Гарри Тюрк - Час мёртвых глаз
- Может быть, - сказал Альф, - но я получил хороших людей. Молодые, но они в порядке. Я могу положиться на них. Но к ним нужен особый подход.
- Ну да, бить по честолюбию. Рибек кивнул. – Да, это иногда помогает. Но если посмотреть в целом... Дружище, я не скажу вам ничего нового: человеческий материал уже больше непригоден.
- Чего желают дамы? – спросил Фипс, бармен. Это больше не были две девушки с вялыми лицами. Они не использовали барные стулья, даже тогда, когда Фипс попросил их об этом. Они столи перед баром и выбирали лимонный коктейль. Бармен осматривал их, одновременно выжимая по половинке лимона в каждый бокал. Он делал это на хромированном прессе и тщательно следил за тем, чтобы ни одно волокно мякоти плода не попало в бокал. Пока он хлопотал с кубиками льда, чтобы выбрать два маленьких кусочка, он услышал, как одна из двух женщин сказала: - Это неслыханно, требовать от нас этого. Как если бы мы пришли сюда, чтобы позволить обращаться с нами через плечо...
Неудача, подумал Фипс. Он знал своих людей. Он достаточно долго работал в этом отеле, и когда у него была еще нога, он работал в одном баре в Баден-Бадене. Он расставил коктейли и поклонился. Это бесполезно, думал он, этому сорту людей нужно отдавать сдачу до пфеннига. Но там есть еще оба лейтенанта и белокурая дочь директора банка. И настоящие гости прибудут лишь позже.
- Собственно, все крутится только лишь вокруг того, чтобы продержаться! - объяснял Рибек с большой серьезностью. Он выпил так много, что говорил без умолку. Он улыбался Гизеле и просил прощения: - Не сердитесь на меня, но мысль о победе не оставляет наше воображение в покое даже во время отпуска. Смотрите, - обратился он потом снова к Альфу, - я, к примеру, не сомневаюсь в том, что рано или поздно с западными державами можно будет прийти к соглашению какого-либо рода. Их можно будет принудить к этому, так как они давно сами заметили, как далеко коммунизм постепенно продвигается ощупью в их сфере влияния. Тут не будет большого труда, наши дипломаты справятся с этим, хотя сегодня еще лучше не говорить об этом, потому что слишком много есть людей со слишком узко ограниченным интеллектом. А русских нужно будет выбить другими средствами. Об этом кое-что слышно. Я рассчитываю на то, что мы увидим своими глазами огромное изменение в области военной техники. Наш шанс - это массовое уничтожение. То, что приходит с востока, нельзя победить обычным оружием. Фюрер знает об этом и он давно принял соответствующие меры. Однажды мы будем поражены тем, что с помощью оружия, которое сегодня мы не можем себе даже представить, за считанные секунды будут стерты все войска русских на целых участках фронта. Вот наш шанс. Если Запад тогда не уступит, то он вынужден будет считаться с тем, что и против него может быть применено то же оружие, что и против азиатских орд. Это сделает Запад послушным, можете не сомневаться. Выпьем же, товарищ! Милостивая барышня!
Он поднял бокал, но содержимого там уже было немного. Выглядело немного курьезно, как он с торжественным движением руки поднес оставшуюся каплю ко рту.
Когда он поставил бокал, бармен вежливо поинтересовался: - Господа продолжат с тем же напитком?
- С тем же, - сказал Альф через плечо и подставил ему свой бокал. Он почувствовал удовольствие от выпивки. Он наблюдал с определенной радостью, что Гизела пододвигалась к нему все ближе. Она слегка оперлась об его плечо, и он чувствовал запах ее духов. Собственно, сейчас он был бы не прочь избавиться от этого связиста, но, в конце концов, это уже все равно, с кем пить у барной стойки. Когда бармен начал незаметно записывать их напитки, так как больше не мог сохранить числа в голове, Альф торжественным голосом объявил связисту: - Однажды я вернусь домой с моими людьми! Наш вклад в победу будет не мал! Мои люди смелы, я воспитал их для этого. С твердостью. И с этой твердостью мы также победим... Он замолчал и торжественно взял бокал. Он был пьян, и он сразу вспомнил о том, что стало ему понятно там на передовой. Он больше не хотел вспоминать об этом. Он сконфуженно поднял свой бокал. При этом он пролил немного содержимого. Бармен наблюдал за этим с невозмутимым лицом.
- Выпьем за победу. Она для нас означает жизнь! - произнес он более-менее твердо. Рибек поднял свой бокал. Он сидел прямо. Гизела присоединилась к ним с чувством небольшой скуки.
Бармен по собственной инициативе снова наполнил бокалы. Теперь пойдет мой заработок, думал он. Сейчас нужно подумать о счете. За каждый бокал, который он отныне разливал, он записывал двойную цену на бумагу под стойкой. За победу, думал он. Всегда за победу. На этом я заработаю себе на костюм. Ткань стала чертовски дорогой, а этой деревянной ногой я порчу себе брюки каждые несколько месяцев. Потом он склонился к Гизеле и прошептал ей на ухо: - Я порекомендовал бы вам заказать кофе. Тут он есть. Я немного добавлю в кофе соли, и это снова поставит его на ноги. Вы должны уговорить его выпить этот кофе!
Но Альф уже не протрезвел больше. Не протрезвел и тогда, когда бармен каким-то волшебным образом достал откуда-то бутылку шипучего вина и смешал для Альфа напиток, состоявший из шампанского, пива и фруктового сока.
- Жаль, - произнес бармен с сожалением, когда оба офицера становились все громче, вместо того, чтобы протрезветь, - эта микстура помогала даже людям, у которых уже была белая горячка. Он, наверное, вообще ни к чему не привык.
Но Гизела сама больше не могла точно понять, что говорил бармен. Они пили дальше. Попеременно за Гизелу, за войска связи, за роту Альфа, за метод осуществления массового уничтожения, и за победу.
- Это..., - лепетал Альф неуверенно, -... наша жизнь, или, может быть, и нет! Единственный шанс победить, победить совсем неожиданно...... еще в этом году... Он не чувствовал, что пролил так много алкоголя на брюки, что они уже промокли насквозь. Он обнял Гизелу и щупал рукой под ее плечом. Связист наблюдал за этим с сонными глазами.
- Гизела, - мямлил Альф, - еще одна... неделя! Тогда я не буду... больше... у тебя...
Бармен закурил. Сегодня тут было лишь слабое движение. Бар, в которых не происходит ничего, кроме того, что два мужчины и одна женщина систематически напиваются, был скучным.
- Посмотрите на этого мужчину..., - начал Рибек торжественно, - посмотрите на него, как он сидит здесь и держит вас за руку! Он пришел из ада! И он снова пойдет туда. Для вас! Вы не должны никогда забывать ему об этом! Своим телом он защищает вас. Ради вас он добьется победы! Это святое понимание жизни немецкого солдата... Он рыгнул и бесцеремонно попросил прощения.
С победой это будет трудно, думал бармен. Они вроде бы бомбили Оснабрюк. И Швайнфурт и Дармштадт. Пожалуй, там мало что после этого останется. Проклятое время, когда же оно закончится, иначе они, возможно, придут даже сюда. – Еще раз того же? – поинтересовался он.
- А разве мы когда-то пили что-то другое, кроме того же самого? – пробормотал Альф довольно громко.
- Нет, слушаюсь!
- Ха..., - Альф удивленно поднял брови. – Был солдатом?
- Очень много! - ухмыльнулся бармен.
Альф покачал головой. Человек отвечает «очень много»! И таким он был солдатом. Радуйтесь, что мы быстро с этим справились! Из вас мы бы... сделали солдата, настоящего. Не так как с этим вашим «очень много»! Вы австриец, да? Из Остмарка? Обычное дело, австрийское разгильдяйство! Мы бы уже с этим справились...
- Я убежден в этом, господин лейтенант! – бармен снова ухмыльнулся. Он поставил им бокалы и записал в два раза больше. Сегодня я еще немного приблизился к костюму, подумал он. Потом он сказал вежливо: - Так точно, господин лейтенант. Убежден в этом, господин лейтенант.
... Все уже больше не солдаты, - печально констатировал связист, - ...никакие уже не солдаты. Жалкие штатские... никакого представления...
- Мальчуган..., прошептала Гизела Альфу на ухо, - это так... это уже помаленьку становится слишком...
Альф крикнул с поднятым бокалом: - Вы должны были бы увидеть моих ребят! Парни! Мои ребята, если бы они здесь были...
Конечно, думал бармен, если бы они все так много пили, то я собрал бы денег на костюм за один день.
Внезапно Альф покачал головой. - Где... полковник? Где он, когда здесь учения? Все время женщины... Гизела, я полагаю...
- Да, - быстро сказала девушка, и это прозвучало в некоторой степени трезво, - мы лучше бы еще немного отдохнули. Завтра мы хотим подняться вверх в горы. Она отодвинула бокал назад, и отрицательно махнула рукой, когда бармен снова хотел наполнить его.
Это некорректно с ее стороны, думал он, быстро записывая на листок еще по бокалу всем. Это некорректно, потому что сегодня он так или иначе больше уже ничего не получит, а если она его оставила здесь, получилось бы еще по несколько бокалов. Она не сделала так в прошлую зиму, когда была здесь с одним из Ваффен-СС. Но он также и выдержал больше, чем этот смешной дядя-парашютист. При этом они должны, вроде бы, много пить, как я слышал...
