Владимир Богомолов - Момент истины (В августе сорок четвертого)
На пути оказалась большая поляна, и, чтобы не выходить на открытое место, пришлось сделать немалый крюк. Затем кустарник вовсе кончился, они находились метрах в пятидесяти от указанного Алехиным места, но от леса их отделяла полоса мелкорослого, ниже пояса чапыжника, обойти ее было невозможно: она тянулась в обе стороны насколько хватал взгляд, и Андрей старался сообразить, как же преодолеть ее незаметно.
— П-придется п-ползти… — после некоторого раздумья огорченно сказал он и в то же мгновение увидел, как на опушке в просвете уходившей в чащу дороги неожиданно, словно из земли выросши, появился Алехин. Не выходя на открытое место, он подзывал их энергичными жестами — мол, быстрее сюда!
Когда, миновав чапыжник, они очутились возле него, под прикрытием деревьев, он, оглядывая помощника коменданта, приветливо представился:
— Капитан Алехин… Вы из комендатуры?
— Помощник коменданта города! — с достоинством уточнил капитан.
— Очень рад… Будем действовать вместе.
Андрей начал объяснять, почему они опоздали, но Алехин остановил его. Помощник коменданта в это время достал из кармана коробку самого настоящего «Казбека», какого Андрей не видел, наверное, с начала войны, взял папиросу и, разминая ее пальцами, небрежным жестом протянул коробку Алехину.
— Благодарю! — отказался Алехин.
Андрей почему-то подумал, что помощник коменданта и ему предложит папиросу, однако этого не случилось. Капитан опустил коробку в карман, постучал мундштуком папиросы о розовый полированный ноготь большого пальца и, обнаружив затем, что зажигалка осталась в старом обмундировании, вопросительно посмотрел на Алехина, и тот понял его взгляд.
— Костя, — оборачиваясь, сказал он, — спички.
Из кустов орешника со стороны опушки вылетел брошенный чьей-то сильной рукой коробок спичек и упал около офицеров. Кто такой Костя, Андрей не знал, но сообразил, что тот, очевидно, ведет наблюдение: просматривает подступы от шоссе к лесу.
Подняв коробок, Алехин зажег спичку и протянул ее помощнику коменданта. Затем, предупредив, что разговаривать в лесу можно только шепотом, стал объяснять, что им конкретно предстояло.
— Как вам известно, — сказал он вполголоса капитану, — разыскивается группа, представляющая значительную опасность для Действующей армии… По имеющимся предположениям, они могут сегодня во второй половине дня появиться здесь, в лесу. На путях их вероятного движения внутри массива будут устроены засады — в одной из них мы и будем с вами участвовать… Наша задача: проверка под видом комендантского патруля, в определенной обстановке, — подчеркнул Алехин, — всех проходящих мимо нас по той дороге…
— Что означает — «в определенной обстановке»? — спросил помощник коменданта.
— Засада с подстраховкой. На месте вы все поймете… Последовательность проверки: сначала основные документы — удостоверения личности и командировочные предписания. Затем второстепенные: расчетные и вещевые книжки, продовольственный аттестат, быть может, наградные удостоверения и другие документы… После этого необходимо ознакомиться с содержимым вещевых мешков проверяемых или другого багажа…
— То есть как «ознакомиться»?.. Вы хотите сказать — обыскать? — переспросил помощник коменданта.
— Нет. Так сказать я не хочу, а делать тем более. Этого надо постараться избежать. Мы попросим их самих предъявить свои вещи для осмотра.
— Выходит, обыск на добровольных началах… А в смысле закона?.. Это положено?
— Да, разрешено… Это необходимость… Я имею официальные указания, — осторожно заметил Алехин.
«А я таких указаний не имею», — хотелось заявить капитану, но он этого не сказал, а спросил:
— Какова моя роль? Что лично я должен делать?
— Что делать?.. Представитесь официально — назовете свою должность и фамилию — и попросите предъявить документы для проверки. Вы приглашены, чтобы мы действительно выглядели комендантским патрулем. — Алехин улыбнулся. — Если они знают вас в лицо — а такая возможность не исключена: они были в Лиде, — чтобы все выглядело как можно правдоподобнее. В момент проверки они должны быть убеждены, что имеют дело с комендантским патрулем и что нас всего двое.
— Правдоподобно… — Капитан чуть усмехнулся, одними губами. — Но офицерские наряды посылаются только в черте города.
— Об этом знают немногие. А потом, бывают исключения: выезды на чепэ, целевые проверки и тому подобное. Так что это несущественно… — Алехин посмотрел на капитана и продолжал: — Значит, проверяем основные документы, потом — второстепенные, а затем и вещи…
— Это тоже моя обязанность?
— Нет. Вы как старший наряда предложите им предъявить для осмотра вещмешки или чемоданы — что у них будет — и показать содержимое. Остальное делаю я. А вы должны страховать от возможного нападения, как это положено и при комендантской проверке. На месте я вам покажу все в деталях…
— Вы сказали, что мы будем вдвоем, а лейтенант? — Помощник коменданта указал взглядом на Блинова.
— Его с нами не будет. Он должен подстраховывать со стороны, из засады. А мы будем вдвоем. Да, я обязан вас предупредить: во время проверки с первой минуты и до самого конца требуется предельное внимание и осторожность…
— Знаю, — поморщился капитан. — Мне уже говорили.
— Возможно, я в чем-то и повторяюсь, но я должен вам пояснить… Цель наших усилий: взять их с поличным или заставить проявить себя… Для того и проверка с подстраховкой из засады… Зачем это делается?.. Понимаете, при поимке врага случается и так — ни обыск, ни последующие допросы ничего не дают…
— Насчет обысков и допросов, — усмехнулся помощник коменданта, — вам, безусловно, виднее…
— Почему я вас предупреждаю о необходимости максимальной осторожности? — продолжал Алехин, будто не замечая язвительной реплики капитана. — Мы с вами будем своего рода живой приманкой… Понимаете, они видят перед собой всего двоих, а о тех, кто в засаде, и не подозревают… Место там безлюдное… Таким образом мы как бы провоцируем их, создаем им условия проявить себя, показать свою истинную суть…
— И как… в чем же она может проявиться?
— Если это враг, скорее всего они попытаются нас убить.
— Да, перспективка не из приятных, — с улыбкой заметил помощник коменданта. — Но она неоригинальна: на войне убивают — такова жизнь!.. Обязанности свои понял… Мне только немного неясно… Допустим, мимо вашей засады кто-то проходит… И мы… вы их обыскиваете… А если они совсем не те, кто вам нужен?.. Если это честные советские люди? Тогда что?
— Придется извиниться.
— И только?
— А что тут еще можно сделать?
— Не знаю. Это уж по вашей части. Лично я с подобной проверкой сталкиваюсь впервые!
Капитан затянулся папиросой, и оба помолчали, думая каждый о своем.
…В отношениях с прикомандированными армейскими офицерами нередко возникали неясности, если даже не двусмысленность. Их привлекали для выполнения определенных ограниченных функций, для совершения второстепенных, вспомогательных действий, и сообщать им суть дела не разрешалось. Для того были основательные не только формальные соображения, но производило такое умолчание на людей гордых и самолюбивых не лучшее впечатление. Преодолеть это старались подчеркнуто-уважительным обращением, что и делал в эти минуты Алехин.
Ему требовалось высказать помощнику коменданта еще кое-какие наставления, однако, почувствовав неблагоприятную, с язвительностью, реакцию, он умолк, решив немного повременить и продолжить разговор по дороге или уже на месте. Он сразу понял, что капитан — человек с характером, точнее с норовом, и ладить с ним будет непросто, а противопоставить этому можно только добродушие и вежливость, столь облегчающую отношения между людьми.
Когда, докурив, помощник коменданта бросил папиросу, Алехин, подобрав окурок, сунул его в землю под орешину. Капитан посмотрел, поджал губы, но ничего не сказал.
— Костя! — оборачиваясь, позвал Алехин. — Мы возьмем спички?
— Ну что с вами поделаешь… — лениво и вроде неохотно ответили из кустов.
Стоя немного в стороне, Блинов продолжал присматриваться к капитану. Помощник коменданта был на полголовы выше Алехина, значительно темнее волосами, но светлее лицом — свежевыбритым, чистым и гладким — и несравненно представительней; его стройной, горделивой осанке мог позавидовать любой офицер. И голос у него был выразительный, мужественный, удивительно приятный. «Такие нравятся женщинам, — подумал Андрей. — И вообще производят впечатление… Да-а! Где же я его видел?..»
71. АЛЕХИН, ЕГОРОВ И ДРУГИЕ
Немного погодя заброшенной травянистой дорогой они шли в глубь леса — Алехин и капитан бок о бок, Андрей в трех шагах позади.
