Свен Хассель - Колеса ужаса
Небольшой русский танк, Т-60, буквально разлетелся вдребезги, едва появился из-за дома всего в двадцати метрах от наших пушек.
Малыш закричал из башенного люка:
— Ну, идите сюда, дьяволы. Мы быстро расплющим вас, как матрацы!
В край люка попала пуля и с пронзительным визгом срикошетила. Малыш поспешно закрыл его.
За четверть часа мы очистили село от русских. У них не было нужного оружия, чтобы противостоять большим танкам.
Старик был уверен, что мы получили лишь краткую передышку; потом русские подтянут Т-34 и противотанковые орудия.
Наступила темнота, ничего не происходило, кроме перестрелки вдали, и мы вернулись на свою квартиру.
В полдень мать близнецов умерла. Мы завернули ее в тонкое одеяло и решили похоронить на рассвете. Старик сидел и держал младенцев, пока Порта с Легионером держали импровизированную бутылочку для искусственного кормления.
— Что же нам делать с ними? — спросил Старик. — Нельзя же вечно держать их при себе, а если отдать службе по делам беженцев, что с ними будет?
Вскоре мы услышали какое-то движение снаружи. Решили, что, видимо, это вновь прибывшие беженцы.
Внезапно дверь распахнулась. В проеме стоял громадный человек в меховой шапке над плоским, смуглым лицом, держа в руках автомат. Как раз собиравшийся чистить пистолет Легионер сразу же выстрелил. Здоровенный русский повалился, не издав ни звука. Порта схватил автомат, Малыш погасил рукой коптилку, и в комнате стало темно.
Мы выбежали из дома. Вокруг танков кишели русские. Мы перебежали через дорогу и залегли за другим домом.
Майор брился у себя в квартире. Он распахнул дверь посмотреть, что там за шум беспокоит его. Видимо, он думал о прекрасных годах, которые провел преподавателем в Геттингенском университете. Он так и не узнал, что случилось с ним. Упал, держа в руке бритвенную кисточку, капля мыльной пены попала на косяк. Несколько смуглых людей бесцеремонно прошли по его телу.
Двое офицеров в пижамах сели в постелях. Их тут же расстреляли из автоматов.
Стучали пулеметные очереди, раздавались громкие взрывы гранат. Безумно вопили спавшие с детьми женщины. Их жестоко будили сибирские стрелки. Мерзкий смех и вопли смешивались в жуткую какофонию. Женщин будили грубые, холодные руки, хватавшие их за груди.
Посреди дороги, под дождем, в грязи, истерически кричавших женщин насиловали пьяные солдаты с азиатскими чертами лица.
Угрозы и проклятия, вопли и жуткие крики о помощи смешивались с автоматными очередями. Такой была ночная музыка в селе Верба.
В один из домов, где укрывалось больше пятидесяти штатских беженцев, ворвались сержант и десять солдат. Женщин они вытащили одну за другой наружу. Мужчин и подростков поставили к стене и расстреляли. Потом женщин изнасиловали.
В канцелярию роты, где сидел лейтенант с фельдфебелем и двумя писарями, неожиданно вошла группа русских. Русские поставили всех на колени. Сибиряк-ефрейтор хватал их за волосы, запрокидывал головы назад и медленно, аккуратно перерезал горла.
Украинский крестьянин пытался спасти от двух сибиряков двенадцатилетнюю дочку. Его ударили прикладом и полоснули по горлу ножом. Кровь забила фонтаном. Возле окровавленного трупа отца сибиряки изнасиловали дочь.
По улице бежала голая женщина с развевающимися волосами, за ней с рычанием гнался солдат. Один из его товарищей подставил ей ногу. Она упала, и они тут же стали ее насиловать.
Порта приподнялся. Прицелился тщательно, как на стрельбище. Легший на женщину солдат подскочил и тут же упал снова. Пуля вошла ему в висок.
Другой, державший женщину за ноги, испуганно оглянулся. Потом повалился с пулей посреди лба.
— Точно в цель, — объявил Порта со злобной улыбкой.
Малыш зарычал, как раненый зверь, и полез в сумку с гранатами.
Старик, глубоко вздохнув, сделал знак нескольким нашим артиллеристам, лежавшим за другим домом и наблюдавшим за нами.
— Вперед, бей их! — дико крикнул он.
С адскими криками мы подскочили и, стреляя с бедра, устремились вперед. Другие заразились нашей яростью и последовали.
Русские были почти парализованы внезапной атакой противника, которого считали панически бегущим.
Старик крикнул Порте:
— Спасай наших детей!
Кивок. Малыш и Порта бросились со всех ног к дому, в котором мы располагались. Не успели они добежать, как русские начали контратаку.
В воздух полетели ручные гранаты. По земле хлестали яростные очереди из автоматического оружия.
Мы бросились в снарядную воронку. Там лежали четверо мертвых русских. Мы выкатили их на край, чтобы они служили брустверами. Установили ручной пулемет.
Порта завладел брошенным противотанковым ружьем русских. Встал на колени посреди дороги и, старательно прицелясь, выстрелил по наступавшему противнику.
Еще одна толпа солдат в коричнево-серых шинелях. Дверь дома, где мы оставили мертвую женщину и детей, распахнулась. Молчаливый мальчишка, откровенно выказывавший к нам ненависть, стоял в проеме, размахивая белой тряпкой.
Старик положил руку на плечо Легионеру, и тот перестал стрелять. Мальчик вышел, собираясь идти к русским. Сделал несколько шагов и повалился под градом пуль с обеих сторон.
Малыш выругался и хотел выскочить из воронки. Старик удержал его.
— Спятил? Тебя тут же нашпигуют свинцом!
Пролетела ручная граната и взорвалась прямо перед домом.
Лежавший за пулеметом Легионер тут же ответил длинными очередями. Другая граната попала в дом. Мы услышали плач и крики младенцев. В одном из окон появилось лицо девочки и тут же скрылось.
Перед домом появился солдат в русской шинели. Взмахнул рукой. Черный предмет пролетел в воздухе и разбил окно. Оглушительный взрыв. Дверь дома слетела с петель. Плач и крики прекратились.
Старик спрятал лицо в ладонях.
— Уходим. Оставаться бессмысленно!
Порта уходил последним. Он встал с ручным пулеметом в руках, выпустил очередь по русским и крикнул:
— Это вам на прощанье!
Потом побежал за нами.
Малыш бранился и клялся отомстить русским за брошенную в наших близнецов гранату, хотя они вполне могли быть убиты и немецкой гранатой.
Перед нами внезапно появился ошеломленный русский пехотинец. Малыш небрежно взмахнул автоматом, и тот повалился в проломленным черепом.
Мы слышали настигавшую нас погоню. Легионер совершенно выдохся, но все-таки держался.
Мы остановились в узком овраге. Бесшумно рассредоточились и стали поджидать преследователей. Порта издал смешок:
— Вам придется выжимать свои подгузники, красные герои…
Они появились большой кучей с надменными криками.
Когда русские достигли середины оврага, мы открыли огонь. Они останавливались, шатались и падали. Некоторые поднимались и пытались бежать, но спасения не было. Обливаясь кровью, они падали снова. Один уползал на карачках. Малыш метнул в него нож, лезвие вошло между лопаток, рукоятка задрожала. Русский прополз еще немного, потом замер. Напоследок мы бросили в груду трупов несколько гранат.
Мы побежали дальше. Позади все еще раздавались выстрелы. Слышались крики русских, преследующих наших бегущих солдат.
После минутного отдыха Старик поднялся и сказал:
— Пошли дальше. Здесь пахнет выстрелами в затылок.
Тяжело дыша, мы бежали через колючие кусты и подлесок, царапая руки и лица; по щекам и шее у нас текла кровь.
— Успокойтесь! — внезапно выкрикнул Порта и остановился. — Мы бежим, как зайцы, чтобы избежать билета на Колыму в один конец! Но это бессмысленно!
— В чем дело? — спросил Старик.
— В этом, — указал Порта. — Посмотри, разуй глаза!
Там, куда указал Порта, мы смутно увидели людей, лежавших, изготовясь к стрельбе, в наскоро вырытых траншеях.
Старик быстро принял решение: обогнуть их в темноте, идя на запад.
— Превосходно, — усмехнулся Порта. — Мой нос сейчас может поворачиваться только в одну сторону — в западную. Ему не терпится ощутить запах Берлина!
Когда мы немного прошли, нас окликнул из темноты встревоженный голос:
— Halt! Wer da?[76]
Порта сделал глубокий вдох, высморкался пальцами и радостно крикнул:
— Поцелуй меня, приятель! Мы спаслись!
— Это могут быть только наши, — произнес тот же голос. Теперь он звучал спокойнее.
— Что за черт? — крикнул Порта. — Вы подумали, что это заливное из оленя?
— Возьмите влево, — предупредил голос, — потом идите прямо, но будьте осторожны: мы установили мины.
— Да что ты говоришь? — ответил Малыш с мрачным юмором. — Мы думали, вы разложили пасхальные яйца. Какие там мины? — спросил он Порту.
— Для приготовления копченых филейных частей с овощами, — усмехнулся тот.
Протянулась рука, чтобы помочь нам спуститься в траншею. На плече помощника мы увидели серебристый блеск.
