Иван Василевич - Подвиг живет вечно (сборник)
Генерал разошелся, казалось, не остановить. Но вдруг неожиданно поостыл и сказал ласково:
— Здорово я вас распетушил? То-то! А вы молодцы, просто молодцы… Я бы и сам так поступил, окажись на вашем месте.
Кто-то невидимый распорядился принести чай, по случаю нахождения за столом женщин нашлись и конфеты, печенье. Исчезли звания, должности, возраст — осталось одно воинское братство, объединенное общими заботами и общими целями.
Но присядем к столу, за которым чаевничают разведчики. О чем они говорят? Да о том, о чем весь народ говорил тогда: «Не давать врагу передышки, гнать его с родной земли. И как можно быстрее!» А чтобы гнать, надо располагать не только людьми, техникой, оружием, но и знать, хорошо знать: каков он, противник? Сколько его? Где силен? Где наибольшая слабинка? Это — аксиома, скажет иной читатель. Ну что ж, в аксиомах — вся наша жизнь.
— Так куда же вас? — генерал смотрел тепло, доверчиво.
— К любому заданию готовы, лишь бы поскорее! — в один голос ответили Абалова и Полякова.
И снова, будто не было Пятигорска, учеба, учеба. Другой район действий, другие особенности, значит, и другие знания, другой опыт потребуются. На карте — Мариуполь, Шура Полякова и не слышала, что есть такой город. А он есть, в нем — огромный морской порт, на всю Азовщину славился, неподалеку, почти впритык к дальним окраинам, аэропорт.
— Ну вы по легенде опять мать и дочь — не против?
— Что ж тут спрашивать, мы и без легенды сроднились…
Другого ответа никто и не ждал. Лиза рассматривала немецкий паспорт, «оттуда», из вражеского тыла подпольщиками переправлен; Шура крутится перед зеркалом, у нее появилась челка, сейчас прилаживает бант. На подростка похожа.
— Откуда вы?
— Из Краснодона…
— Кто?
— Семья заведующего больницей…
На этот раз приземлились к цели ближе, чем в пятигорском варианте. К вечеру уже нашли пристанище в переулке имени Куинджи, окраинного, большей частью одноэтажного, заросшего хилыми, насквозь пропыленными акациями.
— Милые мои, — слезно просила старушка хозяйка, — я не из-за денег пускаю — что на них купишь сейчас? Мне бы помощь ваша пригодилась.
— Помощь? В чем?
— Огород у меня большой, трудно обрабатывать одной, а без него не проживешь… Раньше-то муж, сыновья, они хорошие у меня, добрые, работящие. Где они, родимые, хоть бы на секунду увидеть…
Уже на рассвете, пока роса, прохлада, на огороде закипела работа. И надо же, как по заказу, грядки упирались в неширокую забурьяненную полосу, принадлежащую аэродрому. «Туда нельзя!» — предупредила старушка. И без нее было ясно: через сто — двести метров высокие деревянные щиты с одним-единственным черным обозначением — «ферботен» (запрещено). Колючая проволока. По углам вышки. «К темноте с собаками обходят — тут не попадайся, в гестапо недолго угодить…»
Абалова и Полякова без слов поблагодарили судьбу. И домик с пристройками удобен для выхода в эфир, и соседство с таким «огородом» — мечтать только. Сегодня — первый выход, и то сколько успели: на листочке подробная «фотография» аэродрома, система охраны, расположение горючехранилища, количество самолетов — что смогли подсчитать. После регистрации в комендатуре и успешного похода за рацией информации пошли одна за другой.
Вот сообщение о том, что неподалеку от городского кладбища, в наспех переоборудованном административном здании, расположился штаб воинской части. Наверняка крупной, подчеркивали разведчицы, потому что к нему за день до сотни легковых машин подходит. Номера на них такие-то. Одна из добровольных помощниц разведчиц подсчитала даже количество телефонных проводов, идущих к штабу.
На второй день к этим сведениям поступило в разведотдел фронта очень важное уточнение. В минувшую полночь разгрузился эшелон солдат, все пешим ходом направились в район «Азовстали». Старших офицеров встречал лично комендант, в его машине прибыли они чуть позже в известный вам штаб.
Скажите, кто воевал: какая цена подобной информации? «Высшая!» — ответите вы без сомнения. И правильно сделаете! Даже по прошествии стольких лет читаешь-перечитываешь радиограммы, и охватывает глубокое волнение. Без труда представляешь карту командующего или штаба: радиодонесения, поступающие изо дня в день от Поляковой и Абаловой, от сотен Поляковых и Абаловых, наносят обстановку во вражеском тылу со всей необходимой детализацией. Оживают аэродромы, слышно, как грохочут танковые колонны, вскрываются планы, охраняемые хитроумными сейфовыми замками и вышколенными часовыми. Вот что значит разведка! Вот почему ветераны-командиры, вспоминая войну, по сей день благодарно кланяются ей, вездесущей и всевидящей. По докладам разведки, проверенным-перепроверенным, менялись, знают они, уже принятые решения, наносились удары, не планировавшиеся ранее. И никто из фронтовиков не ревновал, видя, что командир, и в высоком ранге, лично шел или ехал встречать разведчиков, возвращавшихся с задания. Ведь и простой солдат сознавал, что без разведки на войне не сделать и шагу.
Продолжим чтение радиограмм, подпись под ними одна, хотя мы знаем, они от Поляковой и Абаловой вместе. Но вновь поправляют нас разведчицы, чтобы не увлеклись, не сосредоточились лишь на них, это была бы, подчеркивают они, неправда. Да, неправда! Им говорили и когда обучали, и когда провожали в тыл врага, что разведчик-одиночка — это ничто. Глаза патриотов, их уши, их житейская зоркость — вот в чем сила! И так оно и есть.
— Этот совет был всегда с нами…
Примеры? Их на книгу хватило бы. Как-то Истра радировала, что «на аэродроме третий день подряд задерживаются на отдых тяжелые бомбардировщики. Количество их колеблется от 32 до 50. Истребители — постоянные квартиранты — тоже остаются здесь же, несмотря на неимоверную скученность». «Эх, наших бы летчиков сюда!»
А сказать, кому принадлежит это восклицание? Ни Абаловой, ни Поляковой, они сами настаивают на справедливости: комсомолке Тане! Каким-то шестым чувством девушка быстро догадалась, кто есть кто. Так и сновала вокруг Шуры, все новости городские выкладывала, не дожидаясь расспросов, подружек своих, Аню, Тосю и Любу, познакомила с разведчицами.
Однажды Шура чуть не попалась в порту. Охранник, оказывается, давно приметил ее, заорал: «Ты чего тут шляешься каждый день?» Спасибо, кто-то отозвал его, а то бы не миновать беды.
— Мне туда больше нельзя, пожалуй, можно снова на него нарваться, — сказала она Абаловой. Та согласилась:
— Да, риск тут неоправданный.
— А если девушек незаметно перенацелить на порт?
— Веришь, не подведут?
— Верю.
Союз разведчиц и новых их помощниц был скреплен негласно после двух налетов, которые потрясли город: советские бомбардировщики почти на бреющем проутюжили аэродром, а через сутки ударили по окрестностям «Азов-стали». В воздухе стояла сплошная гарь, машины похоронной команды, бешено сигналя, вывозили трупы.
— Девочки, сейчас Саша придет, он узнал, что это за части появились на металлургическом… И почему…
Саша? Для нашего читателя — новый персонаж. Познакомимся. Они ведь дружат, между прочим, давно. А вот и Саша, легок на помине. Выше среднего роста, плотный, улыбчивый и… в шинели полицая.
Саша устало сел: «На облаве был». И еще: «Два вагона гробами заставлены: из Берлина приказали семьям доставить».
— Саша, а почему столько солдат на «Азовсталь» нагнали? — спросила Таня.
— Будто сама не знаешь?..
— И не знаю! — горячилась девушка.
— Немцам сталь позарез нужна, а с нашими рабочими ничего не получается, саботаж, вот они и навезли своих, дескать, так вернее.
Абалова внимательно наблюдала за парнем, и, честное слово, он ей нравился. Наблюдательный, хладнокровный, смелый.
Через месяц примерно Саша оказал разведчицам услугу. Все знают, что вечная невзгода разведгрупп — батареи. Так вот «сели» они, и в такое время, когда срочной информации полно! Девушки сказали Шуре, что ходят к Саше Москву слушать, у него приемник не реквизирован, как у всех. Пошла и она, часа полтора не выключали бесконечно дорогой голос. «…Ой, воскликнула Шура, что же мы делаем, все батареи сожжем, где он их достанет?» Таня успокоила: «Не беспокойся, он все достанет. На то и полицейский». И не ошиблась. На второй день Шура увидела на кухне те самые батареи, столь нужные ей, небрежно завернутые в газету. Абалова запрятала батареи в домашнюю сумку. Исчезновение батарей Саша «не заметил».
В те дни разведотдел потребовал срочно уточнить, что за силы ПВО на участке таком-то? Раньше этих средств там не было, сейчас же самолеты подвергаются сильнейшему обстрелу. «Участок такой-то…»
Абалова и Полякова проверили но карте — там прибрежное село, не раз упоминавшееся хозяйкой бабой Варей. За обедом закинули удочку, так, будто невзначай: «Баба Варя, а какие новости из К.? Там ведь родные ваши, как говорили. Давно не навещали?» — «Да уж давно пора сходить», — с волнением ответила хозяйка. Вечером снова вернулись к теме дневного разговора. «Может, вместе сходим? — предложила Лиза. — Село, видно, большое, глядишь, и выменять какие-нибудь продукты удастся?» — «Завтра и отправимся!»— баба Варя отличалась решительностью.
