Игорь Афонский - Грозовой перевал – 2
Плен
Соколов и был таким солдатом, который попал в плен. Как это произошло? Ничего примечательного. Кажется, что ещё недавно он жил в просторной казарме своего мотострелкового полка, «тянул» лямку воинской службы, выполнял свои нехитрые обязанности, и вот он тут, неизвестно где, вдали от передовых позиций, вдали от привычной цивилизации. Идёт за афганцем, который держит его в цепях, весело говорит с ним на русском языке.
Постоянно шутит, что-то рассказывает. Неплохо кормит, по крайней мере, если они одни, то всегда всем делится поровну.
Соколов как-то заметил, что афганец что-то прячет у себя на теле. Это был поясной мешок из ткани, где он спрятал какие-то ценности. Ему было всё равно, потому что остальные вещи, кроме оружия, он нёс на себе — два солдатских вещмешка с одеждой и обувью. До некоторого момента вещей было много, но Сьюда решительно избавился от предметов, которые носили явно армейский характер, и могли послужить серьёзной уликой.
«Последняя улика» теперь шла за ним следом, звеня старой цепью. Сьюда оказался отчаянным торгашом. Он сумел выгодно поменять ненужные ему вещи на пищу, где-то что-то просто дарил очередному хозяину дома за свой ночлег. В другой ситуации этот факт бы доставил некоторое удовольствие Соколову, но не сейчас, когда он сам себя чувствовал ненужной вещью.
Радоваться за врага ему не хотелось. Впрочем, именно тогда он не мог определить, враг ему афганец или нет. Но не друг точно, нет, не друг. И не брат!
Пленение случилось неожиданно быстро. Они уже долгое время находились в пути. Это была самая обычная командировка. Их БМРТ медленно двигался в длинной веренице остальных машин, когда всё началось.
Сначала его накрыло взрывом, выкинуло с борта. А когда он очнулся, то оказался среди чужаков. Это были несколько бородатых людей в черных гимнастёрках с оружием. У Сергея никакого оружия рядом не было. Он только что открыл глаза, ничего не понимая, бережно ощупал себя, стал подниматься с земли. Все вокруг ходило ходуном. В ушах звенело, во рту был привкус крови, песок. Хотелось пить, но фляга исчезла вместе с ремнем, с обувью.
Он ещё подумал, что неплохо бы найти кого-то из своих ребят, споткнулся, и перешагнул через труп знакомого солдата. Оказывается, что все свои уже были мёртвые. Его вдруг вывернуло, вокруг всё было в дыму, в пыли и песке. Он нагнулся, а когда справился, то резко выпрямился.
Их, пленных, было несколько, всех заставили нести мешки с вещами. Куда-то торопились. В спину Сергея грубо толкнули, он обернулся. Ему что-то говорили, но слов он так и не понял.
Оглох, наверное!
По инерции пошёл вперед. Бормотал, что сейчас всё пройдет.
Обязательно пройдет! Вот-вот появятся наши, следует только тянуть время!
Теперь тот участок колонны, который подвергся нападению, остался далеко позади. Голые ноги болели. Земля была достаточно холодной для прогулки босиком. Вернулся звук, но пропала всякая надежда.
После кратковременного отдыха ему кинули старые солдатские сапоги, приказали нести раненного человека. Он ничего из слов не понимал, но ему показали, что именно и как следует делать.
Как и прежде очень хотелось пить, а упрямое солнце не думало садиться. Порой их гнали почти бегом. И очень скоро он перестал обращать на дорогу внимание. Те, кто идти дальше не смог, оставались лежать на месте, истекая кровью. С ними не церемонились.
Ночью им дали отдохнуть. Именно тогда за него заступился молодой афганский командир, но в тот момент Соколов этого даже не понял.
Неизвестный
Салават, командир боевого подразделения рассчитался с пакистанцами. «Чёрные аисты» часто выходили с ним на боевые операции, выполняли некоторые задания, если точно знали, что риск будет минимальным. Расчёт совершался по возвращению на базу, но сразу, без задержек, иначе в следующий раз они не придут на помощь. «Помощь» — это так называемая военная поддержка со стороны данных наёмников. Сумма договора соответственно была немаленькая, туда входили премиальные за каждого убитого в бою «шурави», «гробовые» для членов семей «аистов», «суточные» за пребывание на афганской территории и обязательно «бакшиш» — чаевые, которые смог выклянчить представитель.
Почему «аисты»? Чёрная специальная материя для верхней одежды — последнее слово в индустрии обмундирования. Такое «термоволокно» было технической разработкой того времени. Отряды «чёрных аистов» проходили военную подготовку по системе специальных частей и состояли в основном из арабских наемников. Обучали их в основном тоже арабские офицеры, которые в свою очередь прошли подготовку у соответствующих офицеров различных армии. Комбинезоны, которые они носили, были известны как «чёрная горка» и являлись снаряжением специальных горных частей. В дождь они не промокают, в жару в них прохладно, в холод тепло.
Дальше состоялся разговор с пленными афганцами. Имея на руках солдатские книжки, командир уже набросал список будущих новобранцев. Кого-то он должен будет расстрелять, этот устрашающий акт совершат сами пленные.
Что касается советских военнопленных, то они принадлежали пакистанской половине. Те всегда обращались с ними хуже, чем с животными.
Именно тогда помощник Салавата высказался, чтобы пленных русских солдат никто не трогал.
Кишлак
Дом. Это был настоящий сельский дом, где стены дома и других вспомогательных элементов образовывали неприступное строение с улицы. Улицу и внутренний двор отделяли настоящие железные ворота. Двор также выполнял вспомогательные крепостные функции. В случае тревоги все двери наглухо закрывались, и внутренний двор становился своеобразной ловушкой для незваных гостей. Второй этаж был неприступен, пока не сломаешь дверь на первом этаже. И пристройки для скота и лошадей имели вспомогательное значение. Тут же находилась калитка на задний двор, в небольшой огород. В небольшой стене был отдельный вход, за которым тропинка уводила посетителей через садовый участок к дальней почти неприступной стене.
Когда Сьюда привёл рядового Соколова в свой дом, то сначала поместил его в закрытом сарае. Никаких мер дополнительных предосторожности он не принял, Сергея не связывали, и не запирали. Во дворе бегала огромная сторожевая собака размером с телёнка. Этого было достаточно, чтобы избежать лишних неприятностей. Пёс с первого момента невзлюбил русского парня, и он навсегда остался для него чужим в этом доме.
Семья этого человека состояла из нескольких пожилых родственников, которые тоже жили в этом же доме. Они мрачно смотрели на неверного, и никогда ничего ему не говорили. Помнится, что парень тогда сказал, что заботиться о стариках его долг.
На вторые сутки, хозяин отвел его к реке, Они несли с собой два мешка с вещами. Как только пришли, то выбрали удобное песчаное место. Сьюда достал бутыль с керосином, приказал снять верхнюю одежду. Сергей скинул с себя верх. Афганец внимательно его осмотрел, тщательно фиксируя все покрасневшие места, и показал, где следует натереться тряпкой, пропитанной керосином.
Стали готовиться для мытья с мылом. Вода в реке была просто ледяная, очевидно, что начиналась где-то высоко в горах, но окунаться и лезть в реку пока не требовалось. Дул прохладный ветерок.
Они дружно собрали на берегу сухие ветки и дрова. Сьюда никогда не замолкал, когда они были вдвоём, но если кто-то присутствовал третий, то предпочитал помолчать. Эту двойственность поведения Сергей никак не мог понять, но уже привык. От него требовалось учить слова. Произносить их, и повторять, чтобы можно было что-то исправить. Это было не трудно, в школе тоже преподавали национальный язык республики, и многое было чем-то похоже.
Когда дров оказалось достаточно, афганец приказал развести костер, они повесили небольшой котелок для воды. Накрыли плотной деревянной крышкой. Когда вода нагрелась, он сам побрил пленнику голову опасной бритвой. Еще он выбрил ему подмышками. Бороду он в тот раз оставил.
Потом велел полностью раздеться. В качестве мочалки использовалась тряпка и растительная губка. Хозяйственное мыло было очень кстати. Небольшой солдатский котелок использовали, как смеситель. Вода была очень жесткой и совершенно не мылилась, но процесс был произведен вовремя. Оказывается, что у Сергея в одежде и на теле были насекомые. Старую одежду Сьюда приказал сжечь.
После этой процедуры он сам вытер сидящего на камне Сергея чистой домотканой материей. Ещё тот получил чистую одежду. Это была длиннополая рубаха, трусы и короткие светлые штаны. На голову ему предложили надеть старую, но чистую тюбетейку. К белью прилагалась теплая безрукавка.
