Масатаке Окумия - Зеро! История боев военно-воздушных сил Японии на Тихом океане. 1941-1945
Многие заводы после долговременных мер по рассредоточению наиболее ценного оборудования сейчас оказались в положении не лучшем, чем до рассредоточения. «В-29» без передышки буквально выслеживали каждое их перемещение. Как только новые заводские цеха обосновывались на своем новом месте, так тут же на них сыпались бомбы. Заводское руководство сломя голову бросалось на поиски новых площадок и пыталось укрыться в заводских корпусах, окруженных крутыми горными склонами, или размещало наиболее важное оборудование в бомбоубежищах, вырытых в горах. В конечном итоге план рассредоточения оказался полностью провальным. В тот момент, когда мы крайне нуждались в оружии, наш промышленный персонал занимался тем, что выискивал в горах новые площадки для цехов. Опустошение в Японии росло день за днем, поскольку к «В-29» в ежедневных налетах на нашу отчизну присоединились дальние истребители наземного базирования и полчища морских истребителей и бомбардировщиков.
Это падение производства истребителей напрямую ослабило нашу оборону от вражеских истребителей и бомбардировщиков. Это особенно относилось к борьбе с армадами четырехмоторных «В-29». В самый ранний период налетов «суперфортресс» наши истребители нанесли вражеской авиации тяжелый урон, но к маю нам так не хватало истребителей, что «В-29», неуклонно растущие численно, почти без помех бороздили воздушный океан. В результате вражеских налетов и нашего хаотического рассредоточения заводов производство самолетов упало до критического уровня, о чем свидетельствует следующая таблица:
Пик месячного выпуска фюзеляжей для армии был достигнут в июле 1944 года, когда был произведен 1331 самолет, а для флота – в ноябре 1944 года при общем производстве 1260 самолетов. Пик производства авиадвигателей «Мицубиси» для армии был достигнут в сентябре 1944 года – 980 двигателей. Месяцем раньше компания произвела наибольшее количество двигателей для флота – 961. Сюда не входят фюзеляжи, произведенные авиакомпанией «Хитачи» (которая выпускала небольшой процент морских самолетов), и «Маньчжурской авиакомпанией», которая производила от 10 до 15 процентов от всех фюзеляжей для армейских самолетов.
Резкое падение производства, наблюдавшееся в конце 1944-го и в 1945 году в огромной степени повлияло на нашу оборону от надвигавшегося врага, на нашу способность перехватывать вражеские истребители и бомбардировщики, бродившие в небе над Японией. Основными причинами для этого внезапного упадка в производстве были, конечно, тяжелый ущерб, нанесенный бомбардировщиками «В-29», и последствия токайского землетрясения. Однако, кроме этих двух причин, на выпуск самолетов косвенным образом влияли и другие факторы, в том числе и те, что имели место еще до первых налетов «В-29» на наши города. В значительной степени сказались трудности в снабжении некоторыми видами важных материалов, в частности авиационным бензином. С тех пор как вражеские субмарины, самолеты – постановщики мин, патрульные бомбардировщики, ударные авианосные группы и надводные корабли прочно перекрыли морские пути в южные территории, от ресурсов которых мы так зависели, конец войны стал отчетливо виден. Эта изоляция Японии от источников сырья повлияла на потерю нами господства в воздухе над жизненно важными морскими дорогами на юг. В конечном итоге вражеское давление путем бомбежек стало настолько тяжелым, что наши военно-воздушные силы оказались бессильны против американских подводных лодок и морской авиации, так же как и против «В-29».
Этот паралич морских путей, от которых зависело само существование Японии, привел к полной изоляции страны. Ущерб от воздушных налетов в совокупности с лихорадочной переброской материалов, еще имевшихся внутри Японии, привел наш транспорт в состояние хаоса. Из-за трудностей при транспортировке и потерь сырья наши заводские авиаконвейеры стали двигаться с черепашьей скоростью. Более того, те самолеты, которые нам удавалось собрать с такими трудностями, обладали худшими характеристиками, чем обычно, потому что применение материалов более низкого качества влияло на летные характеристики и увеличивало время на обслуживание и технический контроль. Важное оборудование слишком часто отказывало, и наши летчики проклинали самолеты, которые постоянно их подводили, как только мы начинали атаковать огромные вражеские воздушные флотилии.
Еще до того, как мы осознали, в каком хаотическом состоянии оказалась наша авиапромышленность, наша индустрия провалилась в такую пропасть, что казалось, выбраться оттуда уже невозможно. Ситуация ухудшалась еще и потому, что большая часть рабочих, занятых в авиапромышленности, были неквалифицированными, поскольку их направляли прямо с улицы посредством законов о призыве на военную службу. Пока индустрия погружалась в море безнадежного хаоса, военные власти требовали новых модификаций боевых самолетов. Нам еле удавалось выпускать базовые модели, не говоря уже о переделках частично законченных самолетов.
Но беды не кончались и на этом. Как только ограниченное число самолетов сходило с работавших с перебоями конвейеров, многие их них оставались на земле, в то время как другие отправлялись в короткие и зачастую бесцельные полеты. Сказывалось полное отсутствие бензина, из-за чего эти машины могли взлетать на очень короткое время. Даже в испытательных полетах самолеты могли встретиться с вражескими истребителями или бомбардировщиками, которые ежедневно подавляли наше слабое сопротивление и летали там, где желали. После взятия противником Марианских островов вся авиапромышленность работала под сенью неминуемого поражения. К маю 1945 года, то есть за несколько месяцев до капитуляции Японии, мы уже потеряли надежду на рост производства. Личные усилия уже потеряли смысл, потому что заводы находились в критической ситуации из-за отсутствия запасных частей и материалов. Атомные бомбардировки Хиросимы и Нагасаки не добавили абсолютно ничего нового в полный развал нашей экономики. Он произошел задолго до 5 и 9 августа 1945 года.
Надо сказать, что летчики не прекращали попыток если ни количеством, то качеством преодолеть пропасть между американским и нашим воздушными флотами. В последние месяцы войны японские инженеры лихорадочно трудились над реактивными двигателями, управляемыми ракетами, ракетными перехватчиками и подобными проектами. Япония поздно приступила к этим работам, а американские специалисты позднее оценили наши достижения с учетом позднего начала и непрекращавшихся потерь наших самолетов как «изумительные». Необходимость торопиться, естественно, привела к появлению в новой технике неизбежных технических дефектов. Обладая временем, мы могли бы устранить эти дефекты и успешно разрабатывать новые реактивные и ракетные аппараты и снаряды. Конечно, времени нам не хватало.
Когда оккупационные войска высадились на японскую землю, вражеские офицеры технической разведки вскоре появились в наших научно-исследовательских центрах. Особое внимание они уделяли научно-исследовательскому центру морской авиации в Йокосуке, где велась наиболее интенсивная работа над авиапроектами. Обстановка, в которой мы встретились с американскими специалистами, была не из тех, которыми можно гордиться, потому что к тому моменту наши ведущие исследовательские объекты представляли собой нагромождение тонкостенных деревянных оштукатуренных домов. Из-за отсутствия ремонта зеленая и коричневая камуфляжная окраска то тут, то там шелушилась на изрешеченных пулями ангарах. Самолеты, остававшиеся на поле, были в ужасном состоянии и давным-давно нуждались в техническом обслуживании. Многие из самолетов носили шрамы от пуль и снарядов – результаты обстрела американскими истребителями. На земле в беспорядке лежало оборудование, оставленное удрученными инженерами и экипажами самолетов.
Впрочем, многие наши исследования велись под охраной в известняковых холмах Йокосуки. Там в подземных камерах мы создали самолетные ангары, мастерские, сборочные линии, склады и жилые помещения. Подземные цеха в действительности стали настоящими опытными авиазаводами.
И здесь также были очевидны бедность и разложение перед лицом безнадежной борьбы, потому что когда-то эффективные и аккуратные мастерские уступили место грязи и беспорядку. Наша работа была парализована и, поскольку поражение становилось все более неизбежным, велась наобум. Потеря вспомогательных элементов, механизмов и жизненно необходимых материалов привела к тому, что наши техники были вынуждены изготавливать точные детали вручную на верстаках, кропотливо изготавливая тысячи мелких деталей оборудования, которое идет на сборку современного самолета.
Таково было инженерное и техническое состояние японских военно-воздушных сил, которые всего лишь четыре года назад доминировали над просторами в более чем семь тысяч миль в Тихом и Индийском океанах.
