Иван Величко - Внимание, мины!
Когда военнослужащие и рабочие прибыли на склад, Румянцев поблагодарил их за многодневный и самоотверженный труд и заметил:
— Один день задержки, и мы бы опоздали. А теперь наши мины в надежном укрытии.
С началом войны минно-торпедному управлению флота работы прибавилось. Противник, стараясь блокировать наши военно-морские базы, усиленно ставил мины. Из них самыми опасными для кораблей были неконтактные. Первое время наши специалисты не знали, как с ними бороться.
Командование флота было обеспокоено отсутствием эффективных средств борьбы с магнитными минами. Предложенный неконтактный трал мог решить задачу, но нужно было знать определенные данные по устройству вражеских мин. Возникла необходимость разоружить хотя бы одну из них.
* * *...Начальник минно-торпедного управления Румянцев долго ломал голову над сложным вопросом. Из штаба флота приказали выделить опытного специалиста, способного разоружить мину, обнаруженную в районе Очакова. Кого послать? Кому поручить сделать первый шаг к разгадке секрета вражеского оружия? Ведь нет ни инструкции, ни простого описания немецких неконтактных мин. Англичане, правда, уже несколько лет воюют с гитлеровской Германией, кое-какими сведениями располагают, но эти сведения не спешат сообщить нам.
«Больше всего для такого дела подходит минер Михаил Иванович Иванов, — размышлял Григорий Лаврович Румянцев. — В работе безупречный, энергичен, свое дело знает. Но приказать ему разоружить мину не могу. Нужен доброволец». И сначала решил побеседовать с Ивановым.
Когда прибыл Иванов, Румянцев спросил:
— Михаил Иванович, есть распоряжение штаба флота. Нужно разоружить неконтактную мину, обнаруженную в районе Очакова. Задание очень ответственное. Кого бы вы могли порекомендовать? Дело это сложное и опасное. Нужен опытный специалист с крепкими нервами.
Иванов, давно работавший в минно-торпедном управлении и хорошо знавший своего начальника, сразу догадался, в чем дело... Он понял тонкий намек Григория Лавровича: мол, берись-ка, дорогой товарищ, за это ответственное задание. А Румянцев испытывающе смотрел на Иванова и ждал, что тот ответит.
— Да, — сказал Иванов, — дело действительно сложное и ответственное, и вряд ли я смогу кого-либо порекомендовать для выполнения такого поручения. Вот если бы предложили мне... Я бы посчитал это за честь.
— Разоружение неизвестных мин противника — дело рискованное...
Иванов перебил:
— Рискованное, но необходимое. А раз надо — с опасностью считаться не приходится. Я готов выехать в Очаков.
— Действуйте, но будьте осторожны. Мина есть мина, тем более неизвестного образца...
— Постараюсь, — заверил Иванов и вышел из кабинета начальника.
* * *В распоряжение Иванова был выделен катер, чтобы он мог побыстрее добраться в Очаков и без особой задержки доставить аппаратуру разоруженной мины в Севастополь.
О разоружении магнитной мины ныне капитан 1 ранга в отставке Николай Дмитриевич Квасов рассказывал:
— В первые дни войны я служил флагманским минером Одесской военно-морской базы. Очаковский район входил в зону нашей деятельности. Повсюду на побережье были созданы посты, организовано наблюдение за минными постановками, которые производили вражеские самолеты.
В последних числах июня был очередной налет авиации противника на Очаковский рейд и фарватер Днепро-Бугского лимана. Гитлеровские летчики бросили и авиабомбы, и мины. Одна из мин упала на сушу и взорвалась, вторая скрылась в воде метрах в тридцати от берега. Место ее падения было засечено.
Мне, как флагманскому специалисту, пришлось обследовать место падения мины. Лежала она на полуметровой глубине, зарывшись носовой частью в песчаный грунт лимана. Позвонил в Севастополь, сообщил о своем решении разоружить эту мину. Но мне предложили подождать, а потом передали, что в Очаков прибудет Михаил Иванович Иванов, и мы должны вместе подумать, как поступить, с чего начать разоружение опасной находки. А подумать было над чем...
Николай Дмитриевич еще до приезда Михаила Ивановича кое-что подготовил для разоружения мины: оборудовал укрытие для людей, подобрал диамагнитные (бронзовые) отвертку и плоскогубцы. Специальных ключей и другого инструмента не было. Пришлось работать с тем, что имели.
Встретил прибывшего в Очаков Иванова, и вдвоем направились к обнаруженной мине. Трактором ее выбуксировали на берег, зацепив пеньковым тросом длиною около двухсот метров. Два часа минеры не подходили к ней, выжидали...
Мы представляли, какую опасную работу надо выполнить. Любое неосторожное движение могло вызвать взрыв. И вот склонились над выбуксированной миной. Сразу определили — корпус, выкрашенный в серый цвет, алюминиевый. С чего начать?
— Произведем сначала внешний осмотр, снимем размеры мины и отдельных ее деталей, — предложил Иванов. — Внимательнее всего надо отнестись вот к этим горловинам и крышкам.
— Да, чтобы проникнуть внутрь через горловины, придется отворачивать гайки и снимать крышки, — согласился я.
Действовали осторожно, расчетливо. Произвели осмотр и обмер мины. Данные записали и отнесли в укрытие, где находились обеспечивающие нас люди.
— Сам знаешь, — говорил Иванов, — всякое может произойти. Поэтому надо делать так, чтобы о каждом нашем шаге, а не исключено, что любой из них окажется последним, знали товарищи. Снимем крышку — отнесем. Извлечем какую-то деталь или прибор — сразу в укрытие.
На этом и порешили. Начали отдавать нажимное кольцо одной из горловин.
— Как мы узнали позже, это была горловина инерционного взрывателя — очень чувствительного и опасного прибора. Извлекли его, и я с ним сразу отправился в укрытие. Там прибор сфотографировали, а я вновь отправился к месту разоружения.
Каждый прибор после извлечения его один из нас относил в укрытие. Для чего это делалось? Мина могла взорваться в любое мгновение, и наши труды пропали бы. А принятые меры позволяли сохранить хотя бы то, что уже вынуто из мины...
Очень мешал начавшийся вдруг проливной дождь. Пришлось раздеться до трусов, а снятую одежду использовать для того, чтобы как-то прикрыть аппаратуру мины. Приборы заворачивали в китель или брюки и отправляли в укрытие.
Так постепенно были вскрыты горловины, извлечены первичный и вторичный детонаторы, прибор срочности, гидростат, запальный стакан. Добрались и до часового механизма.
В аппаратной камере обнаружили замыкатель. Он оказался магнитным, то есть замыкал цепь на взрыв под воздействием магнитного поля проходящего поблизости корабля.
Работали часа три. В полной мере мы тогда не представляли всю опасность, какую хранила в себе разоружаемая мина. Больше волновала погода. Дождь не прекращался. Заботливо укрывали от влаги каждую деталь, каждый прибор. Помнили только об одном: действовать осторожно, не спешить. Это и позволило одержать победу.
* * *Первая магнитная мина была разоружена. Это произошло 5 июля 1941 года. Все приборы и аппаратуру сложили в ящик, и Иванов отправился с ним в Севастополь.
Подвиг минеров Родина по достоинству оценила. Михаил Иванович Иванов и Николай Дмитриевич Квасов были награждены орденами Красного Знамени.
Когда изучили все приборы и принцип их действия, то сделали неутешительный вывод: только случайность спасла разоружающих от гибели. Видимо, взрыв не произошел потому, что мина лежала на малой глубине, гидростат ее не сработал и не привел схему в боевое положение. Оказался неисправным и инерционный взрыватель. Кроме того, противник еще не начал применять различные «ловушки» и ликвидаторы, которые при разоружении уничтожали мину. Так что, прямо скажем, нашим товарищам крепко повезло.
Все это определили специалисты, занимающиеся изучением неконтактных магнитных мин противника.
До войны в Севастополе изучением мин занималась минно-торпедная испытательная партия. Начальником ее был капитан-лейтенант Михаил Александрович Яковлев. Он, как и многие другие, полного представления о неконтактном минном оружии не имел, а может, и не предполагал о существовании такого оружия.
* * *С началом войны партия и правительство приняли срочные меры по разработке отечественных магнитных мин и изучению вражеских неконтактных. На Черноморский флот направили крупных ученых и специалистов-минеров. Они и создали лабораторию по исследованию этого грозного оружия.
Лабораторию возглавил капитан 2 ранга Мещерский, помощником его назначили майора Верещагина. Располагалась лаборатория на территории Охраны водного района (ОВРа).
Но пока ученые и специалисты изучали неконтактные мины и вырабатывали рекомендации, как бороться с ними, на флоте начали применять некоторые меры по уничтожению таких мин. Магнитные мины подрывали фугасами, глубинными бомбами, использовали простейшие тральные средства — железные баржи, груженные металлическим ломом, примитивные электромагнитные тралы.
