Анатолий Медников - Открытый счет
— Послевоенные планы обдумываешь, Игорь Иванович?
Зубов почему-то рассчитывал услышать утвердительный ответ.
— Не спешу. Пусть починят, сколько можно. — Окунев показал глазами на загипсованные ноги. — Скажу одно — жить хочется!
Когда начали прощаться, Окунев долго тёрся колючей, небритой щекой о щёки и губы Зубова, поцеловал в лоб Сергея и несколько раз повторил:
— Единокровной моей дивизии и всей разведке пламенный привет!
Уже у самых ворот немецкого парка офицерам повстречался пожилой солдат-санитар. Он тащил ведро, заполненное до краёв большими и мелкими, уже поржавевшими и окрашенными свежей, алой кровью осколками металла. Это были куски стали, недавно извлечённые из ран.
И Зубов с замершим в волнении сердцем подумал в ту минуту, что война вовсе не заканчивается в День Победы. Нет, она ещё годами продолжается в госпиталях, очень долго после победных салютов люди носят в себе осколки рваной стали, а безногий или безрукий инвалид всю жизнь таскает войну с собой вместе со своим протезом.
Невольно Зубов проводил внимательным и грустным взглядом солдата с ведром. Тяжёлое, оно оттягивало ему руку. Заметив, что на него смотрят, санитар остановился, поправил пилотку на седой голове, подмигнул офицерам — дескать, радуйтесь, что вам жить да жить! — вздохнул и снова медленно пошёл с ведром, тяжело ступая и кренясь на правый бок.
