Петр Лебеденко - Навстречу ветрам
Андрей, ну, Андрей, брось машину на крыло… Вот так! Ах, черт! Они ведь подожгут тебя, Андрюшка…
Антек молчит, стиснув зубы. Там, в самолете, летит его сестра Мария. Там летят его друзья, лучшие друзья, нет, там летят лучшие юноши и девушки Польши. Да, самые лучшие, в этом Антек уверен. И их сожгут?!
Он положил тяжелую руку на плечо Никиты:
Мы не можем помочь? Чем-нибудь? Отвлечь на себя?..
Никита видит, как сжимается кольцо трасс вокруг самолета друга. Как помочь? Можно дать ракету, осветить машину, но что это даст? Может, у них там много зениток, и они часть огня перенесут на его самолет?
Штурман, ракету! — крикнул он.
Небо вспыхнуло.
Ну, Андрей! — крикнул Никита. — Ну, уходи!
Андрей бросил машину вправо, влево. Луч заметался, запрыгал по звездам. Трассы летели вслепую, в ночь.
Антек кричал:
Они ушли! Они ушли!
Теперь — мы, — спокойно проговорил Никита и плотно задернул оконные шторки.
Он изменил курс самолета, но не надеялся, что удастся уйти от прожекторов. Он ждал, готовясь к маневру. Светящаяся стрелка часов медленно, очень медленно отсчитывала секунды. Никита снова изменил курс. Впереди была ночь, впереди было черное небо с тусклыми фонариками звезд. А сзади? Спрут не мог уснуть. Почему же он?..
Все ясно! — Голос штурмана раздался над самым ухом Никиты.
Что ясно?
Посмотри, командир.
Никита накренил машину, отдернул шторку и взглянул вниз. Антек, увидев на его лице улыбку, спросил:
Что там?
«Петляковы» пришли на работу, — ответил Никита. — Теперь фрицам не до нас.
Далеко позади осталась линия фронта, под самолетом плыла темная, угрюмая, затаившаяся земля. Она была похожа на черную пустыню, где нет жизни и нет света. Хотелось побыть сейчас там, на этой земле. Постоять, прислушаться: неужели все стало мертвым? Неужели это пустыня?.. Нет! Вон тускло вспыхнули, как глаза волка, два желтых пятнышка — две притушенные фары машины. Вспыхнули — и мгновенно погасли. А вон там, около черного массива леса словно длинное блестящее тело удава, крадется колонна танков, ползет вслепую, машина за машиной, настороженно, медленно, готовая при первом разрыве бомбы ринуться в лес, рассеяться… Проплыла под крылом петля реки, грустными синими глазами взглянули в небо два тихих озерца. И снова леса, темные, мрачные.
Польша, — сказал Никита.
Антек долго смотрел в окошко вниз, на землю. Нет, не было у него радостного волнения, не пело его сердце от счастья встречи с родиной. Слишком много знал разведчик о том, какие страдания выпали на долю его народа. Что ж, нет сейчас счастья там, внизу, и нет счастья здесь, в сердце разведчика Антека. Скоро ли оно придет? Антек знает: вот такие, как этот летчик Никита, помогут ему и его друзьям, чтобы оно пришло скорее. И тогда будет радостное волнение, и сердце будет петь от счастья. А сейчас…
Сейчас должна быть под нами железная дорога, — сказал Никита, — но я ее не вижу. Штурман!
Летим правильно, командир, — ответил штурман. — Железная дорога вот-вот выйдет из леса. Вот она! Хорошо идем, командир! Пересекли ее в точно заданном месте. Теперь осталось недолго.
Почему не видим второго самолета? — спросил Антек.
Мы ведь отстали, — ответил Никита. — Если у Андрея все в порядке, он, наверно, уже идет на посадку.
3Уйдя от прожекторов, Андрей не сразу лег на курс. Он понимал, что, пуская ракету, Никита хочет отвлечь зенитчиков на себя. Первое чувство радости спасения сменилось чувством тревоги за друга. Где Никита? Не оказался ли он в положении, в котором минуту назад был сам Андрей?
Летчик развернул самолет под прямым углом и две-три минуты наблюдал за небом. И только тогда, когда, увидел внизу взрывы, он понял: эскадрилья бомбардировщиков, обещанная командованием, пришла для отвлечения. «Ваше опоздание могло дорого обойтись», — подумал Андрей. Он взял заданный курс, приказал штурману уточнить расчет и продолжал полет. Небо было спокойным, маршрут пролегал вдали от больших объектов, земля молчала. Андрей вызвал радиста, передал в штаб радиограмму: «Прошли линию фронта, все в порядке, идем к цели». Через две минуты радист передал ответ: «Желаем успехов, сигналы без изменений».
Отдав управление второму пилоту, Андрей вышел из пилотской кабины к разведчикам. Мария, сестра Антека, поднялась и подошла к нему.
Где их самолет? — с тревогой спросила она.
Все хорошо, — ответил Андрей. — Они отстали, видимо, намного.
Девушка снова села; присел рядом с ней и Андрей. Он чувствовал большую усталость во всем теле, хотелось немного отдохнуть. Закрыв глаза, он долго сидел молча, ни о чем не думая. Легкое прикосновение руки Марии заставило его вздрогнуть.
Вы устали? — участливо спросила она.
Он кивнул головой:
Немножко. — И посмотрел на Марию.
Что-то знакомое было в чертах ее лица. Что? Где он видел такие глаза, такой изгиб губ? Вдруг вспомнил: Лиза! Да, девушка была очень похожа на Лизу. И, кажется, у нее такой же голос. А может быть, это только кажется. Ведь он давно не видел Лизу, давно не слышал о ней.
Вы не первый раз летите? — спросил он.
Нет, я уже выполняла задание.
Сейчас не боитесь?
Страшно, — призналась Мария. — Антек — он смелый. А я — нет. Знаю только, что живой они никогда меня не возьмут…
Она немного помолчала, потом сказала:
Люба тоже смелая. Помните, «фрау Штризе»?
Помню. Если не будет сигналов, вам придется прыгать. Вы прыгали с парашютом?
Сигналы были. Четыре костра вдоль площадки, пятый — справа, образующий букву «Г». Летчик, не снижаясь, должен сделать круг и на секунду убрать газ. Это было паролем для земли. Земля должна перенести правый костер влево и через две минуты совсем его затушить. Это было отзывом для воздуха.
Костры горели не очень ярко. Видимо, партизаны, встречающие самолеты, боялись себя обнаружить. От костра к костру передвигались люди.
Андрей ввел самолет в пологий вираж. Быстро, на одну секунду, убрал газ. Моторы словно захлебнулись, но тут же послышался их ровный рокот. Андрей внимательно следил за землей. Правый костер медленно начал передвигаться влево. Буква «Г» развернулась. Стрелка часов отсчитывала секунды. Минута, полторы, две… Левый костер внезапно погас, будто его чем-то накрыли сверху.
Все в порядке, — сказал Андрей второму пилоту. — Идем на посадку.
Когда самолет коснулся колесами земли и покатился вдоль костров, Андрею показалось, что в конце площадки он увидел большую группу людей, метнувшихся в густую тень деревьев. «Партизаны. Но зачем им прятаться?» Мысль, острая, больно кольнувшая мозг, заставила его положить руку на сектор газа. Но уже через мгновение пришла другая мысль: «Партизаны всегда осторожны. Да и сигналы правильные».
На всякий случай он развернул самолет так, чтобы можно было взлететь. Открыв двери пилотской кабины, он крикнул:
Будьте осторожны, товарищи! Стрелок — к турели! — И вытащил пистолет из кобуры.
Бортмеханик распахнул двери. У самолета стояли трое, одетые в крестьянскую одежду. Автоматы висели у них на груди, руками они приветствовали прибывших разведчиков. Потом к самолету подошли еще четверо…
Помощник Антека, варшавский слесарь Юзеф Митковский, крикнул из самолета по-польски:
Над Польшей ночь, а вы зажгли костры…
Надо же, чтобы друзьям было светлее, — ответил паролем один из партизан.
Юзеф радостно улыбнулся.
Выходите, товарищи, — сказал он. — Мы — дома.
Один за другим разведчики выпрыгивали из машины.
Мария на минуту задержалась, ощупью нашла руку Андрея, легонько сжала ее.
Мы увидимся? — не то спросила, не то пообещала она.
Да.
Бортмеханик спустил трап, и Андрей вместе с Марией сошел на землю. Ему хотелось еще раз взглянуть туда, в густую тень деревьев. Он отошел в сторону, прилег на землю и начал всматриваться. Летчик злился на себя за то, что не мог избавиться от напрасной, как ему теперь казалось, тревоги. Сигналы были даны без ошибки, поляки обменялись только одним им известным паролем, в лесу было тихо, а он…
И в эту минуту Андрей увидел пробирающихся ползком к самолету людей. Они ползли цепью, огибая кольцом площадку. Костры догорали, но их отблески падали на сталь автоматов, прижимаемых врагами к земле. Андрей рванулся к разведчикам, закричал:
Товарищи, нас окружают!
Из самолета взвилась ракета, осветила площадку, и стрелок послал очередь из пулемета. Андрей видел, как Юзеф выстрелил в поляка, с которым обменялся паролем, видел, как Юзеф упал, сраженный пулей. Ракета погасла, цепь гитлеровцев поднялась в рост и бегом, строча из автоматов, направилась к самолету. Группа разведчиков, отстреливаясь, отходила к лесу. Они были уже почти у самой опушки, когда оттуда раздались автоматные очереди. Они косили людей. Оставшиеся в живых бросились к самолету, но фашисты опередили их. Андрей почувствовал острую боль в плече, упал и пополз в сторону. Кто-то попытался ему помочь. Летчик поднял голову и встретил спокойный взгляд Марии.
