KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Проза » О войне » Алон Гук - Мой Западный берег. Записки бойца израильского спецназа

Алон Гук - Мой Западный берег. Записки бойца израильского спецназа

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Алон Гук, "Мой Западный берег. Записки бойца израильского спецназа" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

На каждом доме висит плакат с изображением смертника-шахида, который взорвал себя и несколько израильских мирных жителей во имя джихада. Для арабов человек, который убил себя и еще нескольких ни в чем не повинных мирных людей, — герой и, естественно, пример для подражания. Потому что эти шахиды — не люди. Звери они. И по развитию, и по складу ума. И никогда не будет у нас с ними мира. Будем или мы, или они. И эти дети, которые сегодня бросают в нас камни, через пару лет возьмут автоматы и уже осознанно пойдут убивать нас.

Как можно вырасти с любовью в сердце, если с малых лет ты привык ненавидеть? Поколения учатся ненавидеть нас, а политики ведут переговоры и говорят о мире и согласии. Может ли вырасти нормальным человек, не знающий в своей жизни ничего, кроме жестокости, ненависти и насилия? Я сомневаюсь. И поэтому все разговоры о мире бессмысленны, и наши два народа будут вечно враждовать на этом маленьком клочке земли.

И хотелось бы поднять самолеты в воздух, пустить напалм на их города, а следом раскатать все, что осталось танками, — и дело с концом. У Израиля есть на это силы. И жилось бы нам тогда спокойнее. Но чем же мы будем тогда отличаться от них?

У арабов другое понимание мира, другие моральные ценности и представления о жизни. Западному человеку очень трудно понять арабскую психологию. У них другая цивилизация, другой склад ума, и невозможно судить об их поступках с точки зрения морали европейского человека. Если для европейца приоритетом является человеческая жизнь, то для арабского мира главное — соблюдение законов Корана и честь семьи. Они ставят это выше человеческой жизни. У них другая психология, поэтому переговоры и международные связи с Востоком часто заходят в тупик и приводят к конфликтам. Те же санкции и эмбарго воспринимаются арабскими странами не как предупреждение и попытка сделать их менее агрессивными, а как новые испытания в процессе становления «нового порядка».

Арабские лидеры готовы разорить собственную страну, ввергнуть ее в нищету, голод и, если надо, утопить ее в крови, для того чтобы соседние арабские страны видели, что они готовы стоять до конца. Иран в стремлении создать ядерную бомбу готов стерпеть все санкции и бомбардировки, лишь бы добиться своего. Им не важно, что без торговли и международных связей страна находится в вечном кризисе и нищете. Главное — добиться цели.

А одной из этих целей является уничтожение государства Израиль. Поэтому я стою в строю своих братьев, поглядываю на тех, кто пришел посмотреть на нашу присягу и тихо говорю про себя:

— Клянусь! Я не подведу.

7

Мой маленький принц! Толика за толикой постигал я тайны твоей короткой и грустной жизни… Долгое время твоим единственным развлечением было тихое созерцание заката.

Антуан де Сент-Экзюпери. Маленький принц

Через неделю после окончания «тиронута» нас послали на первое настоящее задание. В армии стараются посылать сначала на простые задания — патрулирование неопасных участков территорий, дежурства на спокойных отрезках границы, охрана, дозоры. Чем ты опытнее, тем задания сложнее. Нас послали в Хеврон на охрану. Хеврон — это сейчас арабский город, окруженный израильскими поселениями.

Мы приехали ночью, когда звезды уже светили вовсю, и их свет перемешивался со скудным электрическим светом от фонарей, что освещали улицу. Наш взвод разделили на звенья, и в этом районе высаживаемся только мы втроем — я, Ронен, Сруль и наш сержант. Полное имя Сруля — Азриэль, а это уменьшительно-ласкательное. Я очень долго смеялся, когда услышал это в первый раз.

Итак, мы втроем выгружаем наши вещи из армейской машины. Перед нами один из домов на этой недлинной улице, самый крайний, возле железных ворот, закрывающих въезд в квартал. В доме три этажа, примерно шесть комнат. Каждая на три-четыре человека. Здесь мы будем жить неделю.

Часовой возле ворот охотно показывает нам что и где. Поднимаем вещи наверх, в нашу комнату, и идем искать дежурного офицера. Он должен ввести нас в курс дела и показать опорные точки, на которых мы будем стоять в дозоре.

Офицера мы находим в конце улицы, на территории маленькой военной базы. Он сильно устал и поэтому быстро проводит с нами инструктаж, показывает все, что нужно, и уходит. Сруль сразу заступает на точку, а мы с Роненом возвращаемся в дом. Там все спят, и мы тоже ложимся.

Через три часа меня будят, и я меняю Сруля. Он устало тянется спать, а я осматриваю бункер. Два на два метра, бетон, два узких окошка с пуленепробиваемым стеклом. Рация, стул.

Надеваю бронежилет, проверяю рацию и начинаю обзор. Три метра от бункера — забор с колючей проволокой. Двадцать метров от него — первый арабский дом. Я на горке, да и позиция моя на возвышении, так что обзор у меня хороший: весь Хеврон прямо подо мной.

Раскинулись по горам дома со светящимися окнами, улицы, зажженные фонари. Людей нет — сейчас комендантский час, и поэтому выходить из дома ночью не стоит — патруль не всегда сначала спрашивает документы.

Я должен делать обход вдоль забора каждый час. Выхожу из бункера и осматриваю свой участок. Рядом трехметровая стена с бойницами. Примеряюсь, как в случае необходимости буду стрелять, просматриваю угол видимости. Бункер только для наблюдения, и амбразуры для стрельбы там нет, поэтому если по мне начнут стрелять, то отвечать я смогу только отсюда. Пули не пробьют, а РПГ сюда вряд ли кто принесет, хотя могут быть варианты. Кроме того, есть время, чтобы смотреть на пейзаж, делать нечего, но три часа проходят, и полусонный Ронен меняет меня. Скорее спать.

Следующий дозор уже днем. Днем город выглядит совсем по-другому: белые дома, зелень, дети, женщины с закрытыми платками лицами, ездят старые машины, в общем город живет своей жизнью.

Четкого разделения на две части — арабскую и нашу — нет. То есть забор с колючкой стоит и общие улицы загорожены бетонными блоками, но расстояние между домами на нашей и их стороне не больше пятидесяти метров. Наша половина — это Кирьят-Арба и еще несколько отдаленных от центра районов, их часть — Хеврон.

Время дозора еле тянется. Смотрю на ненавистный белокаменный город, осторожно курю, смотря уже в нашу сторону, не идет ли сержант, и жду смены.

Днем в комендатуру приходят люди, чтобы получить разрешение на вход в Израиль. Да уж, люди. Моя обязанность: сообщить по рации, что кто-то пришел, а потом, когда придет офицер и, пропустив по одному просителей через ворота и металлодетектор, начнет их обыскивать, прикрывать его.

Но с момента, когда я передаю, что кто-то пришел, до прихода офицера обычно проходит часа два, и очередь терпеливо ждет возле забора. А я слежу, чтобы они не сделали нам какую-нибудь гадость.

Приходит семья. Отец лет шестидесяти в засаленном пиджаке и с растрепанными редкими волосами. Мать, того же примерно возраста, в цветастой юбке до пола и косынке. Девушка лет двадцати в серой юбке и платке. Если женщина в платке, значит замужем. Грязный пацаненок лет десяти.

Стоят возле забора. Ждут. Я выхожу из бункера, держу винтовку наготове перед собой и становлюсь так, чтобы меня видели. До бетонной стены полметра, успею допрыгнуть, если что-то пойдет не так. Выглядят они жалко и мирно, но иди, знай, что у деда в его торбе не лежит «калаш», а у мальчонки под майкой нет гранаты. Да и с женщинами надо быть аккуратным. После формирования батальона «Женщины Ислама» всего можно ожидать.

Женщины. Их теперь используют широко и с размахом. Кроме их прямого назначения — плодить солдат Аллаха, они могут перевозить оружие. Те, кто служат на КПП между территориями и Израилем, знают эти приколы: останавливаешь «скорую помощь» с беременной женщиной, которую везут рожать в соседнюю больницу, проверяешь, а у нее под платьем десять килограммов взрывчатки. Самое интересное, что она действительно беременная и рожать едет.

Ну и, конечно же, женщины-смертницы. Это относительно недавний ход арабского мира. В принципе, по Корану женщина не является полноценным человеком и не может сама принимать решения умереть во имя джихада. Но ей умело помогают люди из террористических организаций. Пропаганда и агитация у арабов на высоте. Конечно же, женщина не получит семидесяти двух девственниц, но уж зато место в раю ей точно обеспечено.

Усиление проверки женщин произошло после инцидента на КПП «Эрез». Арабка, пройдя через запищавший металлодетектор, начала плакать и кричать, что она инвалид и что у нее есть железная пластина в ноге. Командир сжалился над ней и повел ее на проверку внутрь; тут-то она и взорвалась. Четверо убитых и семеро раненых с нашей стороны. А она, как потом оказалось, мать пятерых детей. Так что теперь если кто-то из арабов начинает плакать при проверке, у него иронично спрашивают: «А у тебя, может, еще и пластинка в ноге?» — и загоняют на проверку по полной.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*