Георгий Свиридов - Черное солнце Афганистана
— Выкрутимся! — сказал Саид.
Из БТРа выскочил низкорослый капитан и два солдата с автоматами.
— Кто такие? Документы?
— Мы из ТЭЧа авиационного гарнизона, товарищ капитан! — ответил Тулаков и нагло добавил спокойным голосом, как о самом обычном деле. — Приехали купить водки.
Капитан оторопел.
— Что?!
— Купить водки.
— Ясненько! — пришел в себя капитан. — И купили?
— Так точно, товарищ капитан.
Петров молча переживал. Он мысленно ругал себя самыми последними словами. Теперь не отмазаться и не оправдаться. Так глупо попались! Да и зачем Тулаков полез на рожон, осложняя дело?
— Значит, в самоволке? За водкой? — и капитан тут же приказным тоном произнес: — Ваша фамилия?
— Фамилии своей не скажу, вы ее не запомните.
— Товарищ старший сержант! Приказываю! — твердо и властно произнес капитан. — Водку сдайте патрулю и следуйте за нами! А фамилии вашей не называйте, я номер боевой машины записал.
— Водку я вам не отдам, товарищ капитан, потому что это заказ моего командира, — спокойно ответил Тулаков.
— Что?! — повысил голос капитан. — Вы арестованы! Подчиняйтесь и следуйте за нами! Поедим на аэродром в вашу часть. Разберемся на месте!
— Слушаюсь, товарищ капитан, ехать за вами!
Один БТР поехал впереди, БМПешка в середине и сзади — другой БТР.
— Саид, на хрена было артачиться? — переживал Петров. — Надо было как-то замять, уладить дело. А теперь что? Влипли! Погорим, как шведы под Полтавой.
— С ними ни за какие панты мы б не договорились, — успокаивал его Саид, управляя машиной. — Они б запросто всю нашу водку себе захомутали и все равно сдали бы нас.
Подъехали к точке на мосту. Солдаты отвернули шлагбаум перед патрулем. Но Тулаков притормозил машину, высунулся и, подозвав сержанта, протянул тому обещанную бутылку:
— Получай свой пузырь!
Сержант с бутылкой в руке и солдаты удивленно смотрели на БМПешку, которую патруль сопровождал, как почетная охрана.
Чем ближе подъезжали к аэродрому, тем муторнее было у Петрова на душе. Сосредоточен и задумчив стал и Тулаков. Ехал молча. Только с каждым километром, постепенно сбавлял скорость. Патруль тоже чуть притормаживал, держа БМПешку в тисках. Петров догадывался, что Саид что-то задумал, но расспрашивать не стал. Будь, что будет!
Не доезжая до КПП, Тулаков еще больше снизил скорость, отставая от первого БТРа, и таким образом увеличил расстояние между ним и БМП.
— Держись! — вдруг крикнул Саид.
Он, неожиданно погасив фары, поддал газу. Мотор взревел. Тулаков резким рывком вывернул руль. В темноте, перемахнув через кювет, выскочил на пустырь и помчался вслепую. Машина, как живая, рычала мотором, прыгала и приседала, переваливалась с боку на бок, но с каждой минутой уходила все дальше и дальше от бетонки, от оторопевшего патруля.
Когда отъехали на приличное расстояние, Тулаков притормозил.
— Выгляни, не гонятся за нами?
Петров вылез на броню. Никто за ними не гнался. Вдалеке по бетонке в сторону аэродрома двигались два БТРа.
— Оторвались! — облегченно произнес Петров.
— Теперь быстро-быстро надо домой, — сказал Тулаков.
Осторожно объехали КПП и двинулись по пустырю к ремонтной зоне. Там их ждали. В вечерней темноте сигналили фонариками, указывая проход в минном поле.
Через дырку в ограде заехали в ремонтную зону. Наряд торопливо размотал колючую проволоку, заделывая проход в ограждении.
— Почему так долго? — спросил Кульченко.
— Саид торговался, а потом на патруль нарвались, — ответил Петров. — Но улизнули! Саид рванул по пустырю напрямую.
— А патруль?
— Два БТРа катят по бетонке к проходной. Скоро тут могут объявиться.
— Машину на место, — распорядился старшина. — Тучков подгони кран, а Тулаков и Петров помогут быстро снять мотор.
— Так он же горячий? — сказал Петров.
— Зато вода в реке ледяная.
Минут через тридцать в ремонтную зону пришел дежурный по части майор Одинцов и с ним рассерженный капитан, начальник патруля.
— Дежурный по ремзоне?
— Я здесь, товарищ майор! — отозвался старшина и, увидев незнакомого армейского капитана, вытер ветошью руки и доложил по форме. — Старшина Кульченко, дежурный по ремонтной зоне!
— Включить полное освещение!
— Есть включить полное освещение, товарищ майор!
Вспыхнули электрические лампочки, заливая ярким светом все вокруг.
Капитан зыркал по сторонам, что-то выискивая, и вдруг оторопело замер. Он верил и не верил своим глазам. Знакомая ему БМПешка, с тем же номером на борту… Но она стоит с черной дырой вместо мотора, а сам мотор покоился на низкой станине.
— Что за машина? — спросил Одинцов.
— Вчера пригнали спецназовцы. Мотор у нее, говорят, забарахлил. Командир полка приказал помочь им, — пояснил Кульченко. — Вожусь вот с мотором. Командир просил, чтоб к утру отремонтировали.
— А другие БМПешки есть? — с надеждой спросил капитан.
— У нас, товарищ капитан, только одни вертолеты, — ответил с легкой улыбкою старшина, — БМПешки, к вашему сведению, нам не положены, поскольку они не летают.
— Будем осматривать ремонтную зону? — спросил Одинцов.
— Нет! — ответил капитан.
Он повернулся и молча направился к выходу.
А со стороны реки доносился приятный и аппетитный запах. Где-то поблизости готовили плов.
3
Вертолет капитана Паршина взлетел вслед за парой Екимова.
Паршин и Беляк с утра были в центре внимания однополчан. Замполит выделил каждому — и капитану, и лейтенанту — по два экземпляра газеты с фотографией, на которой они стоят рядом с губернатором.
Сослуживцы выставили требование, которое озвучил Василий Друзьякин:
— Такое событие полагается обмыть!
Паршин и Беляк не возражали. Но командир эскадрильи поставил условие:
— После полетов!
Пятый день подряд эскадрилья летает в Панджшерское ущелье и наносит бомбовые и ракетные удары по целям, заранее намеченным в штабе армии. Сегодняшний день не исключение. Он похож на предыдущие. Надо выполнять приказ — лететь, бомбить, стрелять ракетами.
Но с вылетом произошла задержка. Пока согласовывали со штабом и определяли по карте место нахождения объекта удара, пока уточняли порядок и очередность заходов, утро превратилось в жаркий день. Солнце стояло почти в зените, термометр показывал свыше 49 градусов в тени.
— Взлетаем по-самолетному! — приказал Екимов.
Его Ми-24 первым вырулил на взлетную полосу, раскаленную от солнца. Темный асфальт тускло поблескивал, над ним едва заметно колыхалось прозрачное марево. От земли волнами шла дурманящая влажная жара — так бывает в парной бане, когда на раскаленные камни брызнули первым ковшом воды и она, мгновенно испарившись, разносит во все стороны обжигающий зной. Только к этому стоит добавить небольшое, но важное пояснение. Представьте себя в парной, но не голым, а в одежке, в полной летной экипировке…
— Поехали! — бодро произнес Екимов, наращивая скорость.
Вертолеты тяжело выруливали на полосу один за другим. Они были перегружены. Полные топливные баки, бомбы, каждая весом в четверть тонны, кассеты с неуправляемыми ракетами, солидный боезапас к крупнокалиберному пулемету…
Прежде чем оторваться от земли, винтокрылые машины разгонялись по накаленному солнцем асфальту взлетной полосы до скорости в сотню километров, с трудом отрывались от земли, и, не спеша набирая высоту, уходили в безоблачную синеву неба.
Чуть в стороне от взлетной полосы стоял замполит. Важный и серьезный, обдуваемый жарким и пыльным воздушным потоком от винтокрылых машины. Он, взмахом поднятой руки, провожал каждый вертолет, посылая напутствия летчикам и всем своим видом показывая собственную необходимость в летном полку.
Нежданно рядом с ним появился Сайяф Файзуни, одетый в светло-оранжевый костюм полувоенного покроя. Он поднятой рукой прикрывал лицо и глаза от налетающего пыльного вихря.
— Красиво взлетают, как большие горные орлы, — сказал начальник аэропорта, любуясь стартующими вертолетами.
— Красиво, это не то слово! Тут мастерство! — ответил Корниловский. — В такую жарищу поднять нагруженную под завязку машину, это вам не фунт изюма слопать!
— Очень даже правильные ваши слова, — согласился афганец и произнес так, словно утверждал, а не спрашивал: — Снова наша Панджшерская долина!..
— А то куда еще! — ответил замполит, понимая, что в данный момент секрет перестает быть секретом, поскольку почти вся эскадрилья уже находится в воздухе.
— Хитрый Ахмет Шах из каждого кишлака еще вчера людей вывел, словно знал, что бомбить будут.
— А ты откуда знаешь? — нахмурился замполит, провожая взглядом вертолет.
