Владимир Кофман - Карманные линкоры фюрера. Корсары Третьего Рейха
Заряжание осуществлялось при фиксированном угле возвышения, равном 2°. Максимальная техническая скорострельность достигала трех выстрелов в минуту, практическая — не более двух. Несмотря на высокую начальную скорость (910 м/с), живучесть ствола была вполне удовлетворительной — 340 выстрелов полным зарядом, то есть около 3 полных боезапасов. В соответствии с германскими тактическими установками в боекомплект входили три типа снарядов: бронебойный Pz.Gr.(Panzergranate) и два вида фугасных Spr.Gr. (Sprenggranate).
Все снаряды имели одинаковый вес — 300 кг. Бронебойный содержал 7,84 кг (2,6 %) взрывчатого вещества (ВВ) и снабжался донным взрывателем Bdz.38. Таким же взрывателем оборудовался фугасный снаряд с замедлением, снаряженный 16,94 кг (5,65 %) ВВ, который по общепринятой классификации являлся полубронебойным и мог с большим успехом использоваться для поражения жизненно важных частей легко бронированных целей. Третий, уже чисто фугасный снаряд содержал 23,3 кг взрывчатки (7,8 %) и приводился в действие головным взрывателем мгновенного действия K.z.27. Фугасные снаряды с большей внутренней полостью были более длинными (119 см), чем более «плотный» бронебойный (105 см), хотя вследствие единого веса и правильно подобранной формы они имели одинаковую баллистику.
Таким образом, артиллеристы располагали широким выбором средств для обстрела противника, начиная от сильно бронированных целей и кончая совсем не защищенными торговыми судами.
Сильная сторона принятой системы являлась одновременно и ее слабостью, поскольку подобрать правильное соотношение между различными типами снарядов было непросто. Идя по пути наименьшего сопротивления, специалисты флота включили в стандартный боезапас, составлявший от 315 до 360 снарядов на башню (105–120 на ствол), равное число боеприпасов каждого типа. Поэтому в ходе продолжительного сражения с кораблями противника наиболее предпочтительный тип снарядов быстро иссякал, и приходилось вести огонь не вполне подходящими к ситуации. (Такой случай произошел, по мнению немцев, в бою при Ла-Плате.) При выполнении специальных заданий структура боезапаса менялась, как это имело место в конце войны, когда уцелевшие «карманники» в основном вели огонь по берегу.
Для стрельбы всеми видами снарядов применялись одни и те же боевые заряды: главный, весом 71 кг, заключенный в латунную гильзу, и дополнительный передний, весом 36 кг в мягком мешке-картузе. Подобное распределение зарядов для тяжелых орудий полностью оправдало себя в первую мировую войну, и немцы не меняли его на протяжении трех десятков лет. В качестве метательного средства использовался бездымный порох марки RPC 38, а снаряды снаряжались вначале толом, а затем, в годы войны — более мощным гексагеном.
Трехорудийная установка С28 также была специально разработана для новых «броненосцев». Она наводилась в вертикальной плоскости от -10° до +40° и имела горизонтальные углы наведения по 145° на борт. Механизмы поворота и подачи занимали все внутреннее пространство барбета на высоте двух палуб выше броневой, под которой в два этажа располагались пороховые (сверху) и снарядные (снизу) погреба. Общий вес башни составлял около 600 т, из которых примерно 200 приходилось на броню, а 145 — на собственно орудия.
Вспомогательный калибр состоял из восьми 15-см орудий SKC/28, также специальной разработки. Созданное на основе крейсерских пушек конца первой мировой войны, SKC/28 имело истинный калибр 149 мм и полную длину ствола 55 калибров (8,2 м). Стрельба велась 45,3-кг снарядами с донным или головным взрывателем при начальной скорости 875 м/с. Заряд весил 23,5 кг и целиком заключался в латунную гильзу для раздельного заряжания. Максимальная скорострельность достигала 10 выстрелов в минуту, хотя в принципе она зависела, главным образом, от условий питания боеприпасами и на практике не превышала 5–7 залпов в минуту. Живучесть ствола — свыше 1000 залпов полным зарядом. На "карманных линкорах" 15-см пушки монтировались на палубных установках с центральным штырем модели С28, которые защищались 10-мм закрытыми щитами. Хотя установки имели большие углы обстрела в горизонтальной плоскости и допускали подъем ствола на 35° и снижение на 10°, внутри они были тесными и неудобными, не говоря уже о том, что практически не защищали прислугу даже от крупных осколков. Штатный боезапас вспомогательного калибра выглядел явно недостаточным — 100 снарядов на орудие, и впоследствии его увеличили в 1,5 раза. Внешне внушительная (8 орудий — вооружение легкого крейсера!), средняя артиллерия играла на «дойчландах» явно второстепенную роль, являясь в бою скорее неудобным «придатком». Для нее не нашлось даже специального постоянного поста управления огнем, что, конечно же, не могло не сказаться на эффективности ее применения. В крейсерстве 15-см пушки служили для потопления захваченных судов, но это вряд ли могло оправдать выделенные для них вес и место, не говоря уже о почти сотне людей, требовавшихся для обслуживания орудий и погребов. Безусловно предпочтительнее было бы иметь единый универсальный калибр, как предусматривалось самым первым проектом-прототипом, или просто заменить 6-дюймовки на зенитные орудия, однако немецкая военно-морская доктрина считала наличие отдельных вспомогательных противокорабельных пушек необходимым элементом всех линейных кораблей, даже «карманных».
Зенитная артиллерия
Зенитная артиллерия "карманных линкоров" постепенно, но неуклонно улучшалась от корабля к кораблю. В момент ввода в строй «Дойчланда» в наличии имелись только 88-мм зенитки с длиной ствола 45 калибров на установке с центральным штырем образца… 1914 года! Они стреляли 9-кг снарядом с начальной скоростью 790 м/с, имели угол возвышения до 90° и раздельное заряжание. Три таких орудия недолго находились на головном корабле серии и были вскоре заменены тремя спаренными 88-мм пушками SКС/31 с длиной ствола 75 калибров в установках С32 с силовым приводом, стабилизированных в трех плоскостях. Для стрельбы из этого вполне современного на то время орудия использовались унитарные патроны весом 15 кг с тем же 9-кг снарядом, но значительно увеличенной начальной скоростью — 950 м/с. Эти орудия стали основой противосамолетного вооружения «Дойчланда» (после замены) и «Шеера» (с момента готовности). Однако конструкторы не остановились на достигнутом, заменив в удачной установке 88-мм орудия на более мощные 105-мм. Новая пушка имела длину ствола 65 калибров и стреляла 15,1-кг снарядом с начальной скоростью 900 м/с. По проекту в состав вооружения "карманного линкора" включили восемь 37-мм автоматов SКС/30 в спаренных установках L/30. Они располагались попарно на крыльях командирского мостика на передней мачте и по бокам от кормового дальномерного поста и имели хорошие углы обстрела. Сама установка выглядела весьма перспективной; в ней предусматривалась стабилизация в двух плоскостях, однако на практике сложная техника не всегда работала бесперебойно. Да и эффективность собственно 37-мм орудия была посредственной. Поэтому в ходе войны автоматическое зенитное вооружение неоднократно модифицировалось.
Торпедное и авиационное вооружение
Представляло собой существенное и полезное дополнение к артиллерии. Два 4-трубных торпедных аппарата, удачно расположенные в кормовой части, прикрывались легкими щитами для предохранения от мелких осколков и орудийных газов кормовой башни. На головном корабле вначале установили 500-мм аппараты, но при первой же возможности их заменили на 533-мм.
Авиавооружение номинально состояло из катапульты, двух гидросамолетов и посадочного тента Гейма, однако обычно на борту находилось не более одного самолета, а посадочное устройство было сдано на берег еще до начала войны. В конце 1930-х годов в качестве корабельных самолетов использовались поплавковые «хейнкели» Не-60, уступившие затем место Аг-196 (фирма "Арадо") — лучшему представителю судовой авиации Второй мировой войны. Наличие самолета заметно расширяло возможности "карманных линкоров" в качестве рейдеров, позволяя им обнаруживать как торговые суда, так и возможных преследователей.
Системы управления огнём, радиолокаторы и радиооборудование
"Линкорный" статус кораблей подчеркивался не только калибром их орудий, но и системой управления огнем, необычайно развитой для всего двух башен. Она включала три равноценных поста, по одному в боевых рубках и еще один — на топе носовой мачты-надстройки. Дальномерное оборудование включало 6-метровый стереоскопический дальномер в переднем посту и 10-метровые — в двух других. Целеуказание могло осуществляться из двух визирных башенок (директоров по английской классификации), располагавшихся в боевой рубке друг за другом по диаметральной плоскости, или из другой пары, на фор-марсе, также размещенной по центральной линии спереди и сзади от 10-метрового дальномера. Еще один визирный пост находился в кормовой рубке рядом с таким же дальномером. Все посты прикрывались 50-мм броней, защищавшей практически от любых осколков, причем наблюдение велось без каких-либо смотровых щелей и окошек из специальных перископов, едва выступавших над броневой крышей. Данные из постов поступали в два центра обработки, расположенные соответственно под носовой и кормовой рубками глубоко под броневой палубой и оборудованные аналоговыми вычислительными машинами. Дублирование не только даль-номерных и визирных постов, но и расчетных «централей» являлось уникальным для 10000-тонных кораблей сравнение их по числу и оборудованию с довольно примитивными средствами английских тяжелых крейсеров демонстрирует полное превосходство немецкого подхода к артиллерийской мощи.
