Леонид Рязанов - Командир гвардейского корпуса «илов»
— Ясно, товарищ генерал.
Через день Рязанов читал наградной лист на командира первой эскадрильи 800-го штурмового авиаполка капитана Малова. В нем говорилось о том, что за два последних года комэск в качестве ведущего группы совершил 80 боевых вылетов, провел пять штурмовок немецких аэродромов, где уничтожил восемь бомбардировщиков и четыре истребителя. На белгородском направлении Малов разбил 4 бомбардировщика, 2 истребителя, 17 танков, 36 автомашин, 2 орудия, 3 самоходные артиллерийские установки, взорвал 4 склада и расстрелял до 500 гитлеровцев.
Генерал еще раз перечитал скупые строчки наградного листа, и, вздохнув, подписал его.
Талант полководца
12 июля в районе Прохоровки началось ожесточенное танковое сражение, в котором участвовало более 1200 боевых машин с обеих сторон. Перед 1-м штурмовым авиакорпусом была поставлена задача — уничтожать рвущиеся вперед гитлеровские танки, громить резервы.
В этот день майор Володин, как обычно, проверил, хорошо ли настроена радиостанция его «ила», как оружейники подвесили «фабы», «эрэсы», уложили в кассеты «птабы», зарядили пушки и пулеметы.
32 самолета ждали команды Рязанова, который находился со своей радиостанцией на КП командующего танковой армией Ротмистрова.
— Вылет разрешаю! — раздался наконец в шлемофоне ведущего спокойный голос генерала. — Курс — Прохоровка.
До цели было еще далеко, но зоркие глаза Володина сразу же опознали ее по густому черному дыму — это горели танки. Он связался с КП командира корпуса:
— Цель наблюдаю. Разрешите выполнять задачу?
— Выполняйте! — последовал приказ.
Хотя штурмовики шли на приличной высоте, при подходе к цели дым застилал пилотам глаза, мешал произвести точный удар.
— Из-за сильного дыма цель не вижу, — сообщил на КП Володин, — снижаюсь.
— Правильно, — одобрил Рязанов.
Снизившись до 400 метров, летчики увидели, как перемешались на поле боя советские и фашистские танки. Легко можно было ошибиться и ударить по своим. Володин принял решение — не допустить сюда вражеские резервы.
Первую атаку провели с ходу, подавив пушечным огнем зенитное прикрытие. С каждым новым заходом штурмовиков на поле увеличивалось число горящих машин.
— Группа работает хорошо, — сообщил ведущему Рязанов. — «Хозяин» доволен.
Володин понял, что под «хозяином» подразумевался командующий Воронежским фронтом генерал армии Н. Ф. Ватутин.
И вот по радио отдан новый приказ:
— Повторите заход на цель юго-западнее Прохоровки.
Снова Володин собрал группу в мощный кулак и обрушил смертоносный груз на головы гитлеровцев.
— Задание выполнено! — доложил он. — Разрешите идти домой?
— Разрешаю. Будьте внимательны: в воздухе истребители противника.
Набрав высоту, Володин поджидал ведомых. Вдруг он увидел на западе, под самой кромкой облаков, около 50 «юнкерсов». Они шли в сторону позиций советских войск.
Решение было принято мгновенно: «напасть и расстроить их порядки. Не дать отбомбиться по нашим». — Справа бомберы! Приготовиться к бою. — Команду Володина услышали все летчики. Они уже сами видели цель и подтвердили команду ведущего.
Все 32 «ила», сделав разворот, внезапно врезались в строй немецких бомбардировщиков. Точными пулеметно-пушечными очередями они сбили 11 «юнкерсов».
Фашисты не ожидали такого маневра штурмовиков, кинулись в разные стороны, в панике сбрасывая бомбы куда попало. Потом повернули назад и стали уходить. А группа майора Володина в этой схватке не потеряла ни одной машины.
После ожесточенных оборонительных боев на Курской дуге наши наземные части приостановили наступление гитлеровцев, измотали их, а затем сами перешли в контрнаступление. Корпус Рязанова был переподчинен Степному фронту, которым командовал генерал-полковник И. С. Конев.
До 20 июля ежедневно, по нескольку раз в день, летчики полка Володина вылетали на штурмовку врага. Во время одного из полетов воздушные разведчики обнаружили близ села Борисовка, юго-западнее Белгорода, колонну танков противника, которая только что сошла с железнодорожных платформ и готовилась к маршу.
Командир корпуса поставил перед штурмовым полком задачу: с рассветом под прикрытием истребителей нанести удар по танкам.
И вот рано утром Володин поднял в воздух три свои восьмерки... Тем временем погода ухудшилась. Небо затянули облака. Пришлось снизиться до 650 метров.
Танковая колонна появилась неожиданно, и штурмовики атаковали ее. Затем повторили атаку. В местах бомбовых ударов на железнодорожных путях возникли очаги пожара, раздались сильные взрывы и повалил густой дым — горели цистерны с топливом.
После выполнения боевого задания группа возвратилась на базу. Командир дивизии подтвердил ту же цель и для второго вылета. Ведущим на этот раз Володин назначил своего заместителя по политической части майора М. М. Ушакова.
24 «летающих танка» под прикрытием «яков» снова взяли курс на железнодорожную станцию. Первая атака получилась успешной. Но на втором заходе на них неожиданно сверху свалились «фокке-вульфы». Пулеметной очередью был подожжен самолет ведущего и убит воздушный стрелок.
...Вечером командир 247-го истребительного полка подполковник Кутихин тут же, на полевом аэродроме, собрал летчиков, которые прикрывали штурмовиков. Не успели начать разбор летного дня, как из-за верхушек деревьев, стрекоча мотором, появился небольшой самолет. Он скользнул к земле и, прокатившись немного по летному полю, остановился. Из кабины выбрался стройный летчик. Стянув с головы шлем, пригладил волосы и, надев фуражку, быстро зашагал к собравшимся. Все узнали в нем командира корпуса.
— Товарищи офицеры! — но летчики и без команды уже построились в шеренгу.
Кутихин начал было рапортовать. Рязанов, нетерпеливо махнув рукой, прервал его:
— У вас что, послеполетный разбор? Вот давайте его и продолжим. Я попросил сегодня командира полка собрать вас для небольшого, но очень важного разговора. По-моему, в нем назрела необходимость. Дело вот в чем. Вы истребители. Это все знают, и никто в том не сомневается. Да, дивизия генерала Баранчука, то есть ваша дивизия, истребительная. Но, прошу понять и запомнить, входит она в состав штурмового корпуса. А если так, то главная задача ее состоит в том, чтобы прикрыть, сберечь от вражеских истребителей штурмовики. Им и без того трудно приходится. Сами, наверное, заметили, как по ним стреляют с земли все кому не лень. Иногда в такой огонь лезут, что...
— Да знаем, товарищ генерал, не первый день на фронте, — не выдержал кто-то.
Василий Георгиевич покосился в сторону говорившего и тот смущенно умолк.
— Так вот, за тех, кого собьет враг с земли, я с вас спрашивать не стану. А если потери у штурмовиков появятся от фашистских истребителей, буду рассматривать это как невыполнение приказа. Не гонитесь за числом сбитых самолетов. Для вас герой не тот, кто сбивает чужие, а тот, кто своих штурмовиков не дает в обиду. Прикрыть штурмовики, дать им работать спокойно — вот задача летчиков истребительной дивизии, входящей в состав штурмового корпуса, вот ваше главное дело.
Генерал внимательно оглядел собравшихся. Потом остановил взгляд на русоволосом, худощавом старшем лейтенанте, который сидел, низко опустив голову.
— Что повесили голову, Максимов? Сегодня у вас какой приказ был?
Старший лейтенант поднялся, теребя сильными пальцами гимнастерку:
— Прикрыть штурмовики...
— Как, выполнили этот приказ?
Еще ниже опустилась голова старшего лейтенанта:
— Нет, товарищ генерал...
— Вдвоем от четверки «фоккеров» штурмовиков прикрыть не могли. Срам! Я следил за вашим боем. Начали вы хорошо, а потом увлеклись, забыли о главном — о прикрытии штурмовиков.
— Только на минуту...
— А враг этой минутой воспользовался — и нет штурмовика. Опытный летчик, орденов вон сколько, вся грудь в них. И вдруг такая промашка. А раз виноваты — значит, будете наказаны. Командир полка, на завтра старшего лейтенанта Максимова от полетов отстранить! Учтите, в дальнейшем буду наказывать много строже. Всем понятно? Можете быть свободными.
Рязанов повернулся к командиру полка:
— Пошли, Яков Назарыч. Проводи меня до самолета.
Некоторое время шли молча.
— Как, командир, думаешь — поняли твои летуны свою главную задачу или нет?
— Поняли, товарищ генерал! Да они теперь скорее себя дадут сбить, чем штурмовики оставят без прикрытия.
— Ну-ну, в другую крайность бросаться тоже не годиться... А на Максимова наградной лист заполни — к боевому Красному Знамени. Как-никак, он сегодня двух фашистов в землю вогнал. Это у него какие по счету?
