Леон Юрис - Боевой клич
— Эй, мужички, — окликнул капитан ближайших к нему морпехов. — Хотите посмертно медаль заработать?
— Да ну ее к черту, Макс.
— Тогда сдвинь задницу. Вон там на дереве снайпер, который уже давно в нее целится. И стреляй точнее, береги патроны.
— Хорошо, Макс, я понял.
Шапиро вошел в хижину, снял каску и как ни в чем не бывало взял сигарету их нагрудного кармана Маккуэйда. Прикурив ее от окурка сержанта, он повернулся к Хаксли.
— Привет, Сэм.
— Макс, если еще раз устроишь подобный цирк, я...
— Да брось, Сэм. Эти узкоглазые даже пальцем себе в задницу не попадут.
— Ты видел Харпера?
— А как же. — Шапиро протер очки. — Надо послать ему пачку жевательной резинки, а то он, бедняга, жует одну уже целую неделю. Еще немного, и он зубы об нее сломает.
Непринужденность Шапиро сразу разрядила накаленную атмосферу на КП.
— Как обстановка? — Хаксли тоже несколько успокоился.
— Не очень. Мы не можем соединиться с Харпером, а его роту рвут на куски. Слушай, Сэм, там в кустах полно японцев. Может, даже целый батальон, и палят они так, словно купаются в патронах. Не нравится мне это. Если продолжим и дальше перестрелку, то будь уверен, что останемся без патронов, а у них еще на пару дней хватит.
— Может, запросить огневую поддержку с эсминца? — предложил Марлин.
— Нет, уже поздно. Мы слишком близко от японцев. Один неверный залп, и нам крышка. Об авиации вообще говорить не приходится.
Тем временем Шапиро высунулся из хижины и рявкнул на морпехов, охраняющих КП:
— Эй, мужички, вы что, заснули? Не видите, откуда вас обстреливают? Ну-ка, поддайте огоньку по кронам деревьев вон там, справа! — Он вернулся в хижину. — Как я полагаю, командир, кустарник, в котором они засели, ярдов пятьдесят в глубину. Если нам удастся ворваться туда, это вынудит японцев отойти назад, а мы сможем соединиться с Харпером и заодно выручить его.
— Согласен. Но как это сделать? Мы ведь не можем атаковать их с фронта.
— Сэм, — снова вмешался Марлин. — Почему нам просто не отойти, и пусть их накроют артиллерией с эсминца! За два-три дня мы их раскатаем в порошок.
Хаксли побагровел, и на секунду всем показалось, что он придушит своего штабного офицера. Марлин даже отступил назад.
— Эти япошки так же измотаны, как и мы, — продолжал Шапиро. — Может, мы заставим их атаковать нас?
— Они не клюнут на это.
— Как сказать. Всю войну они проделывали с нами подобные штуки. Мы прекратим огонь и начнем материть их. Пройдемся и по императору, и по их богине, а? Все равно продолжать перестрелку мы не можем, боекомплект на исходе. Надо попробовать.
Хаксли лихорадочно соображал. Было просто необходимо выбить японцев из кустарника до темноты, иначе ночная контратака противника неизбежна. Им нечего больше терять.
— Ладно, Макс, давай, действуй.
Он покрутил ручку полевого телефона.
— Алло, Велмэн! Это Хаксли. Скажи Харперу, пусть держится любой ценой. Мы попробуем спровоцировать японцев на атаку. Если это случится, мы свяжем их ближним боем, а Вистлер со своей ротой должен успеть вклиниться в кустарник. И пусть не вздумает останавливаться, чтобы помочь нам! Ясно?!
— Понял, Сэм. Удачи.
— Интересно, — пробормотал Шапиро. — Эд Колмэн тоже пользовался подобным приемом. Я недооценивал тебя, Сэм.
Хаксли пропустил комплимент мимо ушей и подозвал связного.
— Передай всем, пусть прекратят огонь. Стрелять только, если видят цель. А вообще они должны вовсю материть японцев. Громко, отчетливо и очень грязно. Если противник пойдет в атаку, то дождаться, пока они добегут до наших позиций, и ударить в штыки. Задача — связать их рукопашным боем.
— Есть, сэр! — Связной надел каску и выскочил из хижины.
Приказ командира передали по цепи, и стрельба с американской стороны постепенно стихла. Японцы не сразу сообразили, что противник прекратил огонь, а когда обнаружили, тоже перестали стрелять.
В наступившей тишине из хижины вышел Макс Шапиро и, приложив руки рупором ко рту, заорал так, что его наверняка слышали в императорском дворце.
— Эй, косорылые! Стрелки из вас, как из дерьма пуля! И солдаты говенные! Вы просто жалкая банда мартышек!
— Покажите нам свои узкоглазые морды!!! — поддержали своего капитана морпехи.
— Азиаты сраные!!!
Кто-то из морпехов выскочил из-за камня и хлопнул себя по заднице.
— Эй, Ямомото! А ну, попади!
Из кустов грохнул выстрел. Пуля взвизгнула рядом, но морпех уже укрылся за камнем.
— Попробуй лучше пальцем себе в задницу! — заорал он из укрытия. — Десять против одного, что не попадешь!
Хаксли внимательно наблюдал за кустарником.
— Ну что? — спросил Марлин. — Вы думаете, они клюнут?
— Не знаю, может...
Слова Хаксли потонули в диком вопле, донесшемся из кустарника. Оттуда, пошатываясь, вышел японский офицер с саблей наголо.
— Да он по горло нагрузился сакэ, — прошептал Марлин.
— Это хорошо.
Американцы стихли, но не стреляли.
— Смерть морпехам! — крикнул японец, но в наступившей тишине это прозвучало не очень грозно.
— Смерть морпехам! — еще громче крикнул японец и для убедительности погрозил кулаком.
Тогда из хижины вышел Шапиро и молча запустил в японского офицера обломком скалы. Тот поспешно ретировался в кусты, откуда донесся глухой шум голосов.
— А ведь их действительно забрало, — удивленно заметил Хаксли. — Связной! Живо в первую роту! Скажи капитану Вистлеру, чтобы приготовился к атаке.
Дикие вопли перешли в общий рев: «Банзай», и японцы, измотанные долгим маршем и еще более долгим ожиданием смерти, бросились в атаку. С примкнутыми штыками они бежали за своими офицерами, крича от ярости, с налитыми кровью глазами, взбадриваемые принятым сакэ.
Шапиро мгновенно оказался впереди своей роты. В его руках были два знаменитых пистолета.
— В атаку! За мной! — проревел он, в упор стреляя в сплошную массу наступающих японцев, и третья рота бросилась в штыки.
* * *Неизбежность гибели, давившая на японцев всю последнюю неделю, превратила их в настоящих фанатиков. Морпехи, в свою очередь, тоже с диким ревом бросались на врага. Еще мгновение, и все смешалось в кровавом хаосе рукопашного боя: вопли боли, торжествующие крики, лязг стали, ругань, глухие удары...
В это время первая рота капитана Вистлера, обходя сражающихся, ринулась в кустарник. Оставшиеся там японцы запаниковали и стреляли, не разбирая ни своих, ни чужих...
— Сэм! Берегись! — отчаянно крикнул Зилч.
Японский солдат с ножом в руке прыгнул на спину Хаксли. Полковник бросился на песок и стряхнул с себя японца, на которого тут же дикой кошкой налетел Зилч. Они прижал его к земле, а Хаксли несколько раз ударил японца рукоятью пистолета по голове. Тот обмяк.
Полковник рывком поднял маленького ординарца на ноги.
— Ты в порядке, сынок?
— Да, командир.
— Молодец.
Бешеная атака захлебнулась и превратилась в кровавую бойню, противник оказался не в силах противостоять Шапиро и его роте.
Японцев окружили и уничтожили без всякой пощады. Пленных не было.
* * *Мое отделение по-прежнему работало на трех радиостанциях, успевая ловить каждое слово майора Велмэна, который держал связь по полевому телефону с линейными ротами. Минометная рота, разбитая на взводы, находилась в непосредственной близости от штаба, в резерве.
— Наши прорвали оборону! — объявил Велмэн, в очередной раз переговорив по телефону. — Мы переносим КП в брошенный лагерь.
— Свернуть связь! — скомандовал старшина Китс. — Аппаратуру понесете сами.
Он повернулся к разочарованным туземцам.
— Вам нельзя идти туда. Слишком опасно. Оставайтесь здесь и носите воду для раненых.
Пришлось нам самим тащить радиостанции в брошенный лагерь, где всего полчаса назад находились позиции третьей роты.
Все открытое пространство перед кустарником было усеяно телами убитых. Вокруг нас шла непрерывная стрельба и грохотали взрывы гранат. Это первая и вторая роты выбивали из джунглей упорно сопротивляющегося противника.
Расположившись в хижине, где раньше был КП третьей роты, мы живо развернули радиостанцию, чтобы наладить связь с Хелен и «аллигатором».
— Мак! Генератор вышел из строя! — крикнул мне индеец.
— Бернсайд! Разбери две остальные радиостанции и сделай из них одну, но чтобы работала, как часы! — рявкнул я. — Маяк, Левин, Энди, Дэнни! Живо наружу и прикрывайте нас от снайперов. Мэри, останешься здесь.
Совместными усилиями мы-таки собрали одну рабочую радиостанцию, и я попытался связаться с Эрдэ, который был на «аллигаторе», Берни крутил рукоятку генератора, пока я вел передачу, но Эрдэ не слышал меня. Да что там, я сам едва разбирал его сигналы.
— Старшина! Слышимость почти нулевая!..
— Ложись! — рявкнул кто-то, и я не задумываясь бросился на землю.
Секундой позже где-то рядом взорвалась граната.
