Райан Корнелиус - Последняя битва. Штурм Берлина глазами очевидцев
Сейчас майор Вернер Плускат, человек, командовавший немецкой артиллерией с центра сектора «Омаха», приготовился защищать свои позиции на Эльбе. Его артиллеристы, стоявшие севернее и южнее Магдебурга, будут сдерживать американцев, сколько смогут. Однако Плускат был слишком опытным офицером, чтобы не понимать, каким будет исход сражения.
И все же кадеты, на которых рассчитывал генерал Венк, не испытывали пессимизма.
Юные и пылкие, они с нетерпением ждали предстоящих сражений. Мобильные боевые части дивизий «Потсдам», «Шарнхорст» и «Фон Хуттен» спешили к Эльбе, чтобы уничтожить американский плацдарм на восточном берегу.
* * *На западном берегу Эльбы лихорадочно работали инженерные части. В спешке установленные прожектора были направлены так, чтобы их лучи отражались от облаков, и в этом искусственном лунном свете собирались и сталкивались в воду первые понтоны. Одна за другой скреплялись плавучие детали.
Полковник Пол Дисней, командир 57-го бронетанкового полка, следил за строительством моста с нарастающим нетерпением. Вдруг завизжали снаряды.
Взорвавшись вокруг первых понтонов, они подняли в воздух водяные фонтаны. Схема обстрела была необычной: не залповой, а одиночной, явно из нескольких орудий, находящихся далеко друг от друга. Дисней, уверенный, что артиллерию корректирует наблюдатель, спрятавшийся поблизости, приказал обыскать развалины четырехэтажных жилых домов у реки. Поиски оказались тщетными; артобстрел продолжался, точный и смертоносный.
Взорванные понтоны тонули, шрапнель секла воду, заставляя строителей бежать в укрытие. Раненых стаскивали под защиту берега, здоровые занимали их места. Всю ночь продолжался обстрел, сводя на нет все усилия американских саперов, работавших с угрюмым упорством. Случилось то единственное, чего больше всего боялся Хиндз, и он угрюмо приказал пехоте отправляться форсированным маршем на юг: искать новый плацдарм.
На следующее утро немецкая артиллерия разрушила остатки моста. Когда последние снаряды с визгом впились в разрушенные понтоны, конец моста был всего в семидесяти пяти ярдах от восточного берега. Хиндз, мрачный и усталый, приказал освободить площадку. Когда его люди собрали раненых, пришло донесение: пехота на восточном берегу нашла подходящее для моста место ниже по течению.
Днем пятницы тринадцатого 2,5-тонные автомобили-амфибии (DUKW) тянули через реку толстый трос к самому новому плацдарму. Трос был временной мерой. Ему предстояло тянуть взад-вперед через реку цепь понтонов с машинами, танками и орудиями. Хотя подобная система чрезвычайно медлительна, ею будут пользоваться, пока не будут доставлены все материалы для строительства моста.
Больше всего Хиндза сейчас тревожила судьба трех батальонов на восточном берегу реки. Оставив за спиной Эльбу, войска заняли оборону грубым полукругом между деревушками Эльбенау и Грюневальде. Это был маленький плацдарм, и у пехотинцев не было ни танковой поддержки, ни артиллерии, кроме батарей на западном берегу.
Если враг пойдет в наступление, батальоны окажутся в опасной ситуации. Хиндз приказал полковнику Диснею переправиться через реку на DUKW и принять командование над пехотой.
Дисней нашел первый из трех батальонных командных постов капитана Джона Финнела в небольшом лесочке. Финнел был встревожен. Немцы подтягивали войска. «Если мы немедленно не получим танки, — сказал капитан, — будут серьезные неприятности».
Обрисовав ситуацию Хиндзу по рации, Дисней отправился искать второй батальон.
Когда он спускался к реке, вокруг него посыпались снаряды. Дисней бросился в канаву, но снаряды ложились все ближе, так что он вскочил и побежал в новое укрытие. На этот раз ему не повезло. Один залп шрапнели, другой, а третий сбил его с ног. Дисней лежал на земле почти без сознания, серьезно раненный в левое плечо и правое бедро.
За тридцать шесть часов Холлингзуэрт и Дисней, два человека, жаждавшие привести американцев в Берлин, были выведены из строя.
* * *В час пятнадцать дня 12 апреля, примерно в то время, когда головные танки 5-й бронетанковой дивизии входили в Тангермюнде, президент Франклин Делано Рузвельт умер за своим письменным столом в Уорм-Спрингс.
Художник, работавший над его портретом, увидел, как президент приложил руку ко лбу, и услышал жалобу на головную боль. Вскоре Рузвельт был мертв. На его письменном столе лежал номер ежедневной утренней газеты «Атланта конститьюшн» с огромным заголовком: «9-е — 57 миль до БЕРЛИНА».
Только почти через двадцать четыре часа слухи о смерти президента начали просачиваться в войска, стоявшие на передовой. Майор Алей Петере из 84-й дивизии услышал эту новость от немца. Когда его часть пересекала железнодорожные пути около Варенхольца, к нему подошел пожилой сигнальщик и выразил соболезнование по поводу «столь ужасных новостей». Петере испытал шок и недоверие, однако ему некогда было размышлять над тем, что он услышал: колонна шла к Эльбе и у него были другие неотложные дела. Подполковник Норман Карнз, командир батальона 333-го пехотного полка, шел по разбомбленному нефтяному промыслу к северу от Брунсвика, когда услышал о смерти ФДР. Он опечалился, но и его мысли были сосредоточены на работе. «Это был просто еще один кризис, — скажет он впоследствии. — Моей следующей целью был Виттинген, и я думал только об этом. Рузвельт, мертвый или живой, ничем сейчас не мог мне помочь». Капеллан Бен Роуз написал своей жене Анне: «Мы все сожалеем… но мы видели столько смертей, что большинство из нас знает, что даже Рузвельт не незаменим… Удивительно, как спокойно мы восприняли эту новость и говорили о ней».
* * *Йозеф Геббельс едва держал себя в руках. Услышав новость, он немедленно позвонил Гитлеру в бункер. «Мой фюрер, поздравляю вас! Рузвельт мертв! — торжествовал Геббельс. — Звезды предсказывали, что вторая половина апреля станет для нас переломной. Сегодня пятница, 13 апреля. Это и есть переломный момент!»
Несколько ранее Геббельс передал два астрологических прогноза графу Шверину фон Крозигу, рейхсминистру финансов. Один был подготовлен для Гитлера в тот день, когда он пришел к власти, — 30 января 1933 года. Другой, датированный 9 ноября 1918 года, предсказывал будущее Веймарской республики. Крозиг отметил в своем дневнике: «Удивительный факт стал очевидным. Оба гороскопа предсказывали начало войны в 1939 году, победы до 1941 года и последующее коренное изменение ситуации с самыми тяжелыми ударами в 1945 году, особенно в первой половине апреля. Затем следовала поразительная победа во второй половине апреля, застой до августа и мир в том же месяце. Последующие три года будут для Германии тяжелыми, но начиная с 1948 года она снова начнет возвышаться».
Геббельс также перечитал «Историю Фридриха II Прусского» Томаса Карлайла и нашел в ней еще один повод для торжества. Одна из глав повествовала о Семилетней войне (1757–1763), когда Пруссия в одиночестве противостояла коалиции Франции, Австрии и России. На шестом году войны Фридрих заявил своим советникам, что, если к 15 февраля его фортуна не переменится, он покончит жизнь самоубийством. 5 января 1762 года умерла царица Елизавета и Россия вышла из войны. «Чудо дома Бранденбурга, — писал Карлайл, — свершилось». Весь ход войны тогда изменился к лучшему. Теперь, на шестом году Второй мировой войны, умер Рузвельт. Невозможно было не провести параллели.
Министр пропаганды был в экстазе и заказал для всего министерства шампанского.
* * *— Переправляйтесь! Переправляйтесь! И не останавливайтесь! — Полковник Эдвин «Бакшот» («Картечь») Крейбилл метался по берегу, заталкивая солдат в десантные суда и подгоняя замешкавшихся пинками.
— Нельзя терять этот шанс, — завопил он следующей группе. — Вы идете на Берлин! Не ждите, пока вам проложат дорожку! Не ждите, пока кто-то скажет вам, что делать! — наставлял низкорослый, желчный Крейбилл отплывавших в DUKW солдат. — Переправляйтесь, как получится! И если вы пойдете вперед сейчас, то, может, обойдетесь без единого выстрела!
Крейбилл был прав. В городке Барби в 15 милях на юго-восток от Магдебурга и чуть ниже по течению от того места, где главная соперница, 2-я бронетанковая, отчаянно пыталась воспользоваться своим канатным паромом, 83-я дивизия группами форсировала Эльбу, не встречая никакого сопротивления. Когда они вошли в городок, оказалось, что мост уже взорван, однако, не дожидаясь приказа из штаба дивизии, Крейбилл распорядился немедленно обеспечить переправу. Срочно были доставлены десантные суда, и через несколько часов целый батальон уже был на другом берегу. Теперь полным ходом форсировал Эльбу второй. Одновременно по наведенным понтонам переправляли артиллерию, а саперы строили колейный мост, который собирались закончить к вечеру. Даже Крейбилл был потрясен той лихорадочной деятельностью, которую породили его приказы. Он метался от группы к группе, призывая ускорить темп, и в то же время торжествующе повторял остальным офицерам:
