Максим Михайлов - Чего не прощает ракетчик
Мститель хмуро улыбнувшись рванул на себя раздвижные двери, отмечая про себя, как разом оборвался подавившись страхом обреченный вопль. "Что сообразила, наконец? Поздно, лапа, я уже пришел". Все складывалось как нельзя удобнее, девка сидела как раз под стоп-краном, забившись в угол между порезанной кем-то наискось дерматиновой спинкой лавки и окном. Когда Мститель показался в проеме дверей, она скорчилась подтянув под себя ноги и прикрыла рот ладонью, огромные полные смертельного ужаса глаза уставились на него из-под выбеленной перекисью челки.
— Тихо… Тс-с-с… Не кричи, — шепотом произнес Мститель прислоняя к губам указательный палец.
Девчонка понятливо закивала, еще сильнее втискиваясь в свой угол. Он оказался рядом всего в несколько легких скользящих шагов, оценил уровень угрозы как минимальный и потянулся к рукоятке стоп-крана прямо через ее голову, ничего уже не опасаясь. Это парализованное страхом человеческое существо не могло причинить ему никакого вреда. По-крайней мере сейчас. Это потом, когда следователи и опера будут выматывать ее допросами, восстанавливая картину происшествия она станет смертельно опасно. Потому что только сейчас кажется, что эти укутанные завесой ужаса бессмысленные глаза ничего не видят и не запоминают. Профессионалы знают, как по крупицам вытянуть из такого свидетеля все, что он видел, вплоть до качественного фоторобота убийцы. А нам это надо? Нет, нам это не надо…
Связать туриста из России Севастьянова с расстрелом патруля в электричке логически невозможно, у него не было никаких причин убивать этих ментов, или как говорят правоохранители — отсутствовал мотив. Значит, привычным путем, сопоставляя интересы тех, кому преступление было выгодно, его вычислить не получится. Стопроцентный глухарь, остаются только два проигрышных варианта: захват с поличным на месте преступления, но этого мы постараемся избежать, и опознание случайным свидетелем, это тоже надо урегулировать на месте.
Ладонь Мстителя цепко ухватила рукоять стоп-крана и дернула ее вниз, не заботясь о том, чтобы размотать сначала проволочный предохранитель. Давно проржавевшая контровка легко лопнула от его усилия, выпуская из своего плена прижимное кольцо. Отчаянно скрипнули буксы, в монотонном грохоте несущейся сквозь ночь электрички возникли явные перебои, вагон тряхнуло инерцией резкого торможения. Есть, сработало. Теперь надо было действовать быстро.
— Гюльчатай, открой личико! — Мститель пытался говорить как можно более спокойно, даже ласково.
Но пальцы отогнувшие в сторону прикрывающую лицо ладошку девчонки, своей твердостью легко могли поспорить с металлом. Открылась веснушчатая довольно симпатичная мордашка перемазанная потекшей дешевой косметикой. "Поди еще двадцати нет… — с неожиданным вздохом сожаления подумал про себя Мститель. — Что ж ты так влипла-то, дурашка?" В следующую секунду одним коротким ударом основания ладони он вбил носовые хрящи ей в мозг. Быстро, просто и надежно. Чуткие пальцы привычно скользнули к сонной артерии легко нащупывая затихающую жилку под бархатной девичьей кожей. "Раз… Два… Три… Все, замри!" Он удовлетворенно кивнул. Бухнувший еще пару раз пульс оборвался окончательно. Все, больше здесь делать было нечего. Пора уходить.
Входные двери против ожидания отжались достаточно легко, возмущенно прошипели что-то матерное и уползли в стены вагона, открывая проход. Мститель с сомнением глянул на трупы ментов, прикидывая, не стоит ли их обшмонать, увеличивая свой небогатый арсенал. Но тут же отказался от этой идеи, во-первых, это лишнее время, во-вторых, пропавшие стволы будут искать гораздо упорнее, чем просто непонятного убийцу-маньяка, ни с того ни с сего расстрелявшего патрульных. Так что, как ни крути, придется оставить все как есть. Жаль, конечно, бестолково растраченных патронов, но нам и оставшегося боезапаса хватит с головой.
Аккуратно на треть лица выглянув из вагона, Мститель внимательно осмотрел замерший вдоль лесопосадки состав. Где-то впереди мелькали людские силуэты, метались лучи фонарей, но вся эта активность происходила пока достаточно далеко. Из ближайших вагонов никто высовываться не спешил, то ли слышали стрельбу и благоразумно решили залечь под лавки, то ли просто никто в них не ехал. Мстителя равно устраивали оба варианта. Примерившись он бесшумно скользнул на невысокую насыпь и пригибаясь метнулся по ней вниз. Секунда, и едва различимая тень человеческого силуэта нырнула в посадку не потревожив на своем пути ни одной ветки, не колыхнув ни одного листочка. Не бывает такого, не могут люди из плоти и крови двигаться словно бесплотные призраки. Но вот тень и вовсе растворилась в неверном лунном свете, пропала будто и не было ее. Может и впрямь не было? Может быть… Только откуда тогда взялись три стынущих в пустом вагоне трупа?
Стылые осенние деревья мелькали раскоряченными стволами по сторонам, выступали на краткий миг из оседающего каплями росы тумана и вновь пропадали в белесой дымке. Тонкие ветви кустов стегали по лицу, оставляя на нем быстро набухающие красным царапины, отдаваясь внутри мгновенной режущей болью. От этой самой боли Севастьянов и очнулся. Наверное от нее… А может быть и нет… Он не запомнил точно того момента, когда осознал себя бегущим сквозь призрачный ночной лес. Оскользнулся на прелой листве под ногами, едва удержал равновесие, отчаянно взмахнув руками, будто пытающийся взлететь журавель. И все же сунулся с размаху прямо в голый, покрытый мокрыми каплями куст, врезался в торчащие навстречу острые ветки, с треском ломая их своим весом и вновь раздирая кожу об ощетинившиеся ежиными иглами отломки. Запалено дыша, он забарахтался в этой ловушке, пытаясь высвободиться, немилосердно цепляясь одеждой, скребя по мягкой рыхлой земле скрюченными от напряжения пальцами. Цепкие лапы кустарника все-таки отпустили его, позволили вывалиться обратно на еле заметную тропинку, возмущенно качнулись над головой, осыпав каплями серебристой влаги.
Севастьянов тупо смотрел на черные, на фоне белесого сумрака ветви, чувствовал, как по пылающему лицу перемешиваясь с кровью из многочисленных порезов, течет дождевая вода. Напоенный особыми лесными запахами воздух с присвистом врывался в легкие, заставляя грудь болезненно хрипеть и пытаться вырваться из ставшей вдруг тесной куртки. "Надо расстегнуть молнию, позволить легким расправиться до предела и дышать, дышать, дышать…" — тяжело перекатилась в мозгу, с трудом пробивая себе дорогу сквозь вязкую пелену полузабытья, первая связная мысль. Правая рука дернулась к вороту, пытаясь нащупать язычок замка молнии, и только тут Севастьянов сообразил, что в пальцах намертво зажат какой-то предмет, который они никак не хотят отпускать. Медленно подтянув руку к лицу он несколько томительно долгих секунд с удивлением изучал зажатый в ладони тупорылый пистолет с обшарпанным кое-где стершимся воронением. "Что это? Зачем? Почему?" — пойманные в ловушку черепной коробки мысли бабочками бились внутри головы. Из ствола кисло пахнуло сгоревшим порохом, страхом и смертью. Да, именно так пахнет чужая смерть, пороховой кислятиной и сладковатой кружащей голову вонью свежей крови. Этот запах он тоже почувствовал. Крови было много: темнеющие сгустки на рукавах куртки, втершиеся в пальцы, застывшие неровными каплями, брызги на ладони…
Безмерное удивление, стынущее в последний миг перед выстрелом в глазах молодого парня в милицейской форме… Резкие дергающие руку в сторону рывки выплевывающего свинец пистолета… Гулкие, бьющие звоном в уши, выстрелы в замкнутом пространстве тамбура… Некрасиво кривящая рот в крике молодая девчонка с белыми от смертельного ужаса глазами… Память услужливо разматывала перед ним клубок только что происшедших событий, и Севастьянов будто наново пережил все то, что успел наворотить в электричке Мститель, в который раз уже легко захвативший контроль над его телом. Количество жертв призрачного убийцы живущего где-то в его подсознании росло, и Севастьянов ничего не мог с этим поделать. С усилием разжав закоченевшие на пистолетной рукояти пальцы, он запихал «макарыча» в чудом не потерянную во время бестолковой гонки через лес сумку, поднес к глазам покрытые кровавыми брызгами ладони и долго сидел так, тупо глядя как холодные капли дождя бьются в бурые потеки засохшей крови. Голова была необычно пустой и легкой, даже всегдашняя горячка, последнее время не отпускавшая его ни на миг куда-то вдруг испарилась.
— Надо идти, — вслух произнес Севастьянов, оглянувшись вокруг в поисках Мстителя.
Того нигде не было видно, но Севастьянов знал, что он здесь. Теперь он всегда был где-то рядом, готовый в любую минуту возникнуть из небытия и действовать по своему разумению, и Севастьянов ничего, вообще ничего не мог с этим поделать. Тело больше не принадлежало ему, предательски выбрасывая его из сознания, замещая его волю, болезненной волей Мстителя, одержимого манией убивать. Пока Севастьянов выполнял самому себе поставленную задачу — покарать предателей и убийц, это работало на него. Мститель с удивительной легкостью выпутывался из казалось бы неразрешимых ситуаций, всегда готов был подстраховать, поддержать и помочь в тех случаях, когда сам Севастьянов откровенно пасовал, проявляя неуместную жалость и неуверенность. Но задуманное подходило к финалу. В списке потенциальных жертв оставался один лишь Померанец, а с его устранением проблем должно было быть куда меньше, чем возникло с остальными. Севастьянов уже чувствовал приближение скорой развязки, приближение конца… И что будет тогда? Уйдет ли вызванный его ненавистью призрак обратно в черноту подсознания, вернется ли покорно в небытие? Или наоборот, окончательно завладеет его Севастьянова телом, обрекая его самого на заточение внутри не подчиняющейся его приказам оболочки? Ответов на эти вопросы не было, и Севастьянов старательно гнал их от себя, утешаясь стереотипной мыслью о том, что проблемы надо решать по мере их поступления. Мол, сначала доведем до конца задуманное, а потом уже будем разбираться с Мстителем. Ведь может получиться и так, что навязчивый помощник бесследно раствориться в воздухе, едва будет покончено с Померанцем? Правда, ведь это было бы вполне логично, а значит, наиболее вероятно?
