KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Проза » О войне » Вадим Кожевников - 2. Щит и меч. Книга вторая

Вадим Кожевников - 2. Щит и меч. Книга вторая

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Вадим Кожевников, "2. Щит и меч. Книга вторая" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Франц поучал Вайса, как избежать наблюдения за собой, какими способами хранить секретные документы в крошечных контейнерах, изготавливаемых из предметов самого обычного обихода, и с помощью каких приемов можно мгновенно уничтожить эти документы.

Первые дни Вайс никуда не выходил, завтрак, обед и ужин аккуратно доставляли в его комнату. Но спустя некоторое время ему предоставили возможность общаться с другими обитателями коттеджей. В большинстве это были люди среднего возраста, и печать усталости, глубокой, сосредоточенной озабоченности лежала на их лицах.

Знакомясь, называли только имя. Все до одного были безукоризненно воспитаны, чрезвычайно вежливы, и хотя среди них были и молодые люди и несколько привлекательных девушек, все тут относились друг к другу с полным безразличием, которое свидетельствовало, что работа поглощает их целиком и полностью, не оставляя места ни для каких других эмоций.

Старшим здесь, как не сразу удалось установить Вайсу, оказался сутулый, с тяжелой, шаркающей походкой, чахлый, медлительный и молчаливый человек с глубоко ввалившимися глазами и тихим голосом. Звали его Густав.

Держал он себя со всеми одинаково ровно, да и его как будто бы никто особо не отличал от прочих. Но стоило Густаву сказать кому-либо несколько самых незначительных слов, как лицо человека, к которому он обратился, мгновенно принимало выражение безупречного послушания.

Да, люди здесь были предельно вымуштрованы.

В одном из флигелей размещалась великолепная справочная библиотека с картохранилищем и читальней. Каждый столик в этой читальне был огражден ширмой, что лишало возможности выяснить, над какого рода материалами ведется работа.

Покидать расположение разрешалось, нужно было только точно сообщить Францу время возвращения. Никакой военной охраны не было: ее функции выполняли привратники, садовники, дворники.

Почти во всех комнатах стояли телефонные аппараты, но включались они в общую сеть через местный коммутатор. И если снять трубку, отвечал всегда один и тот же голос, а иногда — Франц.

Вайс позвонил Генриху и, давая ему понять, что разговор подслушивают, шутливо осведомился, с кем тот прожигает свою жизнь. Генрих догадливо подхватил этот тон. Они ничего не могли сказать друг другу, но Вайсу важно было сообщить Генриху, что пока у него все благополучно.

Несколько раз Густав давал ему одинаковые поручения: встретить в аэропорту человека, фотографию которого Вайс имел возможность увидеть только мельком, и сопроводить его до определенного места. Адрес Густав каждый раз называл довольно невнятно.

Вайс выполнял эти поручения с той степенью точности, какая от него требовалась.

Однажды встреченный им на железнодорожном вокзале пассажир стал настойчиво требовать, чтобы Вайс незаметно взял у него потрепанный путеводитель по Парижу и тотчас же передал Густаву.

Вайс решительно отказался. Пассажир, все так же шепотом, начал угрожать. Вайс остался непреклонен. Доставив пассажира по указанному Густавом адресу, он вежливо простился с ним, в ответ услышал брань и угрозы.

Когда Вайс доложил Густаву об этом, тот пожевал сухими губами, произнес равнодушно:

— Очевидно, вам предлагали передать материал чрезвычайной и неотложной важности. Жаль, что я не получил его сразу. Но вы действовали правильно, и я вас не упрекаю.

Спокойствие, с каким Густав отнесся к промедлению в доставке важного материала, говорило не только о значительности занимаемого им положения, но и о том, что это человек редкостной силы воли и самообладания. Кроме того, Вайсу стало ясно, что дисциплина здесь ценится выше инициативы и что раз ему дают такие поручения, значит, он уже прошел существенную стадию проверки.

И хотя из этого потрепанного путеводителя, вероятно, удалось бы узнать кое-что о делах, которыми руководил здесь Густав, он не сожалел об утерянной возможности. Вайс знал: только терпением и выдержкой он может добиться награды за свое безукоризненное послушание.

И как бы в знак особой милости Густав пригласил его сыграть утром партию в теннис.

Хилый на вид, вяло-медлительный, Густав в игре неожиданно обнаружил яростную подвижность, удары его ракетки отличались силой и резкостью.

Вайс с позорным счетом проиграл все геймы. Но когда Густав подошел к сетке, чтобы по традиции пожать руку побежденному, Вайс, удерживая его горячую, сухую ладонь, сказал с лукавой усмешкой:

— Я не так восхищен вашим спортивным мастерством, господин Густав, как искусством скрывать столь бурный темперамент.

Густав досадливо поморщился, но тут же улыбнулся морщинистым сухим ртом:

— А вы, Питер, умны.

— Если это не обмен комплиментами, мне чрезвычайно приятно услышать это именно от вас, — без улыбки сказал Вайс, подчеркивая, какое значение он придает словам Густава.

Такого человека, как этот своеобразный тип, пошлые и примитивные похвалы могли только раздражить, но умная и изящная лесть должна была доставить ему удовольствие.

В душевой Густав спросил Вайса:

— Что вы думаете о Франце?

— Экспонат для музея криминалистики.



Шелленберг, заняв пост руководителя Шестого отдела имперской службы безопасности, не внес в работу никаких новшеств, но старался подобрать свои, особые кадры. Он выделял людей материально обеспеченных, с устойчивым положением в обществе и университетским образованием, предпочитая их ставленникам Мартина Бормана, стремившегося обеспечить Шестой отдел надежной агентурой нацистской партии. Борман был достаточно точно осведомлен о всех происках Шелленберга. Но дружба с Гиммлером защищала Шелленберга от поползновений Бормана наложить руку на Шестой отдел СД.

У Вайса не было никаких сомнений в том, что Гейдрих пользовался услугами Франца еще в те времена, когда возглавлял тайную полицию, и, перейдя в гестапо, он, естественно, не отказался от этих услуг.

Судя по всему, собранные здесь люди принадлежали к новым кадрам Шелленберга. Опытные сотрудники секретной службы не казались бы столь измученными работой и не стали бы относиться друг к другу с таким откровенным безразличием.

Отличала их не только преданность своему шефу. Никто из них никогда не притрагивался к газетам: политические новости они, по-видимому, черпали из совершенно других источников. И фронда к официальной пропаганде была не случайна. Она как бы подчеркивала, что этим людям ведомо то, чего не знает никто другой.



Густав ничего не сказал в ответ на пренебрежительную реплику Вайса о Франце, но, одеваясь перед зеркалом и наблюдая в зеркало за Вайсом, вдруг спросил:

— Кто был наиболее достойным человеком в «штабе Вали»?

— Лансдорф, — не задумываясь ответил Вайс.

— И вы считаете, его место там?

— Нет.

— Почему?

— Лансдорф — мастер политических комбинаций. На Востоке они невозможны.

Долго и тщательно завязывая галстук и продолжая наблюдать за Вайсом, который не счел нужным скрывать, что видит, как за ним наблюдают, Густав произнес медленно:

— А вы любопытный субъект.

— Мне бы не хотелось, чтобы хоть что-нибудь во мне было для вас неясно.

— Мне тоже, — согласился Густав. Похлопал Вайса по плечу: — У вас с вами впереди еще много времени. — Посоветовал: — А почему бы вам не навестить Генриха Шварцкопфа?

— Это вам желательно?

— А вам?

— Генрих — мой друг. Но его дядя Вилли Шварцкопф — крупный деятель гестапо.

— И что же?

— Моих способностей хватает только на то, чтобы служить там, где моя служба.

— Значит, ваш визит будет полезен той службе, к которой вы принадлежите. Если вам ясно это, то у меня в отношении вас больше не останется никаких неясностей.

Вайс склонил голову, щелкнул каблуками.

Густав сказал снисходительно:

— Здесь у нас такая форма выражения готовности не принята. В отличие от абвера мы различаем сотрудников не по званиям, а по степени их способности понимать больше, чем им сказано.

После этой многозначительной беседы, как по мановению волшебной палочки, исчезла незримая преграда вежливой, холодной отчужденности между обитателями коттеджей и Вайсом.

И хотя разговаривали с ним больше на отвлеченные темы, Вайс почувствовал уже не безразличие, а пытливый интерес к себе.



Вилли Шварцкопф жил на Фридрихштрассе в доме странной архитектуры — помесь модерна с цейхгаузом. Некогда здесь у него была квартира в три комнаты, но после того, как здание ариезировали, он захватил под личную канцелярию целый этаж. Племяннику он уступил одну из комнат в прежней своей квартире.

На этаже, так же как и в прихожей, дежурили эсэсовцы.

Завтрак был накрыт в новом кабинете Вилли Шварцкопфа, обставленном с нарочитой казарменной скудостью и суровой непритязательностью. Солдатская койка. У изголовья столик, уставленный армейскими телефонными аппаратами. Посредине комнаты большой стол без ящиков. Огромная карта, завешенная полотном. В стену вмурованы большие несгораемые шкафы. Крашеная металлическая дверь с крошечным круглым окошечком, прикрытым стальной задвижкой.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*