Юрий Валин - Короткая ночь
- Не нравится моя оптика, - вздохнула девушка.
- Нет, просто я тебя без очков единственный раз видел...
Они вместе смотрели в мутное с треснувшим углом зеркало.
- Мне бы гимнастерку, я бы тоже лейтенантом могла быть, - близоруко щурясь, заявила Стефа. - Мелким таким лейтенантом. Топографических войск. У нас, между прочим, многие со званием.
Она едва доставала до плеча Сергея, но была такая же как он круглоголовая, со слегка оттопыренными ушами. Красивая. Тогдашней военной красотой.
- Нет, не надо тебе лейтенантом, - Сергей накинул гимнастерку. - Мы там сами управимся, а вы, главное, правильные карты рисуйте. Вот жаль, мы с тобой фото сделать не успели. В следующий раз, непременно. Я везучий, командировка случится или проездом заскочу. Ты меня не провожай, ладно? И жди...
Он выскочил на набережную, ветер ночью стих, неспешно светлело небо, серый лед канала украшали вороньи следы. Шедший по гранитному парапету тощий кот неодобрительно покосился на спешащего военного. Холодная Якиманка только просыпалась, хотелось вернуться в тепло, обнять любимую девушку и глянуть на полки - сколько же нечитанного осталось, там ни в один список не вместится. Но лейтенант, чуть прихрамывая, рысил по Большой Полянке...
Сергей сюда не вернулся. Он действительно был везучим: еще год в действующей, легкое ранение под Золочевом, даже полк не покидал. Наградили еще одним орденом, письма получал регулярно, пусть и с паузами, неизбежными когда часть перебрасывают, ну и в декабре отчего-то почта ненадолго забастовала. Стефа очень ругалась, что аттестат в Москву переслал, а не маме. Так, а что маме - там живы-здоровы, работают, а Стефе больную маму и борца с математикой кормить. Хорошо еще, что тетка мобилизовала свое гимназическое образование и на почте устроилась. Стефа, конечно, упорствовала в возражениях, списалась с мамой, по намекам что-то они там друг другу пересылали и вообще отношения налаживали. Что, конечно, правильно.
Пропал без вести старший лейтенант Чмурнов в конце апреля 45-го. До конца войны оставалось ровно десять дней, а противотанкисты попали под удар группировки немцев, прорывавшихся у городка Хальбе. Шли ли фрицы на выручку окруженному Берлину, пытались ли прорваться на запад и сдаться союзникам, тогда вряд ли и сами фашисты понимали. Кончались их дни, и стоял на их пути истребительно-противотанковый полк...
... немцы перли из лесочка толпами, почти без прикрытия техники и артиллерии. Оказавшиеся посреди поля стомиллиметровые БС-3 наших батарей били прямой наводкой, но немцев было до хренищи, а разворотливости тяжелых орудий не хватало. Сергей с остатками штаба держал фланг, два трофейных МГ резали немцев десятками, но те были уже вокруг и все бежали и бежали. Старший лейтенант Чмурнов успел выпустить четыре фаустпатрона, тем же ударили в ответ... В неглубокую ячейку пулеметчиков попало сразу два фауста. Убило сразу - до конца везло. Потом по тому месту прополз немецкий тягач с прицепом, а позже - "тридцатьчетверки" подоспевшей на выручку бригады, что загнала уцелевших немцев обратно в лес...
Судьба есть неразумная и непостижимая предопределенность событий и поступков. В последние секунды своей жизни Сергей ни о чем не жалел - враг был рядом, его требовалось остановить и заставить не улыбаться. Плакали и жалели о не вернувшемся парне в Калуге и на Якиманке. Да и сейчас жалеют и вспоминают. Когда-то имелась надежда что "без вести" это еще не похоронка, но давно уж прошли те времена. Уж нет дома с пивной на Бабьегородском, и никто не закричит в окно: "Сережа! Домой, немедленно!" и не взлетит по лестнице на третий этаж стриженый и ушастый Сергей Сергеевич. У него у самого уже внуки. Но помнят в разных городах пограничника. Фото из Калуги еще в 46-м привезли, а уж какой портрет бывший двоечник-математик нарисовал по той старой фотографии - совсем отдельная история.
________________________________________
[1] (нем.) Нет, ты глупец...
