Курт Циммерман - Таинственная незнакомка
Она тараторит взволнованно, торопясь и захлебываясь, а Хильда думает, как ей прервать этот поток «скандальной хроники», не обидев рассказчицу. Белокурая Марион Мюллер не только женщина, постоянно занятая мыслью о новых поклонниках. Она еще и секретарша экономического отдела. Она подвержена слабости, очень выгодной для Хильды: чересчур общительна. Хильда никогда ни о чем ее не спрашивает. Марион выбалтывает все сама.
Но теперь Хильду ждет господин советник. Она осторожно наводит болтушку на мысль пригласить дорогую подругу фрейлейн Гёбель завтра на чашечку кофе в соседнюю кондитерскую, причем Марион абсолютно уверена, что эта прекрасная идея принадлежит ей самой.
— До завтра, моя дорогая!
Советник фон Левитцов выглядит прекрасно для своих лет. Безупречно одет, на нем не увидишь ничего бросающегося в глаза, но и модными мелочами он не пренебрегает. Знаток определил бы по его облику склонность к англофильству. Серебристые виски усиливают общее впечатление серьезности и достоинства. Взгляд обычно подернутых поволокой глаз может быть ясным и цепким. Чувственная линия рта выдает любовь к наслаждениям. Высокий лоб свидетельствует о незаурядном уме. Господин фон Левитцов может обворожительно улыбаться. Именно это он и делает, увидев входящую к нему Хильду Гёбель.
— Чрезвычайно обязан вам, дорогая фрейлейн Гёбель, за то, что вы согласились подняться ко мне.
— Могла ли я заставить вас взять на себя еще и этот труд? Вы, бедняжка, и по ночам не имеете покоя. Наряду с вашими многочисленными обязанностями вы еще жертвуете собой для дела создания и пропаганды новых танцев…
— Ах, Хильда, от вас ничего не укроется. Обо всем-то вы узнаете, но нужно ли вам все это знать? — говорит фон Левитцов, стараясь изобразить раскаяние.
Хильда остается совершенно спокойной.
— Мне не подобает выслушивать критику в этих стенах, — возражает она, подчеркнув последние слова так, что он не мог этого не заметить.
— Что же вы стоите, фольксгеноссин Гёбель? — Советник указывает Хильде на одно из тяжелых кожаных кресел. — Я так редко имею возможность доставить себе удовольствие беседой с вами.
Хильда вопрошающе поднимает глаза. Такая внимательность — это всего лишь условная реплика, и она говорит:
— Благодарю, к сожалению, у меня еще много работы.
«Значит, она хочет со мной сегодня поговорить, ей нужна информация», — думает Удо фон Левитцов. На небольшом клочке бумаги она записывает время и место встречи. Удо зажигает сигарету, берет записку, прочитывает, кивает и сжигает ее над пламенем спички.
— Еще раз большое спасибо, фрейлейн Гёбель. Газету я верну с курьером, как только просмотрю ее.
— Хайль Гитлер, господин фон Левитцов!
— Хайль Гитлер, фрейлейн Гёбель!
Фон Левитцов провожает ее задумчивым взглядом. Как ей это все удается? Откуда у молодой женщины столько сил? Он уже не однажды думал о ней. Они знакомы более десяти лет, а он снова и снова задает себе вопрос: «Знаю ли я ее? Мы вместе работали, вместе отдыхали, я ухаживал за ней, и всегда она одерживала верх. Всегда все происходит так, как хочет она. Глядя на нее, не скажешь, что в ней есть что-то особенное. Да способна ли она на какие-нибудь чувства или знает только свою работу, свое задание? Она интеллигентна, привлекательна, но такой ли должна быть настоящая женщина? Я видел ее радостной, серьезной, шаловливой, неистовой и очень смущенной. Но свои истинные чувства она показывает редко. Нужно очень хорошо ее знать, чтобы сделать такой вывод. Кто же знает ее достаточно хорошо? Была ли она когда-нибудь влюблена? Или она навсегда останется для меня загадкой?»
Удо фон Левитцов энергично встряхивает головой. Он хочет просто жить, а не разгадывать загадки. И он говорит едва слышно и чуть насмешливо:
— Конечно, она уже любила. Старая дева не может быть так прелестна и привлекательна.
ЛЮБИМЫЙ
«Что принес прошедший день? — Этот вопрос Хильда Гёбель задает себе каждый вечер. Она еще раз припоминает все подробности, сопоставляет, анализирует. — Что было необычного и примечательного? Как реагировали на это другие люди? В чем различалось их поведение? Какие мне задавали интересные или провокационные вопросы? Не случилось ли так, что я не расслышала или недооценила опасного высказывания? Не возникла ли угроза для меня или моей работы? Во всем ли я была права?»
Все эти вопросы, равно как и анализ ответов на них, имеют своей целью подвести общий итог дня: какая информация пойдет для передачи в Центр?
После встречи с фон Левитцовом Хильда вновь обдумывает значение своей работы. Советник был в этот раз любезен, как никогда. Он все еще уверен, что собранная им информация неведомыми путями попадает в Лондон, в руки секретной службы. Как только появляется какая-либо новость, она прямехонько следует на Даунинг-стрит, 10, в резиденцию британского премьер-министра.
Верховное командование вермахта получило для Западного фронта измененный приказ «Гельб» на развертывание сил. В Дании и Норвегии гитлеровские генералы являются господами положения, полностью обеспечивая тем самым северный фланг. По всему Западному фронту, от швейцарской границы до Северного моря, в исходных районах находятся более трех миллионов немецких солдат, почти 25 тысяч орудий, 2600 танков и 3800 боевых самолетов. Наступление должно начаться по всему фронту. Командующим группой армий А является генерал-полковник фон Рундштедт, группой армий Б — генерал-полковник фон Бок и группой армий Ц — генерал-полковник фон Лееб. Главное направление наступления — Люксембург и Бельгия. Таким образом будет обойдена оборонительная линия Мажино, с которой французы связывают столько надежд, На северном направлении немецкие войска должны вторгнуться в Голландию.
После некоторых колебаний нападение на четыре западноевропейских государства решено было осуществить в первой декаде мая 1940 года.
Удо фон Левитцов очень доволен собой и рассчитывает получить похвалу и от Хильды. Она вскользь благодарит его и тут же переводит разговор на ночные пирушки в министерстве:
— Вы что, не понимаете, чем рискуете, участвуя в этих глупых игрищах?
— Хильда, у вас пет причин для волнений. Поверенный тайной полиции и ваш шеф доктор Паульзен просто завидуют. В следующий раз надо будет пригласить и их.
— Когда же вы наконец станете благоразумней, Удо? Вы подвергаете опасности не только себя!
— Смотрите на это проще, Хильда! Простите, но в моем, так сказать, распутстве повинны и вы.
— Так, значит, я склоняла вас к этому?
— Наоборот! К сожалению, наоборот! Но что же мне остается, если от вас я неизменно получаю отказ?
Хильда смеется, услышав такую наглость, хотя и в завуалированной форме. Она прекрасно разгадала маневр советника.
— Если мне не изменяет память, вы получали от меня всегда больше поручений, чем отказов. Так будет и дальше.
— Иногда я не знаю, что должен делать: восхищаться вами или опасаться вас, Хильда.
— Опасайтесь своего легкомыслия и поверенного тайной полиции, так будет лучше.
— Почему бы нам не прекратить работу на то время, пока он здесь?
— Ну конечно! Раз господин фон Левитцов этого желает, в войне будет объявлен небольшой перерыв. Бандитские главари в штабах, их сообщники на фронтах и убийцы в концлагерях получат возможность насладиться небольшим отдыхом.
Эти горячие, страстные слова заставляют советника снова подумать о времени, в котором они живут. Он вспоминает о Генрихе Гиммлере, рейхсфюрере СС, и его тайной полиции.
Тяжелое молчание прерывает деловой голос Хильды:
— Когда вы увидите вашего связного, который поставляет информацию о Польше, Балканах и о всех запланированных действиях на Востоке?
— Разве это еще кого-нибудь интересует? — удивляется фон Левитцов. — Гитлер ведет наступление на Запад! Если Франция не устоит, то под угрозой окажется Великобритания, самая старая и надежная демократия в мире!
— Вот как раз для того, чтобы ваш мистер Чемберлен мог спокойно спать, нам нужно точно знать, что планирует Гитлер со своими генералами на будущее. Отважится ли он вести войну на два фронта и начать крестовый поход против Советского Союза.
— Но он подписал пакт со Сталиным!
— Много ли договоров он соблюдал до сих пор? Гитлер опасен во всех отношениях, никогда не забывайте об этом. Нам нужна любая, даже самая незначительная, информация обо всех планах и мероприятиях. Самое маленькое сообщение может иметь решающее значение.
Удо фон Левитцов уходит, держась при этом так, как держал бы себя, по его мнению, английский лорд. Однако спокойствие его напускное. На самом деле он сбит с толку, и Хильда чувствует это. У него остались невысказанные вопросы. Она уверена, что он еще вернется к этой теме.
