Робин Мур - Зеленые береты
Окруженные облаком зловония, они уходили прочь от города. Медленно ехавшая арба скрипела на все окрестности, каждый обгонявший их грузовик или бронетранспортер действовал им на нервы. Если бы Во не удалась его роль, то в любую минуту за ними могла показаться погоня.
Уже стемнело, но на дороге все еще было много машин. Они не могли вытащить Ти из ящика, бросить арбу и потащить его на себе.
Через два часа после выезда с фермы они свернули к развилке, которая вела к горам. Но вынуть Ти из арбы так и не представлялось никакой возможности. По дороге катили повозки, шли люди, сновали машины – все старались поскорее выйти или войти в город, до наступления комендантского часа.
Впереди по дороге показались фары встречной машины, прыгавшей на неровностях. Де Порта невозмутимо гнал буйвола, надеясь, что автомобиль проскочит мимо. Но тот внезапно развернулся и остановился, перегородив дорогу. Это был старый французский джип, на заднем сиденье два офицера и солдаты. Один из солдат выпрыгнул на дорогу и встал перед Де Порта.
Де Порта молил Бога, чтобы Смитт выполнил его просьбу и организовал новую базу. Он невольно покосился на фальшивую бородавку с ядом.
Оссидиан стоял рядом как вкопанный, освещаемый подфарниками джипа. Если их примутся обыскивать, то будет невозможно объяснить, откуда взялись несколько пачек денег, которые он получил от Тона за продажу золота.
Солдат по-вьетнамски поинтересовался, почему Де Порта так поздно на дороге. Де Порта разразился речью на тайском, то и дело показывая на холмы. Солдат повернулся к офицеру и спросил, что же делать с этим грязным муа, который окажется на дороге и после наступления комендантского часа. Де Порта воткнул палку в месиво на арбе и принялся размешивать содержимое, беспрестанно болтая на тайском и то и дело тыча пальцем в поля, в холмы и горы.
Солдат шарахнулся назад, когда его обдало зловоньем. Офицеры принялись по-черному крыть этого паршивого тая с его буйволом и арбой. Солдат забрался в машину, и водитель, не дожидаясь, пока он захлопнет дверцу, рванул джип с места и понесся прочь, обдав Де Порта и Оссидиана волной гальки из-под колес.
Минут пять Де Порта с Оссидианом переводили дух, затем опять двинули на север. Прошел еще час, когда наконец один из таев с восторженным воплем указал на поворот, который им был нужен.
Таи, прибавив шаг, двинулись по тропе вперед. Де Порта, старательно погоняя буйвола изо всех сил, едва за ними успевал. Сумерки сгустились, но появившиеся на небе звезды все-таки освещали путь. Через три часа тропинка оборвалась перед джунглями у подножия гор. Де Порта распряг буйвола, несколько раз шмякнув по крупу вонючей палкой, прогнал его. Палку же зашвырнул далеко в кусты. Затем они вытащили из ящика слабо постанывающего пленника.
Из темноты появилось четверо таев с сержантом Пьероу. Тот невольно выругался, почувствовав зловоние, и, стиснув зубы, присел возле тела Ти. Подсвечивая себе фонариком, он поднял веки, потом пощупал пульс, прислушался к дыханию и поднялся.
– Похоже, что все о'кей, сэр. Думаю, можно дать ему вторую дозу.
– Валяй, – скомандовал Де Порта.
Медик вынул подготовленный шприц из кармана и воткнул в вену.
– Теперь он проспит до утра. Потом мы его разбудим, выгоним на физзарядку, дадим поесть.
Ти привязали к носилкам, и группа двинулась в горы. Они останавливались на отдых каждый час. Чем круче становилась тропа, тем чаще носильщикам приходилось менять друг друга.
К утру они поднялись довольно высоко и находились милях в пятнадцати от базы. Под лучами солнца Ти начал ворочаться и стонать на носилках. Не обращая внимания, Де Порта подгонял носильщиков до тех пор, пока Ти вдруг с криком не принялся метаться с такой силой, что носилки едва не вырвались из рук.
Де Порта подбежал к нему.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил он губернатора весело по-вьетнамски.
Ти злобно зыркнул глазами, попытался вырваться из веревок, но узлы держали крепко, и он затих.
– Вы все умрете, – выдохнул он.
Он почувствовал вонь засохшего дерьма и весь скривился, едва не вырвав.
– Развязать его, – приказал Де Порта.
Ти бесцеремонно вытряхнули на землю. Он медленно поднялся на трясущихся ногах. Де Порта предложил ему плитку шоколада, Ти связанными руками выбил ее на землю. Де Порта пожал плечами.
– Сэр, – заговорил Оссидиан. – Мы переправим его только завтра. – До нашей базы еще шесть часов. Можно нам с Фрэнчи потолковать с ним здесь? Мне надо много чего узнать.
Де Порта поразмышлял над просьбой Оссидиана.
– Этого не было в наших планах. У наших контрразведчиков самые совершенные методы допроса. Мы получим всю информацию, которую им удастся выбить из него. Наши кустарные методы допроса, Оссидиан, могут все испортить. Я уверен, ему еще не приходилось исполнять роль допрашиваемого.
Едва веря собственным ушам, Ти вдруг понял, что эти грязные муа вроде бы разговаривают на английском. Это его серьезно встревожило. Сообразив, что речь идет о его судьбе, он прекратил бросаться угрозами.
Оссидиан неохотно согласился с решением командира. Де Порта подошел к пленнику.
– Ну вот, Ти, – заговорил он по-вьетнамски. – Нам предстоит долгий путь. Либо ты пойдешь сам, либо мы понесем тебя на носилках. Мы и волоска не тронем на твоей голове, пока. Но если нам придется нести тебя, то мы вынуждены будем дать наркотик. Решай сам. Если же ты захочешь идти и будет казаться, что ты нарочно нас задерживаешь, то носилки и наркотик. Понял?
Ти угрюмо обвел взглядом Де Порта, Оссидиана, Пьероу. Он молчал. Де Порта, взглянув на поднявшееся солнце, потерял терпение:
– Фрэнчи...
Медик тут же открыл аптечку и вынул шприц. Ти побледнел.
– Я пойду сам.
– Тогда подбери шоколад и ешь. Силы тебе пригодятся.
Ти глянул Де Порта в глаза, потом нагнулся, подобрал плитку и в два счета проглотил ее, давясь и икая. Де Порта кивнул и махнул остальным.
– Всем перекусить. Я хочу добраться до площадки до темноты.
За исключением двухчасового отдыха, они непрерывно двигались весь день. В четыре часа их наконец окликнул часовой из передового охранения. Через двадцать минут они прибыли на большую прогалину возле плато. Там их поджидал Родригес с отделением тайских солдат. Рядом были разложены большие квадратные брезентовые мешки.
– Мадре мио, я учуял ваш запах еще полчаса назад, – воскликнул Родригес весело.
Оссидиан угрожающе придвинулся к сержанту, который поспешно отступил.
– Эй, ну-ка стой на месте! Я тебя хорошо услышу и отсюда.
– Привыкнешь, – встрял Фрэнчи. – Ты еще не видел нашего пленника.
Вывели Ти, и Родригес поспешно отодвинулся еще дальше. Де Порта бросил команду тайцам, и они быстро привязали губернатора к дереву, усадив его так, что он обнимал ствол руками.
– Ну, пока еще светло, давайте распакуемся, – решил Де Порта.
Родригес, Пьероу, Оссидиан вскрыли мешки, вывалив содержимое на траву. Родригес поднял плотный комбинезон.
– Вы хотите одеть это сегодня, сэр?
– Да, чтобы убедиться наверняка, что он хорошо сидит на мне. Не хотелось бы неприятностей после всего, что нам пришлось пережить.
Де Порта велел привести Ти.
– Слушайте внимательно, мистер Ти. Здесь в горах очень холодные ночи, а нас очень волнует ваше здоровье. Нам не хотелось бы, чтобы вы простудились, и мы дарим вам теплый костюмчик.
Губернатор с удивлением оглядел разложенные на земле вещи.
– Быстро, быстро, вот этот комбинезон, – велел Де Порта.
Однако Ти все еще колебался.
– Чего вы ждете? Хотите, чтобы мы на вас надели сами? – резко спросил Де Порта.
Медленно с помощью Родригеса и Оссидиана Ти влез в комбинезон, просунул руки в рукава. Родригес осмотрел комбинезон со всех сторон, подергал за прошитые лямки. Оссидиан подал желтый шлем.
– Давай убедимся, что это тоже подходит.
Родригес подтянул ремешки шлема, пока не убедился, что он прочно сидит на голове пленника.
– Все готово, сэр.
– Прекрасно. Теперь передохнем до рассвета. Нас здесь четверо американцев. Каждому придется дежурить по два часа. Я беру утреннюю вахту с четырех до шести. Авиация прибудет в шесть тридцать.
В пять тридцать утра Де Порта, не спускавший глаз с мирно дрыхнувшего пленника, разбудил сержантов.
– Давайте, просыпайтесь. Займитесь установкой небесного крюка, – велел он.
Пользуясь фонариками с белыми фильтрами, дававшими более рассеянный свет, сержанты открыли еще два брезентовых мешка. Они выложили на траву полиэтиленовое полотно, большой моток нейлоновой веревки и тяжелый баллон с гелием. Родригес накрутил конец шланга на баллон, открыл вентиль, и полиэтиленовое полотно начало распухать прямо на глазах, приобретая очертания дирижабля с четырьмя стабилизирующими плоскостями.
