Иштван Фекете - История одного дня. Повести и рассказы венгерских писателей
В конце концов ей все же удалось уснуть. А стоит человеку заснуть, как время полетит стрелой.
Бабушка, наверное, давно уже ждала, когда проснется Элфи, ибо сразу, как только она открыла глаза, спросила:
— Ты бывала когда-нибудь у этой тети Гизи?
— Бывала, — ответила Элфи.
— Тогда одевай девочку, пойдем на улицу Сигет.
Элфи молча повиновалась приказанию бабушки. Быстро одела Дунди, и они отправились. Элфи проводила бабушку до самого дома тети Гизи, но дальше не пошла.
Бабушка недоверчиво посмотрела на нее. Задумалась.
— Ну что ж, ты можешь не ходить, я не возражаю, но малышку я возьму с собой.
Но тут вдруг сама Дунди решила выступить в защиту своих прав:
— Я хочу пойти к дяде Тони! Вместе с Элфи!
— Что? И ты уже начинаешь голову мне морочить? — Бабушка взяла Дунди за руку и потащила к воротам.
Девочка плакала, кричала, визжала, вырывалась, рассердившись, бабушка шлепнула ее раз-другой. Но рев от этого только усилился.
Элфи смотрела им вслед. Дунди визжала, как поросенок, не унималась даже на лестнице. Неужели бабушка силой затащит ее туда?
Через минуту бабушка вернулась со всхлипывающей Дунди.
— На… возьми эту ревушку.
— Лучше вам одной сходить, бабушка, — посоветовала Элфи. — Мне сейчас тоже не сладить с малышкой.
Бабушка только сердито махнула рукой.
— Зайдите за нами! — попросила Элфи и пошла со своей любимицей.
Когда они подошли к парикмахерской, было девять часов утра. В такую пору там обычно мало посетителей. Утренние клиентки — работницы уже ушли, а те, что долго нежатся в постели — лежебоки, артистки, барыни — еще не пришли. Так было раньше. Но теперь, к удивлению Элфи, в парикмахерской необычное оживление. Почти под каждым колпаком сидела клиентка, четверо ждали своей очереди мыть голову. Ученики, маникюрши — все заняты работой… А кто это стоит у раковины? Луиза, кассирша!
— О, Элфи!
— Смотрите… Кто пожаловал к нам!..
Все были так заняты, что не могли подойти к ней и поздороваться. Со всех сторон сыпались приветствия, шутки, вопросы:
— Как дела?
— Вернешься к нам?
— Чья это девочка с тобой?
Дядя Тони красил волосы. Он ничего не говорил, лишь кивнул Элфи головой, подзывая ее к себе. Элфи приблизилась.
— Торопишься куда-нибудь? — спросил он у нее.
— Нет, — ответила Элфи, и какая-то счастливая догадка мелькнула у нее в голове.
И Элфи не обманулась в своей догадке! Дядя Тони хотел, чтобы она сразу приступила к работе. Пусть снимет пальто, найдет халат в косметическом, он висит на вешалке, и причешет тех двух женщин, у которых уже высохли волосы. Когда кончит, пусть становится мыть волосы, потому что Луиза, ясное дело, и до вечера не управится.
— А как Магда? — спросила Элфи.
— Уехала, — ответил дядя Тони. — Из-за своей тещи. Не могла ее больше терпеть. Они в Швеции. Малышку не забудь раздеть, она поиграет здесь. Твоя сестренка?
— Да, конечно, — ответила Элфи.
Она сняла с Дунди шубку, причесала ее. Среди стольких женщин найдется кому присмотреть за девочкой. А там, глядишь, и друзья появятся, потому что многие клиентки приходят с детьми. Да вот и сейчас уже стоит у кассы мальчик. Ему, пожалуй, года два, не больше. Дунди сразу взяла его под свою опеку.
Гудят красные сушилки, синим пламенем горит газ. Только что вымытые под проворными руками Элфи волосы клиентки заблестели. Элфи то и дело поглядывает в зеркало. Оттуда ей виден весь салон, Дунди, бегающая по зеленому резиновому ковру. Ей здесь очень нравится. Она уже успела получить от какой-то тети карамельку. Видит Элфи в зеркале и себя, свои волосы — с них уже сходит краска, а у корней они имеют свой, естественный цвет.
За две прически Элфи получила по форинту. Их она отдаст Мики Кочишу сразу же, как только придет домой.
Затем приступает к мытью волос. Луиза работала рядом с ней. Рассказывала, кто из знакомых уехал. Не только Магда, но и Золи, тот подмастерье, который постоянно вспоминал времена, когда еще были частники. Но Золи все еще в Австрии, писал, что хочет вернуться домой. Хотя он хорошо зарабатывает — ведь женщины везде остаются женщинами, даже в лагере, — но, как он пишет, Будапешт — это все-таки Будапешт.
Из клиенток тоже кое-кто уехал. Но, тем не менее, как видит сама Элфи, дела идут превосходно, лучшего и желать нельзя. Женщины ждут не дождутся, когда наконец смогут ходить с красивыми прическами.
Улыбка не сходит с лица Элфи, ей хочется смеяться. И у нее так и летают обе руки, когда она растирает на головах клиенток мягкую теплую пену. Когда радостно на душе — и дело спорится: волосы клиенток сияют удивительным блеском.
Увлеченная работой, Элфи забыла, что просила бабушку зайти сюда. Ее, правда, очень долго не было — она появилась уже в полдень. Робко осмотрелась, наверное думая, что они с Дунди уже давно ушли домой. Но потом увидела Дунди и Элфи в белом халате, которая как раз снимала зажимы с серебристых тонких волос пожилой женщины. Элфи закивала головой, чтобы она шла к ней, так как сама она, мол, не может отойти.
— Не пойдешь домой? — спросила бабушка.
— Нет… Отведите Дунди.
— Тебе надо бы поесть что-нибудь Ты ведь с собой ничего не взяла.
— Сбегаю в буфет, — ответила Элфи и не без гордости добавила: — Вы же видите, сколько работы…
Бабушка сама не начинала разговора о ее визите к тете Гизи, и Элфи не стала спрашивать. Если бы о чем-нибудь договорились, то бабушка не утерпела бы и все рассказала. Раз она молчит, значит похвастать ей нечем.
— Садитесь, бабушка, я вам вымою и уложу волосы, — предложила она.
— И впрямь, пожалуй, — сказала бабушка, присаживаясь и расстегивая пальто.
— Снимайте пальто. Здесь тепло.
Вот и хорошо. Бабушка сняла пальто и повесила его на вешалку. Краешком глаза она наблюдала за внучкой. От Элфи не ускользнуло, что на сердце у бабушки радостно и спокойно. Она рада, что ее внучка так умело орудует, что ей поручили работу молодого подмастерья, и довольна также тем, что этот молодой подмастерье так хорошо и свободно чувствует себя в салоне. Может вымыть бабушке волосы бесплатно. А почему бы и нет? Разве ее проворные руки не заработают горячей воды и шампуни парикмахерской?..
Даже дядя Тони ненадолго подошел к бабушке — он как раз курил, — поздоровался с ней:
— Как поживаете, тетушка Варади?
— Так себе. Живем помаленьку… Как собака в колодце.
— Что уж вы так? Или стряслось что-нибудь?
— А как же: разве мало горя сейчас? Дочь моя с семьей уехала, а этих двоих бросили здесь…
Элфи, услышав это, покраснела. Все разболтает бабушка! Обязательно все выложит! Словно дяде Тони очень уж интересно. Он слушает только из вежливости и почему-то хмыкает. Теперь бабушку не удержишь! Сейчас расскажет, почему Элфи не ходила так долго в парикмахерскую. Что ее зять, самодур, категорически запретил Элфи, заставил сидеть дома нянькой, хотя она, бабушка, всегда настаивала, чтобы девочка имела специальность.
Вот ведь какая бабушка! Она и дома такая же: все расскажет. Но на этот раз Элфи не особенно возражала: пусть все знают, тем более что сама она вряд ли набралась бы смелости рассказать все дяде Тони. Нет, нет! Сама Элфи, конечно, никогда не рассказала бы. Теперь же он все узнает. Вот и хорошо!
Но бабушка не ограничилась только этим. Увидев телефон-автомат, она взяла в кассе жетон и позвонила отцу Элфи. Полагая, что они теперь тоже работают, бабушка решила поговорить с ним, благо и время у нее есть.
Телефон стоит на прилавке у кассы. И бабушка во всеуслышание еще раз рассказала все, теперь уже отцу. Дочь его здесь, но без единого платья, даже ни одной смены белья и чулок не имеет, потому что дражайшая мамаша все ее вещи увезла с собой. Нет, не умышленно, но это не меняет дела. Пусть отец зайдет завтра к вечеру, приближаются праздники, скоро рождество, не оставаться же его дочери голой.
Теперь уже не один дядя Тони, а вся парикмахерская знала об Элфи все. Сразу же после закрытия парикмахерской дядя Тони вручил Элфи триста сорок форинтов. Сотрудники собрали, чтобы оказать помощь Элфи и ее сестренке. Но это еще не все! Женщины завтра утром принесут платья, ботинки, белье, а у кого есть дети — детские ботинки, платьица. В каждом доме найдутся вещи, без которых можно обойтись. И они еще напишут в Красный Крест. В парикмахерскую ходит сотрудница районного отделения. Через нее они и передадут заявление.
— Можешь не беспокоиться, Элфи! — закончил дядя Тони. — У тебя будет больше одежды, чем прежде!
Взволнованная, растроганная шла она в этот вечер домой. К горлу подкатывал комок: хотелось плакать от счастья, ликовать и вместе с тем провалиться сквозь землю от стыда. И все из-за бабушки. Элфи любит быть заметной, выделяться лишь яркой одеждой, обувью да еще помадой и лаком на ногтях, но не тем, из-за чего она оказалась в центре всеобщего внимания сегодня! Хорошо бы повзрослеть сразу на несколько недель или хотя бы дней, чтобы все это осталось позади…
