Игорь Берег - Приказ есть приказ
— А как далеко до лаборатории и что там находится? Какой-нибудь приметный ориентир?
— О, брат! — поднял указательный палец вверх Сидихин. — Там очень приметный ориентир! Церковь, в которой крестили всех анголан, увозимых в рабство. Не могли работорговцы язычников везти, вот и крестили насильно. Правда, это черт знает когда было, и сейчас церковь, естественно, не функционирует. Лагерь юаровцев одним краем примыкает к ней. Вот, смотрите карту!
Он расстелил бумажный лист на песке. Карта была португальской, очень подробной.
— Здесь, к северу, протекает река Лонжа. Примерно в десяти километрах от ее устья и находится эта церковь. А тут расположен лагерь.
— Так что, пешком придется по лесу переться? Транспорта нет, кроме «лендровера». Унитовские грузовики не починили.
— Не придется. Устроим морскую прогулку. Перед рассветом к Порту-Амбуин подойдет катер ангольских пограничников. Но экипаж там будет наш. Этим катером нас перебросят к устью и даже немного дальше. А потом все же придется пешком. На катере до церкви добираться опасно, обязательно засекут.
— На те самые легкие катера не напоремся?
— Нет, судно приходит в начале месяца. Сейчас середина, так что катеров не будет.
— Что за охрана у лаборатории?
— Достаточно серьезная. Во-первых, подходы заминированы. Во-вторых, в лесу, на наиболее вероятных путях подхода противника установлены камеры наблюдения. И, в-третьих, уже на ближних рубежах устроено несколько дотов с пулеметами и прочей гадостью. Вот план лагеря, Василич передал.
На листке бумаги были нарисованы несколько прямоугольников, один из них отмечен крестиком. Надо полагать — лаборатория. Ничего примечательного, похоже на какое-нибудь миссионерское поселение, такие в Африке встречаются. Может быть, поэтому база до сих пор и не была обнаружена?
Но вот рядом, оказалось, притаилась небольшая фунтовая взлетно-посадочная полоса, а по периметру стояли четыре кружочка — доты. Точками отмечались камеры наблюдения.
— Ничего себе, крепость! А почему против лаборатории не бросить регулярные войска? Да раздолбать там все предварительно артиллерией!
— Не подходит, — вздохнул Сидихин. — Сотрудники лаборатории немедленно уничтожат всю документацию, вообще все доказательства их деятельности, а потом и лагерь могут взорвать к чертям собачьим! Пусть, конечно, взрывают, однако наша цель не только ее уничтожить, но и добыть сведения о ведущихся там работах. Надо же знать, как далеко они зашли в своих исследованиях.
— Зачем, елки-палки?! Нам, что ли, это оружие нужно?
— Не нужно оно, что ты привязался? — начал закипать Герман. — Но ученым нашим интересно знать, что юаровцам и американцам удалось сделать в этом направлении. А, кроме того, есть приказ и нам его необходимо выполнить! Приказы не обсуждаются!
Он перевел дух, справляясь с раздражением.
— Все ясно? Тогда возвращаемся в отель и начинаем подготовку!
— Еще пара вопросов, если можно.
— Ну, давай. Только если ты опять…
— Нет, нет! Что можно сообщать бойцам? И второе. В какой мере кубинские товарищи участвуют в операции?
— Бойцам все подробности докладывать необязательно. Есть юаровская и унитовская база, ее необходимо уничтожить. Все. А кубинцы участвуют в операции на таких же правах, что и вы. То есть сейчас вы единый отряд. По-моему, вы все прекрасно сработались.
Серхио, терпеливо молчавший до сих пор, улыбнулся.
— По-моему, тоже.
Они поднялись, но, прежде чем уйти с пляжа, Евгений не утерпел и задал еще один вопрос:
— А что будем делать с учеными из лаборатории?
Сидихин глянул на него, как на идиота.
— Не понимаю вопроса. Ты первый год в СОБе? Есть же приказ: лабораторию уничтожить! Нужны комментарии?
Евгений покачал головой. Какие уж тут комментарии? Взорвут все вместе с людьми. Ведь указаний по эвакуации персонала не поступило. Если бы не результаты работ ученых, эту операцию можно было и не начинать. Поднять в воздух бомбардировщики и проутюжить церковь вместе с подземной лабораторией. Все понятно. Конечно, руководство в Москве беспокоили возможные последствия этих научных разработок. Но еще больше интересовали достижения юаровцев и американцев в области генетики.
Глава 16
Занятия инструкторов из группы Миронова с кубинцами отменили. Всех собрали в столовой, и Сидихин сжато и четко, по-русски объяснил подробности предстоящей операции. Именно так, как предложил. То есть предстоит уничтожить секретную базу УНИТА и ЮАР. Евгений перевел его слова для кубинцев. В зале поднялся довольный шум. И кубинцы, и советские уже засиделись без настоящего дела и сейчас откровенно радовались. Не привыкли валять дурака и просто нести караульную службу, разбавляя ее хотя и интересными, но всего лишь тренировками.
Тибурон велел принести все оружие и снаряжение, что привез с собой Сидихин. Имелось несколько винтовок с оптическими прицелами, пара пулеметов, гранатометы, большое количество коробок с пластиковой взрывчаткой, принадлежности к ней, портативные рации. Касок и бронежилетов не было. Слишком неповоротливым становится человек в этих накидках, наполненных стальными и титановыми пластинами. Конечно, существовали отечественные и зарубежные разработки кевларовых бронежилетов, прочных, легких и удобных. Но стоили они пока сумасшедших денег, и на такие траты руководство СОБ не пошло даже ради важнейшей операции. Офицерам и еще нескольким бойцам Сидихин почти торжественно вручил по «беретте-92» с глушителем. Сказал, словно извиняясь:
— Можно было и наши ПБ, но уж больно громко лязгают, заразы!
Оруджев и двое кубинцев получили СВД, но не обычные «снайперки». У этих винтовок на концах стволов тоже имелись глушители. Боря тут же забрал кубинских коллег, и они отправились на крышу отеля — пристреливать оружие. Оттуда это можно было делать практически незаметно, если стрелять в сторону моря, например, по кокосовым орехам на пальмах.
Остальные разбились на группы. Со взрывниками занимался Мишка Штефырца, объясняя достоинства и недостатки пластида, приемы работы с ним. Толик Монастырев забрал несколько человек в спортзал, где уже установили щиты для метания ножей, и приступил к тренировке. Он давно выделил самых способных в этом виде боевых искусств. Глушители глушителями, но в предстоящем деле точно летящий нож мог в определенный момент стать эффективнее пули.
А Леня Шишов, как самый сведущий в технике, стал объяснять, как работать с портативными передатчиками.
Сидихин ушел опять связываться с Луандой.
В общем, все занимались делом. Кроме Тибурона и Миронова. Они послушали объяснения Штефырцы, поучаствовали в тренировке Монастырева, сами пару раз метнули польские ножи в цель, а потом поднялись на крышу. Негромкие щелчки выстрелов почти не были слышны. Ас пальм, растущих у береговой полосы, то и дело срывался очередной кокосовый орех и с глухим стуком падал на землю. Снайперы лежали у края крыши.
— Командир! — сказал Шишов, оборачиваясь к подходящему Миронову. — Взгляни на небо! Кажется, дождь будет!
И действительно, со стороны моря по небу еще совсем безоблачному и голубому почти до белизны, надвигались тяжелые черные тучи.
— Сезон дождей начинается, — сказал Серхио. — Теперь будет поливать и день, и ночь, причем как из бочки. Надо срочно отозвать часовых с постов, иначе утонут. Унитовцы в такую погоду на город точно не полезут.
— Оч-чень вовремя, — процедил Евгений. — Как раз погодка для операции. — Под африканские ливни он еще не попадал, но много слышал о них. Вода со страшным грохотом рушится на землю стеной, и уже в трех метрах ничего нельзя разглядеть. По лесам передвигаться практически невозможно. Но и на дорогах картина всего на чуточку лучше. Машину запросто может свалить в кювет несущимся потоком или забросить в глубокую канаву, промытую этим потоком в красной земле.
— Дотянули! Ну что бы им раньше хоть на пару дней все затеять!
— Не переживай, — тронул его за рукав кубинский капитан. — Долго идти не придется, раз нас на катере подбросят. А в ливень он сможет незаметно подняться по реке дальше, чем предполагалось. И не забывай, юаровские часовые в таких же условиях. Значит, ничего не видят и не слышат.
— Слабое утешение, — сказал Евгений. — Но в чем-то ты прав. Ладно, все равно деваться некуда. Где наша не пропадала!
— И там пропадала, и тут пропадала! — жизнерадостно откликнулся Шишов. — Командир, хочешь чуток пострелять?
— А давай! — согласился Миронов, и они с Тибуроном, улегшись рядом, стали азартно, но бесшумно палить по свисающим у самых макушек пальм недозрелым кокосовым орехам.
Сидихина сообщение о том, что надвигаются дожди, даже порадовало. Он был полностью согласен с Тибуроном.
— Это и требовалось для полного ажура! Будет, естественно, тяжело. Придется потрудиться. Ничего, справимся. На то мы и солдаты. Но еще тяжелее будет нашим противникам. Дождики здесь, конечно, знатные, водой корову может унести. Однако мы не коровы, мы быки. Будем упираться ногами и рогами. И «языков» можно взять.
