Евгений Костюченко - Спецназ обиды не прощает
Но пока от них это не требуется. Пока у них много свободного времени, и они выполняют заказы частных лиц и организаций.
«Наверно, я напрасно вмешался», подумал Клейн. Можно было бы просто подбросить одну из видеокассет в штаб-квартиру фонда — вполне в стиле Шалакова. И содрать с гуманитариев хорошие деньги. А они бы потом сами разобрались с Мишаней — своими гуманитарными методами.
Или наоборот, вообще ничего не надо было делать. Просто ждать. Со временем Мишаня обязательно добрался бы и до отцов-основателей. И это было бы справедливо. Это было бы для них хорошим уроком. Надо знать, кого зовешь под крышу общей родины. Мишаня еще ангел по сравнению с какими-нибудь ваххабитами или непримиримыми таджиками.
Но все получилось так, как получилось. Если удастся отсюда выбраться, кассеты попадут куда надо. Президент «Мирового Океана» легко открестится от Шалакова, а вот «Туранбуран» уже не отмоется никогда. Скорее всего, этот гуманитарный фонд не станет дожидаться большого шума и просто растает в тумане. Но ведь останутся его хозяева…
И чего ради они к нам лезут? С чего они решили, что могут просвещать нас? Неужели их хозяева всерьез полагают, что «гуманитарного» прикрытия достаточно для серьезной подрывной работы? А может быть, у нас просто не осталось никаких сил, чтобы противостоять даже такому противнику?
А может быть, они как раз и проверяют — остались ли силы…
К исходу ночи он смог осмотреть все помещения дачи. Нашел капитально забетонированные подвалы с замаскированными бойницами. Нашел крытые ходы сообщения. И сейф нашел с видеокассетами, и не поленился просмотреть каждую хоть по паре минут, и зафиксировал голос Шалакова за кадром. Но главное открытие ждало его в подземелье. Это было горькое открытие.
В холодном подвале домика с запахом хлорки он нашел своего друга Гасанова. Славный и бесстрашный опер лежал на каменном полу с тремя дырками в спине и ямой в виске.
Рядом оказалось тело прокурора. Обескровленное, оно казалось мраморно-серым. Полковник Клейн знал, что прокурор покончил с собой, выломав оконную решетку, разбив стекло и разорвав осколком сонную артерию.
Что же, брат президента не бросался словами. Полковнику хотелось верить, что кто-то там, наверху, сейчас следит за ним и скрупулезно фиксирует все его действия. И прокурорская душа слышит по внутренней трансляции, как Граф расправляется с теми, кого прокурор призвал убивать.
Покойников вывозили с дачи по ночам на похоронном автобусе и подкладывали в заброшенные склепы на старых кладбищах. Автобус придет утром, и у него будет много работы. Граф сложил всех убитых на крыльце штабного флигеля.
Троих охранников на КПП он не тронул, и они продолжали мирно спать, не догадываясь, что утром их никто не сменит. Не тронул он и вертолетчиков, вспомнив, как Эльдарчик сидел с ними в кабине. Он только замотал проволокой двери их комнаты, чтобы они не выбежали на случайный шум.
За железным забором соседнего корпуса тревожно подвывали псы. Они замолкали, когда Граф подходил к забору, и снова начинали скулить, когда отходил. «Боятся», — подумал Клейн. Их тоже не мешало бы прибить: на одной из кассет он видел, как эти собаки кидались на голого человека, привязанного к дереву в саду.
Он устроился на плоской крыше крайнего корпуса, под ветвями высокого тутового дерева. Крыша была густо усеяна засохшими ягодами, он разгреб их и лег на мягкий застывший битум, вдыхая сладкий и острый запах. Хорошее место для игры в прятки, но плохое для обороны. Рена все сделает быстро. Она успеет прислать помощь. Он незаметно для себя заснул, а когда, дрожа от холода, открыл глаза, сквозь голые ветви виднелось серое рассветное небо. В саду кто-то двигался.
Граф перевернулся на живот и подполз на край крыши. Он разглядел между деревьями две черные фигуры. Они по очереди перебегали по саду, приближаясь к штабному флигелю.
В утренней тишине слышалось равномерное дыхание моря. Где-то хрустнула ветка. Граф повернул голову и увидел третью фигуру в таком же черном комбинезоне. «Ну, прямо ниндзя», презрительно усмехнулся он.
Из флигеля донесся дребезжащий звонок телефона, и полковник Клейн с досадой вспомнил, что не перерезал провода.
Черные фигуры уже дошли до флигеля и сейчас оглядывали сложенные на крыльце трупы. Собаки принялись яростно, взахлеб, лаять, и Граф догадался, что на дачу проникли чужие.
Возможно, этих людей прислала сюда Рена. Что-то больно скоро.
Он услышал, что они вполголоса переговариваются по-русски. Рена не могла прислать сюда русских ниндзя.
Из открытого окна корпуса полетели коробки, баулы и сумки. Грабь награбленное? Значит, это какие-то другие бандиты. Граф взял на мушку самого крупного, который жестами отдавал команды. Из-за деревьев показывались все новые и новые фигуры. Он насчитал семерых. У него еще оставались две полные обоймы по десять патронов. Хватит на всех, если полезут.
Телефон во флигеле все надрывался. Один из черных перешагнул через трупы и вошел во флигель. Телефон замолчал. Через пару секунд все бросились врассыпную и залегли, а на дорожке сада показался охранник с КПП.
«Ага, — усмехнулся полковник Клейн, — это они звонили в штаб, требуя смены. Заработались ребята, переутомились».
В этот момент дверь флигеля распахнулась, и на крыльцо вышел «ниндзя». Он остановился, оглядываясь. Он не видел своих и не мог сообразить, куда они подевались. Зато охранник на дорожке видел его вполне отчетливо. Он сорвал с плеча автомат, присел на одно колено и выпустил длинную очередь.
«Вот так, — подумал Граф, — сначала стреляем, потом будем разбираться».
«Ниндзя» согнулся, и так, переломившись пополам, свалился на крыльцо, поверх трупов.
Граф отвлекся и не видел, что случилось с охранником, но тот почему-то всплеснул руками и повалился на спину.
На дорожке показался еще один охранник. Заметив черные фигуры, поднявшиеся с земли, он круто развернулся и побежал обратно.
Сейчас они будут штурмовать КПП, подумал Граф. Самый удобный момент перещелкать их всех под шумок.
Трое в черном, пригибаясь, побежали в сторону КПП. У них были снайперские винтовки. Командир остался на месте, оглядываясь по сторонам. Вдруг он приложил ладони рупором к губам и заорал на весь сад:
— Кле-е-е-ейн! Ге-е-е-ра!
Граф осторожно опустил ствол: оказывается, он все время держал на мушке Кота.
Он свистнул по-своему, и Ковальский повернулся в его сторону.
— Гера! Ты где?
Граф спрыгнул с крыши.
— Вот он я. Кот, ты мне такой план испортил…
— Ты как? Цел? — Кот подбежал и принялся тискать его плечи.
— Полегче, полегче. Это твои люди? Где ты их набрал?
— Потом расскажу. Ты-то как тут очутился?
— Потом расскажу, — ответил Клейн. — Степан с вами?
— Нет.
— Понятно, — сказал Клейн. — Он был где-то здесь.
— Я так и знал, что вы рванете за нами, — радовался Ковальский. — А Ромка где?
— Убит.
— Плохо.
— Скажи своим, чтобы не убивали больше никого. Сейчас появится полиция, им лишние трупы не нужны.
— Посиди тут, я распоряжусь, — сказал Кот. — Эх, Рома, как же так…
Черные комбинезоны сновали между корпусами. Клейн узнал Муртазанова. Тот, похоже, был тут за главного. Знал бы он, что за него обещали двести тысяч долларов… Наверно, обиделся бы. Мало. Но у компании «ТБ — Телеком» была крайне жесткая смета расходов. К тому же это вознаграждение они пообещали тому, кто найдет пропавшую аппаратуру. Муртазанов мог бы и сам заработать, если бы состоял в туранбуранцах. Шалаков вот состоял — и наверно, таки заработал. Хоть бы одним глазом взглянуть на эту аппаратуру…
К сидящему на земле Клейну подошел Вадим Панин.
— Герман Иванович, здесь есть еще заложники?
— Больше никого.
— А ваша жена, ребенок?
— Какая жена? Я и забыл… Нет, они уже не здесь. Их удалось вывезти, — сказал Клейн.
«А какая могла быть сцена, — подумал он с легкой ревностью. — Какая могла быть встреча. Интересно было бы поглядеть».
Ему пришло в голову, что можно дождаться Рену здесь. С бандитами покончено. У местных властей к нему нет никаких претензий. Новруз Расул-заде накроет стол в честь освобождения внука. Да, было бы приятно увидеть старика. Обязательно надо будет сходить вместе с ним на могилу Вагифа…
«В следующий раз, — решил Клейн. — Сначала надо рассчитаться с Шалаковым».
— У нас мало времени, — сказал он, вставая с земли и отряхиваясь. — Я приготовил все, что нужно отсюда вывезти. Сейчас заявится полиция. Надо уходить.
— Внизу стоят лодки, — сказал Панин. — Мы зашли с моря, уйдем по морю. Говорят, дороги здесь перекрыты. А где прокурор?
— Он убит.
— Как и следовало ожидать.
— Покончил с собой, — поправился Клейн. — Пока оставим его здесь. Родственники заберут, если захотят.
