Аркадий Первенцев - Над Кубанью Книга третья
— Мы принесли тебе куртку, Миша, — сказала Ивга, — все ждут тебя у нас, в нашем доме. Мы все теперь будем жить там, места хватит. Жаль только, до сих пор не возвращается Вася. Павел Лукич говорил, что их дивизия, кажется, пошла на Самур… А чей-это кот?
— Наш, старый, шкодливый.
— Ишь ты, — удивилась Акулина Самойловна, — ну, пойдемте, шибенники.
Послышался резкий отчетливый топот. К ним подскакал Сенька. Он лихо спрыгнул, посвистел коню и, не обращая ни на кого внимания, заложил руки за спину, обошел пожарище, двор, приблизился к Мише.
— Барбосы, — строго сказал он, — не приди наша дивизия — со всей станицы бы пепел сделали. Х о з я е в а! — Сенька ловко взлетел на коня. — Слезы только не распусти, Мишка. Порекомендовали мы тебя командиру дивизии. Надо добивать кадетов. Сводить коросту…
— А дядька Павло?
— Павло остается, председателем ревкома.
— Тогда я тоже останусь в станице, — сказал Миша. Он показал на полуобгорелые балки, на бугор золы: — Будем с ним тут воевать.
Сенька по-взрослому передернул плечами, улыбнулся так, что блеснул его золотой зуб, которым он очень гордился, и, не ответив приятелю, тронул коня. Сенька удалялся, щеголяя небрежной посадкой наездника-кочевника. Мише стало грустно. Ему показалось, что он обидел друга и тот уезжает от него навсегда. Миша бросился со двора и бегом догнал Сеньку, забежал вперед, уцепился за повод.
— Ты чего, Сенька, так рассерчал?
Сенька оглядел друга, сдвинул брови. Его почерневшее лицо сразу стало далеким-далеким. Миша видел не Сеньку, участника беззаботных детских забав, а сурового бойца большой и решительной армии.
— Рассерчал? — переспросил Сенька. — Такое скажешь! Только зря остаешься. — Он нагнулся к другу, и Миша заметил ухмылку на его дрогнувших губах. — Пользы своей не понимаешь, Мишка. Тяжелей было — воевал. А теперь? Гоним их? Гоним. Празднички начались… А тут… будь здоров, погорбатишься.
1938–1940 гг.
НЕСКОЛЬКО СЛОВ ОБ АВТОРЕ
Аркадий Алексеевич Первенцев родился 26 января 1905 года на Ставрополыцине, в селе Нагут. Это небольшое селение, затерянное в степях, территориально примыкало тогда к Кубанской области. Из села Нагут Первеицевы переехали на Кубань. Здесь прошли детство и юношеские годы писателя.
Выросший в семье сельской интеллигенции, Первенцев рано начал читать произведения Пушкина, Толстого, Гоголя, Чернышевского, Куприна, Вересаева, Серафимовича.
Революционные события на Кубани в 1917–1920 годах не прошли бесследно для будущего писателя. Протекали они бурно и подчас трагически. В Кубанской области, пожалуй, как нигде в России, чрезвычайно остро и противоречиво развивалась революционная борьба. Здесь издавна сложно переплелись противоречия классовые, сословные и национальные. Неспроста после поражения на Дону именно на Кубань ушли собираться с силами белогвардейцы во главе с генералами Алексеевым, Корниловым, Деникиным, Дроздовским. Кстати сказать, Кубань была менее удобна для развертывания активных сил контрреволюции, нежели Дон, имеется в виду ее географическое положение.
Все это я говорю потому, что Первенцев и во втором своем произведении о Кубани, после «Кочубея», — в романе «Над Кубанью» задался целыо показать эти события, создать книгу о революции и гражданской войне на Кубани, о борьбе с немцами, остановленными у Батайского плацдарма, развитии и гибели белого движения и пагубной авантюре кубанских националистов — Быча, Калабухова, Рябовола, Филимонова и других членов краевой рады.
Писатель пропустил как бы сквозь решето весь материал, отобрал крупные зерна и увидел наиболее характерные для казачества светлые стороны, самую революционную сердцевину Кубани и образах Павла Батурина, Егора Мостового, Миши Карагодина, Сеньки.
«Над Кубанью» — этапное произведение в творческом развитии Первенцева как писателя, это сыновний долг писателя своей земле, правда о недалеком прошлом, устремленная в будущее. И в этом романе А. Первенцев верен патриотической теме.
Все суровые события революционных лет протекали на глазах будущего писателя. Да и сам он в юношеские годы с оружием в руках дрался за Советскую власть, служил бойцом в продотряде. Впечатления тех незабываемых лет дали возможность писателю в романах «Кочубей» и «Над Кубанью» правдиво отобразить яркие, героические образы участников революции.
В 1925 году в станице Новорождественской Первенцев вступил в комсомол, работал избачом.
Комсомол дал Первенцеву первую политическую закалку, многое определил в его творческой и общественно-политической деятельности. Энергичного избача выдвинули на работу в райполитпросвет Тихорецкого района. Он был послан на краевые курсы в Таганрог. По окончании их он работал районным инспектором по ликвидации неграмотности среди населения.
В 1929 году Аркадия Алексеевича комсомол направил учиться в Москву. Тридцатые годы явились для него дальнейшим этапом в школе жизни. Именно в эти годы он учится в институте и работает в передовых отраслях индустриальной Москвы — приборостроительной, электромашиностроительной, на заводе № 1 точной индустрии, заводе «Динамо» имени Кирова. Тесная связь с пролетариатом помогает почувствовать ему пафос времени и навсегда отдать свое сердце благородным стремлениям Родины.
В тридцатые годы Первенцев становится писателем. В 1936 году он выдвигается из числа молодых авторов своими рассказами «Васька Листопад» и «Бессилие смерти», получившими премии на Всесоюзном конкурсе молодых писателей на лучшую новеллу. Судьба благотворно связывает молодого литератора с такими писателями, как Серафимович, Панферов, Ильенков.
«Кочубей» печатался в «Октябре» за 1937 год, потом в «Роман-газете», выходил отдельными изданиями, был переведен на многие языки мира. Книгой заинтересовался режиссер Н. Охлопков. В соавторстве с ним Первенцев сделал инсценировку, и «Кочубей» появился на сцене Камерного театра, обойдя потом многие театры страны.
«Кочубей» определил дальнейшую судьбу автора. Первенцев стал профессиональным писателем, имея признание массового читателя, что особенно важно.
Благодаря большому воспитательному значению, патриотические романы «Кочубей» и «Над Кубанью» были приняты на вооружение советскими воинами в годы Великой Отечественной войны.
А. Первенцев с первых дней войны нашел свое место в строю. Его статьи, очерки, рассказы были посвящены героям фронта и тыла, кто в огне сражений, на трудовом фронте в суровую годину ковал победу над врагом. В первые суровые месяцы войны писатель наблюдает самоотверженный труд тех, кто в тяжелых условиях производит оружие для фронта. Вот о них, героях трудового тыла, Первенцев пишет роман «Испытание», вышедший в свет в начале 1942 года.
Аркадий Алексеевич сочетает в себе редкий дар — боевитость и оперативность журналиста, страстность публициста и зоркость вдумчивого художника. В условиях военного времени, часто под огнем противника, он выполняет задания Главного политического управления Военно-Морского Флота и редакции газеты «Известия», и в то же время он собирает новую книгу. Если зима 1941/42 года на Урале помогла ему в сжатые сроки создать «Испытание», то пребывание на Южном фронте дало материал для романа «Огненная земля». Так был назван его новый роман о героическом десанте в Крыму, на Эльтинген. Отвлекающий десант, проведенный с безумной смелостью через Керченский пролив с Тамани, вдохновил писателя. Дивизия генерала В. Гладкова и батальон морской пехоты под командованием Н. Белякова (замполит Н. Рыбаков), напутствуемые полководцем генералом И. Петровым, овладевают первым плацдармом Тавриды. Сорок дней вся мощь немецкой армии не может сбросить в пролив горстку героев. Эльтинген горел сорок дней и сорок ночей от взрывов бомб, снарядов. «Огненной землей» был назван этот маленький кусочек земли.
Все герои романа «Огненная земля» — товарищи автора. Он о них может рассказать гораздо больше, чем написал в книге.
«Идите от жизни, — говорит А. Первенцев. — Изучайте жизнь во всех ее проявлениях. Делайте выводы не скоропалительные, а основанные на реалистической почве. Пусть вегетативный период созревания литературного плода и несколько удлинится, не печальтесь. Идите от логики образов и событий, не пытайтесь открывать свои законы логики, подчиненные якобы вашему «я», не надейтесь на свое «я», оно может привести к однолинейности и ложным выводам. Вначале аккумулируется энергия, а потом уже вспыхивает лампочка. Правда жизни выше правды домысла. Типизация явлений не снимается, не поймите ложно, типичное возникает не из высосанного из пальца, а из глубины первоначального познания материала… Тогда родник не иссякнет и не погаснет огонь».
«Огненную землю» Аркадий Алексеевич закончил в Горячем Ключе. Впоследствии там же в основном был написан роман «Честь смолоду» и пьеса «Южный узел». В небольшом домике, в яблоневом саду, работал он перед портретом одного из любимых своих писателей. Бронзовый канделябр со свечами, М. Ю. Лермонтов, письменный стол из пахучего дуба, короткий диванчик… Рядом горы Абадзеха, Псекупс, звезда Венера — она особенно прозрачна в чистом горном воздухе. Неяркий свет в комнатушке не гас до самого утра. Надо спешить, не теряя драгоценных минут. Писатель жил со своими героями. Родная земля юности вдохновляла его и в зрелые годы, согревала материнским теплом…
