Энтон Майрер - Однажды орел…
— И все же на Марне кто-то явно допустил ошибку, — возразил монотонным охрипшим голосом старик Джордж Верни.
— Это не более чем временная задержка.
— Если почти два года, по-вашему…
— Подождите, подождите. Этим летом они дадут тупоголовым англичанам возможность обескровить себя, а потом будет «Hoch der Kaiser!»[1] и «Даешь Париж!». Запомните мои слова…
— Пег сказала мне, что твой дядя Билл возвратился и на этот раз останется здесь, — заметила Силия. — Это правда?
— Не знаю. Раньше он никогда не оставался.
Силия нахмурила брови, поскребла ногтем гладкую доску скамейки. Семья Дэмонов была небогатой, но это полбеды. Семья Дэмонов бедная, а семья Хэрродсенов состоятельная. Отец Силии, в прошлом председатель правления ассоциации фермеров «Грейндж», был председателем правления банка «Платт энд мидленд». У них был самый большой дом в городе, а она и ее сестра одевались лучше всех девушек этого города; ее мать возглавляла благотворительную организацию «Истерн стар» и каждый год устраивала сентябрьский базар в округе в целях сбора средств.
Семье Дэмонов не повезло. Отец Сэма завел было магазин скобяных изделий, принадлежащий теперь братьям Харлан, но потерпел неудачу из-за экономического кризиса; потом он получил травму на уборке урожая и ему ампутировали правую ногу по самое бедро. А через пять месяцев после этого он умер. Силия помнит его: тихий, добродушный, непритязательный человек. Он, бывало, доставал из кармана рубахи помятый бумажный пакетик и, ласково поглаживая при этом ее волосы своей сильной рукой, давал ей леденец на палочке, которого хватало на целый день…
Дэмонов содержат Сэм и его мать при весьма нерегулярной помощи, оказываемой дядей Сэма, Биллом Хэнлоном, который, по словам отца Силии, был бродягой, никчемным человеком без твердой почвы под ногами.
— Отец говорит, что он пьет, твой дядя Билл, — сказала Силия.
Сэм пожал плечами.
— Временами он понемногу выпивает. Дядя ведь ирландец, ты же знаешь.
— И мать твоя тоже пьет. Она ведь сестра дяде Биллу.
— она женщина. — Сэм улыбнулся. — Если человек изредка выпивает рюмочку-другую, ничего плохого в этом нет. Дядя Билл был сержантом в армии.
— А какая разница? Честное слово, иногда ты говоришь сам не знаешь что… — Еще одно зеленое яблоко плюхнулось на скамейку рядом с Сидней, и она вздрогнула от испуга, а потом неожиданно спросила: — О, Сэм, почему ты не хочешь поступить туда?
— Куда?
— На работу в банк, в банк! Ты даже не слушал, о чем я говорила!
Сэм зажал зубами стебелек травы.
— А-а, ты опять о банке…
— Да, о банке! Господи! Половина ребят в городе ничего не пожалела бы за такую возможность. А ты… Ты ведешь себя так, как будто это тебя совсем не интересует…
Сэм внимательно рассматривал ивы в конце длинного поля позади дома.
— Для некоторых это хорошее место, — медленно сказал он, — но не для меня.
— Почему?
— Потому что я мечтаю о другом.
— Ты все время напускаешь на себя важность! — сказала она сердито. — Работать в банке куда лучше, чем играть в бейсбол и быть ночным портье в гостинице… — Она сомкнула ноги и откинулась назад, украдкой, уголком глаза, наблюдая за Сэмом. — Кто ты такой, чтобы так задаваться? А все это оттого, что у тебя в голове сидит глупая идея о какой-то особой судьбе.
При этих словах Сэм резко повернул голову, и Силия не удержалась от улыбки: она поняла, что задела его за живое. Глаза Сэма потемнели, стали глубже, лицо помрачнело, сделалось серьезным. «Мне не хотелось бы, чтобы он сильно рассердился на меня», — подумала она, слегка поежившись. Затем, к своему удивлению, хихикнула сквозь зубы.
— Откуда ты это взяла? — спросил он вялым, равнодушным голосом.
— Не имеет значения! — Сказав это, она все же не удержалась и добавила: — Уж не думаешь ли ты, что между девочками могут быть секреты? Секреты бывают только между девочками и мальчиками.
— Пег, — уверенно произнес он.
— Она говорит, что твоя голова забита всякими туманными идеями о том, что в момент величайшей опасности ты спасешь свою страну. Как Джордж Вашингтон. Это правда?
Несколько секунд Сэм пристально смотрел на нее, его вытянутое лицо в свете сгущавшихся сумерек казалось непреклонным. В какой-то момент Силия подумала, что он сможет, он действительно способен совершить нечто подобное. У нее появилось множество противоречивых мыслей, и она воскликнула:
— В самом деле?
Сэм перевел взгляд вниз и сильно дунул на стебелек травы. Раздался высокий, пронзительный писк.
— Да, что-нибудь в этом роде, — сказал он.
— Но это же безумие! Каким образом? — Она грациозно взмахнула рукой. — В этом маленьком затерянном городке, за миллионы миль отовсюду! Ты ведь никогда не бывал на Востоке, ты не был даже в Омахе…
— Не был, так буду.
— Не представляю себе, как это может произойти.
Сэм внимательно рассматривал траву около своих ног. Силия решила схитрить.
— Сэм…
— Да?
— Если бы тебе представился в жизни выбор, и единственное, что тебе надо было бы сделать, это плюнуть на все и решить, что бы ты выбрал? — Время придет, тогда и выберу. — Он еще раз дунул на стебелек травки и перевел взгляд на девушку. — Одно могу тебе сказать: когда придет время и я выберу что-нибудь, ты об этом узнаешь.
— Не дразни меня, Сэм, я никому не скажу ни слова.
— Так же, как Пег?…
— Нет, честное слово. Я обещаю.
Сэм помолчал несколько секунд, разжевывая стебелек, затем снова перевел взгляд на нее.
— Хорошо, я скажу тебе. Я собираюсь поступить в высшее военное училище в Вест-Пойнте.
От удивления Силия откинула голову назад.
— Вест-Пойнт! Ты хочешь в армию?
— Да.
— Но почему?
— Во-первых, никакой платы за обучение. Там, наоборот, платят тебе.
— Но ты же не можешь просто поехать туда, и все! — воскликнула она, снова раздражаясь. — Тебя должен кто-то рекомендовать или что-то в этом роде.
— Ну и что же, я добьюсь, чтобы меня рекомендовали.
— Да, но я не представляю, как ты этого добьешься. К тому же там экзамены… Ты ведь ни за что не сдашь экзамены…
— Я думаю иначе.
Силия недоверчиво хмыкнула и топнула ножкой.
— Ничего более глупого я никогда не слыхала. Тот, кто хоть немного уважает себя, кто немного… хоть сколько-нибудь соображает, тот в армию не пойдет… Это же годы и годы жизни в казармах, нечеловечески жестоких требований и порядков, и маршировка, маршировка! Хэрриет Иберсен знает одного парня из Каунсил-Блаффса, он находится там уже целый год… Потом тебя пошлют в Слэмбэнгтокангу или еще куда-нибудь… в мангровые болота, кишащие змеями и аллигаторами. И ты будешь сидеть и сидеть там, жалея, что родился на свет божий… Ради всего святого, Сэм, зачем тебе это?
— Ты задала мне вопрос, я ответил, вот и все, — сказал Сэм с некоторым раздражением.
Силия откинулась на спинку скамейки. Ее бесило, что он так долго вынашивал эту идею, а она об этом ничего не знала. «Он ведь действительно пойдет в армию, — подумала она. — Возьмет да и пойдет, на это ума и упрямства у него хватит». Она любила Сэма, в этом она была совершенно уверена, а он… он едва даже слушал, что она говорит. Его голова забита только такими вот идеями.
— Все это из-за твоей дурацкой идеи об особой судьбе, — сказала она печально, но сразу же, гордо подняв подбородок, добавила: — Ты знаешь, я ведь не буду ждать тебя.
— Очень жаль.
Она бросила на него полный удивления взгляд широко открытых глаз и увидела, что он лукаво улыбается.
— Ты думаешь, я шучу? Вот увидишь, что нет. Можешь уезжать хоть в Манилу, мне все равно… Фред Шартлефф прекрасный молодой человек! — вызывающе заявила она.
— Да, он, безусловно, прекрасен.
— Ты можешь смеяться над ним сколько тебе угодно, но он действительно хороший парень. И у него есть автомобиль.
— Автомобиль не его, он получил машину от отца.
— Когда-нибудь он станет мэром этого города, а потом губернатором штата Небраска.
— Политика, — сказал Сэм пренебрежительно.
— А что плохого ты находишь в политике?
— А то, что полжизни ты говоришь народу такие вещи, в которые сам не веришь.
— Ты… ты просто невозможный человек! Почему бы тебе не смотреть на вещи проще?
— Потому что в этом нет ничего хорошего.
— Ты неисправим в своих заблуждениях!
Неожиданно быстрым движением она замахнулась, чтобы ударить его, но он ловко уклонился и цепко схватил ее руками за лодыжки. Силия громко завизжала и крепко уцепилась за скамейку.
— Не стаскивай меня со скамейки, Сэм! На юбке от травы будут пятна… Не смей!
— Ну-у, ты уже совсем не такая, — с разочарованием произнес Сэм и демонстративно отпустил ее лодыжки. — Помнишь пикник на острове Харт? Помнишь, как мы играли в разбойники и как сорвался с привязи бык-рекордист Олли Бэшинга, а Шелли Кимбэлл пытался заарканить его бельевой веревкой?
