно.
А.М. Мутовкин.
Наконец баржу с балластом и док вывели на внешний рейд и стали проводить докование. Затопление дока произошло нормально. Баржу завели также без всяких осложнений. Но когда начали заводить канлодку, поднялся ветер и стал разводить волну. Все же и «Биру» удалось поставить в док.
Началась откачка воды. Док нужно было осушить полностью, чтобы при наименьшей осадке он мог пройти через бар. Время тянулось медленно.
Когда осадка дока уменьшилась до 2,5 метра, начали трещать шпангоуты. Дело в том, что с уменьшением осадки увеличивается килевая качка. Волнение уже превышало три балла, стрелка прогиба дока достигла одного метра.
К счастью, вражеская авиация нас не беспокоила. Волнение же доставило большие неприятности: лопнули два шпангоута. С большим трудом док отбуксировали на свое место. Небольшие повреждения в его корпусе удалось исправить. Были созданы условия для ремонта канлодки в кратчайшие сроки.
Использование транспортного деревянного дока для докования в открытом озере — это яркий пример самоотверженных действий ладожских судоремонтников.
Весной 1943 года военный транспорт «Стенсо» намотал себе на винт стальной трос. Маленькое происшествие привело к большой неприятности: согнулся конец гребного вала. Для ремонта линии вала транспорт пришлось поставить в Ровский док.
При осмотре линии вала мы обнаружили, что гребной вал вынимается только во внутрь корпуса. Но для этого нужно предварительно снять паровую машину. Возможностями для этого наш док не располагал. Не оказалось плавучих кранов и во всей Новой Ладоге.
Долго транспорт «Стенсо» держать в ремонте мы не могли, ибо это был единственный на Ладожском озере транспорт с грузовой стрелой грузоподъемностью до 15 тонн. Стали искать выход из положения.
При участии флагманского механика отряда транспортов 3. Г. Русакова проблему снятия вала решили просто и оригинально. В обшивке левого борта, со стороны кормы, ацетиленовой горелкой прорезали отверстие, через которое извлекли гребной вал. Затем таким же способом поставили его на место после ремонта, а отверстие заварили.
В отечественном судостроении сварка широко стала внедряться только перед войной. Кроме того, нужно учесть, что в данном случае вырезка, а затем вварка металла в замкнутый контур производились почти во фронтовых условиях.
Военный транспорт «Стенсо», отремонтированный в короткие сроки, до конца войны успешно выполнял все боевые задания.
Бывший начальник Новоладожских судоремонтных мастерских ЛВФ А. М. Мутовкин в своих воспоминаниях рассказал об очень интересном случае из практики судоремонта военных лет.
У буксирного парохода «Ардатов» снарядом оторвало всю корму, вплоть до переборки машинного отделения. Пароход затонул. Так как плавсредств не хватало, решили пароход поднять и отремонтировать. И отремонтировали самым оригинальным образом.
На Ладожском озере плавал пароход «Баку», однотипный с «Ардатовом». Когда затонувшее судно подняли, оба парохода одновременно поставили в док. «Баку» служил образцом. С его кормовой части снимали шаблоны и по ним сразу же делали детали для «Ардатова». Таким способом полностью изготовили новую кормовую часть парохода «Ардатов» вместе с гребным устройством. Пароход плавает и по сей день.
Весь период войны узким местом судоремонта на Ладоге был недостаток доков. Над этим вопросом бились все инженеры флотилии. Один Ровский док не мог удовлетворить нас. А постройка нового дока, помимо больших капитальных затрат, отняла бы много времени.
В Новой Ладоге на Староладожском обводном канале, у самого выхода канала в реку Волхов, находились шлюзы. И вот флагманский инженер-механик отряда транспортов 3. Г. Русаков предложил использовать камеру выходного шлюза как док для мелкосидящих судов. Построили плавучий деревянный батопорт, перекрывающий доступ воды в камеру. Вскоре флотилия обогатилась сухим доком. Этот док сослужил хорошую службу.
Я привел лишь несколько примеров из деятельности ладожских судоремонтников. Но и по ним читатель может судить, какие огромные усилия предпринимали люди, чтобы быстро ремонтировать корабли героической Ладоги.
Вместе с флотилией
Полковник медицинской службы в отставке И. Н. ТОМИЛИН
Иван Николаевич Томилин с начала Великой Отечественной войны участвовал в боевых действиях Чудской флотилии. В августе 1941 года он был назначен флагманским врачом Ладожской военной флотилии.
На Ладожскую флотилию я прибыл в августе 1941 года. Еще не кончилось лето, но люди, казалось, не замечали ни яркого солнца, ни теплого морского ветра, ни зелени садов… Всех занимало одно: близко враг!
Штаб, который тогда находился в Шлиссельбурге, жил беспокойной жизнью. Представление начальнику штаба заняло немного времени: телефонные звонки, доклады оперативных работников ежесекундно отвлекали его.
— Включайтесь, доктор, в руководство медицинской службой. Ознакомьтесь с обстановкой и действуйте, — коротко сказал начальник штаба.
А так как обстановку в общих чертах я узнал в ожидании приема в штабе, то сразу же поспешил в госпиталь. Располагался он в больнице водников Северо-Западного речного пароходства. Шел я туда и думал: как встретят, как примут?
Вот и госпиталь. Очень меня обрадовала встреча со старым знакомым по службе на Тихоокеанском флоте П. П. Певневым. Здесь он был начальником хирургического отделения. И то, что уже на второй день коллектив медицинских работников знал обо мне все, конечно же, работа Павла Петровича. Одним словом, меня приняли…
Начались напряженные фронтовые будни. 30 августа противник вышел на левый берег Невы в районе Ивановских порогов. Это уже недалеко от Шлиссельбурга.
Начальник штаба флотилии приказал свернуть госпиталь, погрузить его на санитарные суда «Володарский» и «Урицкий». На излечении в госпитале в тот момент было 250 человек.
В районах Синявина и Ивановских порогов шли ожесточенные бои. Поступало много раненых. Это вынудило нас 1 сентября снова развернуть госпиталь в новом большом здании школы. Разгрузили «Володарский». 100 раненых в один вечер эвакуировали на правый берег Невы.
В ночь на 3 сентября 218 раненых эвакуировали на различных судах по Новоладожскому каналу в Сясьстрой.
3 сентября санитарный транспорт «Урицкий», взяв на борт 159 человек, отправился в Новую Ладогу. На другой день туда же ушел «Володарский».
Эвакуация раненых была весьма своевременной мерой. 6 сентября 36 бомбардировщиков противника тремя эшелонами нанесли удар по Шлиссельбургу. Пожары и руины, разрушенное здание штаба флотилии — таким предстал перед нами город после налета.
Раненые беспрерывно поступают в госпиталь и городскую больницу. Руководство больницей, организацию хирургической помощи и эвакуацию раненых взяла на себя медицинская служба флотилии. Группу фельдшеров и медсестер мы направили в город для сбора пострадавших и оказания им первой помощи на месте.
