Богдан Сушинский - Секретный рейд адмирала Брэда
Несколько секунд адмирал колебался, не зная, как повести себя в этой ситуации. Брэд понимал, что не в его интересах обострять отношения с Повелителем, но в то же время ему хотелось получить как можно больше информации о том мире, с которым он столкнулся. Так что единственный путь — деликатно провоцировать Повелителя на дальнейшие откровения.
— Мне трудно судить об этом, сэр. В то же время мой президент пожелает знать значительно больше, нежели сказано в пунктах вашего «Меморандума». Он захочет иметь предельно ясное представление о ваших взглядах на «континентальную», как вы ее именуете, цивилизацию и взаимоотношения с ней. Вы понимаете, насколько это важно для руководителя самой мощной страны мира. Поэтому объясните мне: каким образом Космические Силы могли бы помешать войскам союзников победить Германию?
— Таким же, каким они помешали германцам победить вас и ваших союзников.
— Извините, сэр, но это звучит неубедительно. То есть я хотел сказать, что в Вашингтоне, в кабинете президента это прозвучит крайне неубедительно.
Молчание Повелителя немного затянулось, и адмирал уже решил, что тот раздражен. И был рад, убедившись, что Этлен Великий по-прежнему остается невозмутимым.
— У Высших Космических Сил, — спокойно, внушающе произнес он, — много способов физического и психического воздействия на течение событий. Скажем, на Землю вдруг снисходят космические морозы…
«С которыми германцы столкнулись под Москвой в сорок первом?», — тотчас же мысленно задался вопросом адмирал, — …Ваши полководцы принимают какие-то странные, бессмысленные решения; эскадры совершенно бессмысленно гибнут в мощных тайфунах, а города исчезают под пеплом вулканических извержений и под руинами, порожденными землетрясением. А как часто вышедшие из-под контроля правители стран вдруг, при полном видимом здоровье, мирно умирают в своих постелях, или еще более неожиданно кончают жизнь самоубийством; как вполне боеспособные дивизии теряют свою мощь от погибельных эпидемий, предательства или скрытого умопомешательства их командиров… Вам понятен ход моих размышлений, адмирал?
— Понятен, сэр. Хотя они и заставляют совершенно по-иному взглянуть на развитие человеческой цивилизации и, в частности, на многие события нашей истории.
— Если Высшие Космические Силы убедятся, что вы достигли тупиковой стадии своего развития, они, не колеблясь, очистят планету от нынешней расы, предоставив ее в распоряжение расы, принципиально новой в самих целях и способах своего развития. Сами Космические Силы крайне редко вмешиваются в ход развития вашей цивилизации, и запрещают вмешиваться нам. Однако и эти Высшие Силы, патрули которых постоянно присутствуют на Земле, и мы, потомки цивилизации атлантов, исходим в данном вопросе из «принципа Высшей Целесообразности».
Адмирал понял, что время от времени Повелитель умышленно делает паузу, чтобы дать возможность гостю-пленнику высказать свое собственное мнение или видение. Мало того, чувствовалось, что высказывания американского флотоводца он воспринимает с интересом. Вот и на сей раз доктор Брэд сказал:
— Это можно понять, сэр. Особенно если смотреть на события из Космоса.
— Только что вы сами могли убедиться, что мы способны завоевать всю континентальную часть нашей планеты, однако не делаем этого, сосредотачиваясь на духовном развитии атлантов и на связях с цивилизациями иных планет. Вместе с тем мы получаем визуальные сведения из всех стран, со всех уголков земли. А наши секретные агенты влияния все увереннее проникают в правительства, парламенты и высшие сферы армейского командования всех ведущих стран. Все, что вы должны были услышать, — не меняя интонации и не прибегая к паузам, завершил свой меморандум Повелитель Внутреннего Мира, — вы услышали.
— Да, сэр, услышал.
— Сейчас наш распорядитель вручит вам секретный пакет, о существовании которого никто из эскадренной команды знать не должен. Вы же вручите его лично президенту Трумэну, в разговоре тет-а-тет. Если у вас появятся трудности при организации этой встречи, наши агенты влияния придут вам на помощь.
Повелитель так и не поинтересовался у адмирала, возникли ли у него какие-то вопросы. Все, что он хотел сказать командующему Полярной эскадрой, он уже великодушно изложил, а посему аудиенция была завершена.
Распорядитель возник перед ним с такой быстротой, словно бы материализовался из воздуха. Впрочем, возможно, так оно и было: материализовался[49].
Это был красавец лет сорока, с широкими плечами и удивительно узкой талией, являющий собой тот образец атлета, которого редко удается достигать земным силачам.
Вручив адмиралу пакет, он бесцеремонно сжал его левое плечо с такой силой, что тому показалось, будто кости превратились в некое бесчувственное месиво.
— Вы должны выполнить все, что только что было приказано вам Повелителем Страны Атлантов и всего Внутреннего Мира. От этого зависит ваша жизнь и жизнь вашей страны.
— Сделаю все, что в моих силах, сэр, Я свободен и могу идти?
— Спрячьте пакет во внутренний карман, — тоном истинного распорядителя официальной встречи произносил этот гигант, — медленно повернитесь и, сохраняя достоинство, не оглядываясь, идите к выходу.
— Кто-то позаботится о том, чтобы нам был предоставлен дисколет? — спросил адмирал, под внимательным взглядом распорядителя пряча пакет во внутренний карман своего френча.
— За стенами Пирамиды Жизни о вас позаботятся, как подобает заботиться о госте.
Адмирал убедился в этом, как только увидел, что вслед за ним из Зала Основателей выходит Посланник Шамбалы.
— Надеюсь, пункты «Меморандума» не были для вас шокирующими, адмирал Брэд?
— Абсолютно ничего шокирующего, — твердо ответил командующий Полярной эскадрой. — На войне мы привыкли выслушивать ультиматумы пострашнее.
— Но вы должны оценить тот факт, что объявлен он был в Зале Основателей, а не на обломках вашей эскадры.
— После всего того, что мне было продемонстрировано, я способен оценить великодушие Повелителя.
— Будем считать, что минувшая мировая война стала важным опытом всего человечества.
— И уроком.
— Вот в этом позвольте усомниться, адмирал.
39
Декабрь 1946 года. Соединенные Штаты.
Атлантическое побережье. Объединенный штаб атлантических флотилий США.
Как всегда в такие холодные, слякотные дни, начальник Объединенного штаба атлантических флотилий[50] вице-адмирал Грегори пребывал в пресквернейшем расположении духа. Тем более что к традиционной утренней вспышке ревматизма, который донимал бывшего шкипера рыбацкой шхуны в течение всего декабря, добавился еще и неприятный разговор с помощником госсекретаря Фрэнком Удовски.
По долгу службы и чести, этот чиновник обязан был лоббировать финансирование атлантических флотилий перед госсекретарем и сенаторами, но, конечно же, не лоббировал. Вместо этого Удовски попытался запоздало устроить начальнику штаба «атлантистов» форменный разнос. Он, видите ли, не станет уподобляться камикадзе, требуя от сената на развитие флота той «безумной, грабительской для налогоплательщиков суммы», которую пытается требовать сам адмирал!
— Что-то мне не понятна ваша реакция, мистер Удовски, — попытался урезонить его Ричард Грегори, который уже не раз напоминал этому служаке, по чьей протекции тот оказался в столь близком окружении госсекретаря.
— А что в ней непонятного?! — взвинтил свой и без того фальцетный голосок Удовски.
— Не рано ли вы начинаете рубить мачты — вот что мне не понятно в первую очередь! — пробубнил вице-адмирал, обжигаясь традиционно убийственной дозой утреннего кофе.
Как и непосредственные начальники норовистого вице-штабиста, Фрэнк Удовски прекрасно знал: если уж Грегори своим шкиперским басом «начинает рубить мачты», разговора не получится. Тем не менее он примирительно проворчал:
— Но-но, адмирал, это не палуба, это политика…
— А во-вторых, — неудержимо рвался ко все еще «не срубленной мачте» Грегори, — наши финансовые соображения были направлены вам в конце октября. Поэтому хотелось бы знать: почему вы столь долго созревали для своего харакири, — холодно, хотя все еще довольно деликатно, отчитывал его боевой адмирал. — Может быть, на вас пытается жать кто-то из сенаторов? Тогда назовите его имя. Всего лишь назовите. У нас, адмиралов, достаточно влиятельных друзей в сенате и прочих высоких кругах, чтобы поставить его на место.
— У меня у самого теперь достаточно влиятельных друзей, которые кого угодно способны поставить…
— Раньше я тоже так считал, — расчетливо дожимал его Грегори. — Но в последние годы все больше сомневаюсь в этом. Обычно так оно и бывает, мистер Удовски: падают ваши акции в кабинете госсекретаря, и сразу же они падают в глазах покровителей.
