Михаил Водопьянов - Киреевы
Ему было ясно одно. Он должен быть вместе с Николаем, разделить с ним горе и позор, собрать силы, поддержать.
С Мартьяновым Юрий Петрович расстался дружески. Договорились, что Соколов попросит Николая Николаевича навестить его в госпитале.
«Хороший мужик Соколов! — подумал Костя, шагая по длинному коридору, — с таким другом Николай Николаевич легко удержится на ногах».
С нетерпением ждал Юрий Петрович прихода жены. Как только она появилась, попросил:
— Мне необходимо скорее увидеться с Киреевым. Я прошу тебя разыскать Родченко и передать ему эту мою просьбу.
Ляля не на шутку встревожилась:
— Что у тебя случилось, Юрий? Ты что-то скрываешь от меня, твоей любящей, маленькой женки, — большие глаза умоляюще смотрели на взволнованное лицо мужа.
Юрий Петрович не собирался делиться с Лялей. Но ведь она самый близкий, самый дорогой человек и имеет право на его откровенность. Своим огромным искренним чувством она поможет ему найти силы для друга.
Он рассказал Ляле все, что услышал от капитана Мартьянова.
Ляля была поражена, но быстро пришла в себя.
— Счастье мое единственное, — она взяла руку мужа и прижала ее к своей щеке. — Я боюсь сильно огорчить тебя, но ты не подумал о том, что тебе нельзя, никак нельзя встречаться с Киреевым. Ведь для него это будет соль на рану, а к тому же он подумает, что ты пользуешься случаем… Помнишь, Николай Николаевич упрекал тебя в недостатке бдительности. Знаю, знаю все, ты просто не хотел меня огорчать, а оказалось, что не твоя жена, а его сын… понимаешь? Нет, этот Мартьянов сделал неудачный выбор, обратившись к тебе. Впрочем, он не знает…
— Что ты, Ляля! Разве все это может играть какую-нибудь роль? Я все сразу забыл, уверен, что и он не вспомнит.
— Тебе так кажется… не вспомнит. В лучшем случае его раздавит твое великодушие.
Ляля яростно защищала свои позиции, приводила самые убедительные аргументы. Все ее уверения сводились к тому, что, добиваясь сейчас встречи с Киреевым, Юрий Петрович принесет ему много-много неприятного.
— Тебе лучше прийти к нему потом, — уверяла она.
В действительности же Лялю беспокоило совсем другое:
«Карьера Юрия может пострадать, если он возобновит дружбу с Киреевым, отцом предателя. Неизвестно еще чем кончится эта история, возможно, Киреева разжалуют, даже вышлют. Очень хорошо, что муж с ним в ссоре, надо, чтобы это узнали».
— Я ведь знаю, — доверительно сказала она под конец, — что ты очень привязан к Николаю Николаевичу и тоскуешь без его дружбы. Признаться, чуточку ревную тебя, но я и сама уважаю Киреева и вполне понимаю твое состояние. Готова все сделать, чтобы восстановить вашу дружбу. Из-за меня она распалась. Ну, а сейчас ты можешь неосторожным поступком вырыть пропасть между вами. Поверь, это так…
В конце концов Соколов сдался. После ухода Ляли Юрий Петрович лежал и старался ни о чем не думать. Это ему не удавалось…
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
В день возвращения мужа из госпиталя Ляля купила цветы и накрыла стол новой, недавно приобретенной скатертью. Заканчивая свой туалет, она мысленно репетировала встречу с Юрием Петровичем: сначала восторги по его адресу — «наконец-то ты снова со мной», потом легкая грусть — «неуютно, неудобно жить в гостинице» и, наконец, горячие просьбы — «мне так хочется свить собственное гнездышко. Переедем скорее отсюда!»
Лялю перестала устраивать жизнь в гостинице. Слишком все на виду: кто придет, когда уйдет — всем известно. То ли дело отдельная квартира!
Намеченную «программу действий» Ляля выполнила полностью и с успехом. Юрий Петрович был тронут. Любящая, внимательная жена, притом молодая, очаровательная. Ему так хотелось отблагодарить ее за щедрое искреннее (в этом он был уверен) чувство. Незаметно для самого себя он опять стал выполнять малейшие капризы жены.
Ляля с увлечением тратила заработки мужа, совсем не задумываясь, какой нелегкой ценой они достаются ему. Готовясь устраивать собственную квартиру, она приобретала в комиссионных магазинах разные вещи, начиная с чайного сервиза, кончая старинными бронзовыми бра.
— Когда тебе надоедят эти покупки? Боюсь, что у нас будет не жилая квартира, а филиал магазина случайных вещей, — пошутил Юрий Петрович.
— Ладно, смейся! — лукаво блестя глазами, откликнулась Ляля, — зато все будет замечательно. Пусть восхищаются и завидуют.
Она тут же выпросила у мужа «подкрепление» и убежала за новыми покупками.
Юрий Петрович, оставшись один, прилег с газетой на диван. Сегодня он находился еще на положении выздоравливающего, должен был явиться в штаб через два дня.
Статья о международном положении оказалась очень интересной, и Юрий Петрович был не особенно доволен, когда ему пришлось оторваться от чтения, — кто-то громко постучал в дверь.
— Войдите, — откликнулся Соколов. Он мог ожидать кого угодно, только не бывшую приятельницу жены. Вчера Ляля между прочим сообщила ему, что с фронта приехал муж Ксении Борисовны, и та собирается куда-то с ним уезжать.
— Значит, все же встречаешься с этой особой? — недовольно спросил Соколов.
— Конечно, нет, ты же просил меня об этом. Ксения Борисовна даже обиделась на меня, еле здоровается. Но ведь мне важнее твое хорошее настроение, пусть дуется на здоровье! — беспечно ответила Ляля. — Что касается сведений об ее отъезде, я их получила от коридорной. Это же не секрет!
Ответ был исчерпывающий, — больше они не возвращались к этой теме.
И вот Ксения Борисовна пришла к нему. В чем же дело? Ее внешность показалась ему менее кричащей, чем при первой встрече. И в ее пустых прежде глазах появилось страдальческое выражение, совсем не гармонировавшее с ярким румянцем и накрашенными пышными губами.
Юрий Петрович поспешил встать и поздороваться с неожиданной посетительницей.
У Ксении Борисовны не только внешний вид, но и тон был совсем иной, чем прежде. Узнав, что Ляли нет дома, она негромко сказала:
— А это, может быть, и к лучшему. Поговорим спокойно один на один…
Юрий Петрович выжидательно посмотрел на нее:
— Я вас слушаю.
Ксения Борисовна не сразу собралась с духом. Вздохнув, она заговорила быстро, словно боясь остановиться.
— Я покидаю Москву, возможно, надолго. Но здесь остается мой младший и единственный брат. И я ни минуты не буду спокойна, если вы мне не пообещаете…
«Очевидно, сна хочет, чтобы я куда-то устроил ее брата, — подумал Юрий Петрович, — но ведь я совсем его не знаю».
— Вы должны пообещать, — уже резко повторила Ксения Борисовна, — что ваша жена не будет встречаться с моим братом! Он был скромный, чистый юноша, отлично учился. А сейчас совсем свихнулся из-за вашей Ляли. Делает одну глупость за другой, даже хочет академию бросить, чтобы больше зарабатывать.
Юрий Петрович слушал и ничего не понимал.
— Какой брат… При чем тут Ляля?
— Да, да! Все из-за Ляли! — Так же страстно продолжала Ксения Борисовна. — Она намеренно кружит голову доверчивому и неопытному мальчишке. Ваша жена уверила Яшу, что безумно его любит, а вас не решается бросить из жалости. Но если бы она хоть действительно увлеклась Яшей, а ведь у нее одна корысть! Все Яшины сбережения уже выудила. Брат продает вещи, оставшиеся от отца, чтобы удовлетворить Лялины причуды. Но это же бездонная бочка! За какой-нибудь месяц Яша купил ей золотую пудреницу, два дорогих кольца, брошку и массу безделушек. А теперь она требует чернсбурую лису, которую продает какая-то артистка…
На щеках Соколова выступили красные пятна. Он продолжал молчать.
— Сказала я все мужу, — с отчаянием в голосе произнесла Ксения Борисовна. — Он Яшу как сына любит. Муж меня же обвинил, что на знакомства я неразборчива, такую, как Ляля, у себя принимала. «Ты, говорит, заварила кашу, сама и расхлебывай». Это он меня к вам послал. Не хотелось мне идти: стыдно и обидно очень так ошибиться… Мне ваша Ляля нравилась — хорошенькая, ласковая, веселая. Разве могло прийти в голову, что она бесчестная, продажная. Пробовала ее образумить, пристыдить, только на грубость налетела.
— Вы хотите, чтобы я поверил вам? — в каком-то чаду спросил Юрий Петрович. — Это невозможно…
Он чувствовал, что все сказанное Ксенией Борисовной правда, но боялся этой правды, хотел уйти от нее.
— Трудно поверить, — согласилась Ксения Борисовна, — а все-таки это правда. И в этом вы легко убедитесь сами. Служащие гостиницы подтвердят. Яша все время ночевал у вашей жены, пока вы не вернулись. Юрий Петрович, прошу вас, — переменила она тон на просительный и плаксивый, — увезите Лялю куда-нибудь подальше или хоть припугните ее как следует, чтобы она оставила в покое Яшу. Связь с ней его окончательно погубит.
