Инсаф Давлитов - Чеченская пыль
Предположим, можно людей отбить. Да нет, нереально это… Вокруг не кино идет, а настоящая военная работа со своими проблемами и подводными камнями. Противник тоже не лыком шит, с кондачка его не возьмешь, как думали многие в начале боевых действий. Всю жизнь горцы бандитизмом занимались, далеко не школьники.
А впрочем… Чем черт не шутит? По большому счету, парень дело вещает.
Если в верхах людей не ценят, можно хоть на своем уровне за них постоять. Знать бы только их местонахождение и насколько силен враг.
Неожиданно для себя капитан начинает разговаривать с Ильдаром на равных:
— Сам об этом думаю. Только как?
— Если вы не поможете, я один пойду. Возьму тесак, которым здесь дрова рубят, и уйду.
Капитан хмыкает. Дурак, сумасшедший, герой? Или всего понемногу намешано? Что им движет? Зачем лезет на рожон? И почему он, офицер, идет навстречу сомнительным желаниям рядового?
— Не дури! Эту местность месяцами можно прочесывать. А ну постой-постой… — Капитан прищуривается. — Есть рядом старец один.
Говорят, много всего знает. Если поможет, мы ту банду накроем.
И тут до капитана доходит. У парня есть стержень. Таких людей видно сразу, и им безоговорочно веришь. Потому что сам такой.
Неравнодушный, прямой, боящийся только бесчестия. В жизни таким сильно достается. На войне же им цены нет.
15
Старик живет в развалинах близлежащего аула. Откуда он пришел в мертвое селение, не знает никто. Пробавляется охотой, ведет натуральное хозяйство.
В деревню бойцы входят осмотрительно, изготовившись к немедленному открытию огня. По ходу движения берут на прицел возможные огневые точки, тыл прикрывает пулеметчик. Вдруг за прошедшее время духи здесь гнездо свили? Навалятся внезапно и замесят, не то что «мама» сказать, моргнуть не успеешь. Но все спокойно.
Вот и землянка единственного жителя. Рядом с ней ухоженный огородик.
Именно с него вэвэшники постоянно покупают зелень, так и спасаются укропом и петрушкой от авитаминоза. Торчит на иссушенной жерди одинокий скворечник. Заслышав шум двигателя, старец выходит на улицу.
— Здравствуйте, — приветствует хозяина капитан. — Вот, проведать пришли.
На старике латаный-перелатанный ватный халат, седую голову венчает круглая шапочка-тюбетей. Вроде и знакомы уже не первый день, но зоркие глаза все равно внимательно ощупывают военных.
— Проходите, — наконец приглашает он. По-русски говорит чисто, без акцента. Наверное, служил в Советской Армии, потом строил города-поселки в необъятной тогда стране, поднимал целину.
В землянке капитан раскладывает на низеньком столике привезенные подарки: сухари, тушенку, чай, сахар, соль, спички, немного спирта.
Настоящее богатство для тех, кто живет в отрыве от цивилизации.
— Сегодня бой был за моим участком, — говорит капитан. — Разгромлена колонна, наши люди в плен попали. Помощи у тебя просим. Подскажи, где сейчас тех пленных искать.
Старик медленно перебирает четки. Невидящим взглядом смотрит сквозь собеседника. Что в душе у этого провидца, живущего бирюком? Не угадаешь. Хоть и продает вэвэшникам результаты своего труда с огорода, не прост старик.
— Если я вам помогу, снова может кровь пролиться. Ни к чему это.
Пусть все идет своим чередом.
— Там девушку схватили молодую, — произносит капитан. — Помоги, отец. Нам, мужикам, на роду написано тяготы выносить. А она, она чем провинилась?
— И что же вы женщин на войну таскаете? — вопрошает старец.
Ответить ему нечего. Так сложилось. Аксакал прикрывает глаза. В землянке повисает долгая тишина. Капитан терпеливо ждет. Может, и повезет. Даст старик наводку на своих единоверцев, рубящихся за деньги. Его ведь тоже женщина родила.
— По лесу девушку ведут, в безымянный аул на той стороне возвышенности, — через добрые полчаса сообщает старик. — И остальных пленных тоже. О Гиблой лощине слыхали? Будут там через день, к следующему вечеру.
Командир вэвэшников не перебивает. Отделять зерна от плевел будут потом. Пока нужна хоть какая-то зацепка.
— Ваши враги уже разошлись, — продолжает провидец. — Пленных пять человек, их ведут десять охранников. Не трогайте никого. Предложите жизнь в обмен на пленных. Они согласятся. Все запомнили? Убьете охранников — не будет вам здесь удачи.
Слишком все просто получается. Есть ли вероятность ошибки в необъяснимых технологиях провидца? Офицера обуревают множество мыслей, но он продолжает почтительно молчать. Расскажешь кому потом, не поверят, что за разведданными к ясновидящему ходил. Или ненормальным сочтут. Может, так оно и есть. Все тут немного психами стали.
— Вижу, что медик она. Потому и помогаю вам.
— Спасибо большое, отец, — благодарит капитан. — Ты ведь охотник? И СКС у тебя вроде имеется?
— Да, есть у меня такой карабин, — подтверждает старик.
Капитан вытаскивает из разгрузки автоматный рожок и отщелкивает хозяину дюжину армейских патронов:
— Спасибо, отец, пойдем мы.
— Бывайте, — прощается старец. — Как-нибудь зайду к вам, зайцев принесу.
Зайцы — это хорошо, отстраненно думает командир. Не все же время тушенкой и солониной питаться. Иногда и свежатинка не помешает.
16
Всю дорогу до ВОПа лицо капитана непроницаемо. Людей нужно выручать, это ясно. Обрыдло уже все это бессовестное предательство своих своими. Если информация, полученная от старика, достоверная, тогда…
А если нет? Как проверить? Черт возьми, опасно это, но, видимо, придется разбираться по ходу дела. Командир вертит ситуацию с пленными и так и сяк. По всему выходит, что просить помощи у вышестоящего начальства бесполезно. Там замотают вопрос, время уйдет, пленные сгинут. А было бы неплохо принять из резерва дивизии три БТРа и солдат, чтоб в глазах зарябило от камуфляжа. Но… В этой авантюре надо надеяться только на свои силы. Как тогда, в Грозном, во время захвата боевиков для обмена на тела своих павших.
— Приходила вертушка, — докладывает ему замком. — Убитых забрали. С ними отправили и выживших. К Гизатуллину четверо вышло. Совсем никакие, но двоих раненых все-таки приволокли.
— Что в захваченном селе?
— Подошла рота из районной комендатуры. Боевики рассеяны. У наших потерь нет.
Вот так вот. Практически никогда не воевавшие командачи благополучно дошли до места назначения и даже разогнали духов, а армейской колонне, составленной из бывалых бойцов и лучше вооруженной, не повезло. Да уж, никогда не знаешь, когда придет твой черед променять короткую жизнь на вечное черное безмолвие.
— Хорошо. Строй взвод.
На пятачке перед флагштоком вытягивается личный состав ВОПа. Капитан вглядывается в подчиненных. Через неделю придет смена. Его команду снимут и выведут на отдых. Всем, да и ему тоже, хочется держаться подальше от выстрелов. Кто же из этих людей согласится пойти вытаскивать пехоту из беды?
— Нужно три добровольца на опасную операцию, — чеканит слова капитан. — Требуется перехватить банду, взявшую сегодня пленных.
Операцию проводим на свой страх и риск. Наград не обещаю.
Награды, награды… Здесь никто на них и не надеется. Солдаты и офицеры честно делают свое дело, а там — как получится. Не карьеристы, простые трудяги войны. Ордена и медали часто приходят посмертно. В качестве сувенира безутешным родителям. Лежат потом эти увесистые металлические изделия в шкатулках и красных картонных коробочках, об убитых детях напоминают.
Вышедшие из шеренги бойцы изрядно понюхали пороха. Половина из них побывала в городских боях, другие плотно поработали на зачистках.
Хорошо, что молодые не вызвались: первыми погибают неопытные. Да капитан и не взял бы их. Успеют еще навоеваться. Войны хватит на всех.
— Со мной пойдут Никифоров, Борисов и Кузнецов. Остальным — разойдись!
Командир предельно собран, стискивает погонный ремень висящего за плечом автомата. С этого момента на него ложится двойное бремя ответственности. За оставляемую «точку» и за людей, что отправятся с ним в неизвестность. Решение принято, назад дороги нет.
Названные — проверенные старые солдаты. Взять хотя бы Никифорова.
Отменный снайпер. Как-то антенну у духовского БТРа отстрелил, когда на равнинной части еще только начинали воевать. Боевики подняли свой флаг с волком и раскатывают туда-сюда. Думали Никифоров хотя бы дырок наделает в тряпке. А он взял да и завалил всю антенну целиком с двух выстрелов. Борисов с Кузнецовым тоже нехило обращаются с оружием, проверено.
ВОП ослаблять нельзя. Поэтому капитан и берет людей по минимуму. Но и это уже значительная сила. Лучше выйти вдвоем против десяти, чем одному против двоих, считает командир. Он собирает отобранную троицу в своем блиндаже. Вызывает и Ильдара:
